— У него были какие-то дела с моим отцом, — я пожала плечами. — Форт сказал, что шкатулки-близнецы использовались для мгновенного обмена почтой, и у моего отца вторая. А насколько близки они были с вашим отцом?

На этот раз плечами пожал Фолкнор.

— Учитывая, что на тот момент верховных жрецов Некроса уже можно было пересчитать по пальцам одной руки, они все старались дружить друг с другом. Не думаю, что они были очень близки. А что?

— Просто… Все эти духи начали приходить ко мне с тех пор, как я обручилась с вами. До этого не было ни одного. Лилия и Линн связаны с вами. И он тоже должен быть связан.

— В отличие от моих несчастных жен, в его смерти я точно не виноват.

— А кто виноват? То есть, от чего он умер?

Фолкнор переменился в лице: побледнел и помрачнел больше, чем обычно. Мне показалось, что он хотел ответить какой-то отговоркой, даже открыл рот, но потом вдруг резко выдохнул и покачал головой, словно не соглашаясь сам с собой.

— От того же, от чего и большинство других верховных жрецов Некроса, — наконец ответил он. — Вы никогда не задумывались о том, почему нас практически не стало?

Я пожала плечами. Нет, я никогда не задавалась этим вопросом. До обручения с Фолкнором Северные земли и их жрецы вообще меня не интересовали.

— Сила Некроса — весьма сомнительный дар, — пояснил Фолкнор, неотрывно глядя на меня. — Она разрушительна, губительна для нас самих. Младших жрецов это не затрагивает, но для верховных существует непреложное правило: ты либо обзаводишься наследником к определенному возрасту, либо умираешь. Малрой не успел. Как и многие другие. Да и у меня осталось совсем немного времени.

Не знаю, как долго я стояла и просто молча смотрела на него, хлопая ресницами и выглядя при этом, должно быть, очень глупо. Фолкнор тоже молчал, разглядывая меня и, очевидно, ожидая какой-то реакции.

— Не понимаю, — наконец призналась я. — Как такое может быть?

— Довольно просто, — поморщившись, пробормотал он.

Фолкнор отвернулся и поднял с пола покрывало, снова спрятал под ним зеркало, как будто теперь избегая встречаться со мной взглядом.

— Мы все рождаемся с Силой, вы это знаете, — принялся объяснять он, чрезмерно внимательно расправляя складки грубой ткани. — Старшие дети в семьях наших верховных жрецов тоже становятся верховными. Как и у вас, вхождение в Силу начинается в юношеском возрасте. У мужчин это происходит в основном лет в восемнадцать. Иногда раньше, иногда позже. Скажем так, в период от шестнадцати до двадцати. У женщин это зависит не столько от возраста, сколько от того… когда, собственно, девушка становится женщиной.

Он выразительно покосился на меня, словно проверяя, правильно ли я его поняла. Я, конечно, отвела взгляд, чувствуя, как слегка загорелись щеки.

— Поэтому, кстати, у нас на севере нет культа женской невинности, как у вас на юге, — продолжил Фолкнор неудобную для меня тему. — Мы воспринимаем это просто как этап взросления, момент расцвета девушки, перехода в новое состояние, обретения Силы для тех, в ком она заложена.

Я неловко кашлянула. Общаясь в школе, я, конечно, более или менее привыкла к тому, что здесь спокойно обсуждают такие вещи, но говорить об этом с Фолкнором точно была не готова. Возможно, потому, что понимала: рано или поздно он может стать моим супругом, и мне придется спать с ним. Я с трудом могла себе это представить.

Шед то ли наконец заметил мое смущение, то ли просто решил, что с меня довольно, и продолжил:

— Пика Силы, ее полного расцвета мы все достигаем одинаково — ровно в тридцать три года. Полагаю, с жрецами других Богов дела обстоят так же, но вы не обращаете на это никакого внимания. Мы обращаем, потому что к этому моменту давление Силы Некроса становится невыносимым. Вы ведь сразу заметили, что я выгляжу старше. Это потому что у меня до сих пор нет детей.

Все, что он говорил, по-прежнему оставалось для меня непонятным.

— Как именно дети могут помочь?

— Сила переходит от родителей к детям. Когда на свет появляется новый верховный, ты делишь ношу с ним. Или с ней. И живешь дальше. Если этого не происходит, ровно в тридцать три года ты умираешь.

Это откровение шокировало меня. Настолько, что голова слегка закружилась от осознания того, чем грозит моя задумка Фолкнору. Ведь если я буду молчать о своих намерениях, а потом все же сниму диадему и разорву помолвку, получится, что все это время он потерял зря.

А если не буду молчать, то он, скорее всего, отменит траур и женится на мне, пока я не могу отказаться.

Мне стало по-настоящему нехорошо: сердце забилось как сумасшедшее, дышать стало тяжело, а в животе что-то неприятно заныло. Я нашла взглядом ближайший стул и почти упала на него, не разбирая, насколько он чистый.

Но хотя после этого заявления в голове у меня царил сумбур, что-то не сходилось в рассказе Фолкнора. Как будто не хватало какой-то маленькой, но очень важной детали.

— Если все так, то логично жениться и производить наследника как можно раньше. Зачем Малрой тянул? Я понимаю вашу ситуацию, но…

— Это не только моя ситуация, — перебил Фолкнор.

Он нашел еще один стул, подтащил его к моему и сел прямо напротив меня, тоже не особо заботясь, пострадает ли его одежда. Сел настолько близко, что наши колени соприкасались бы, если бы мои не были плотно сжаты, а его — широко расставлены.

— Это то, что я до сих пор скрывал от вас и пытался скрыть от Лилии. Передача силы происходит не в момент зачатия, а в момент рождения. Когда ребенок рождается у верховной жрицы, она ничем не рискует. Когда младенец покидает утробу матери, ее сила просто частично переходит к нему. Мужчины лишены прямого контакта со своими детьми, поэтому мать становится… своего рода проводником нашей Силы. К сожалению, далеко не все женщины способны пережить это. Даже младшие жрицы Некроса порой оказываются недостаточно сильны. И тогда…

— Мать и ребенок погибают, — немеющими губами прошептала я.

Теперь вся ситуация выглядела для меня иначе, его чувство вины стало понятнее. Линн умерла не потому, что во время родов что-то пошло не так. Ее убила Сила, которую должен был получить его сын. Потому что она сама ею не обладала? Фолкнор говорил, что у Лилии была врожденная Сила. Поэтому он ее выбрал? И именно это, видимо, она узнала в день своей смерти. Не то, что он женился на ней ради наследника. А то, что он подвергнет ее жизнь опасности, чтобы спасти свою.

И меня ждет то же самое. Видимо, среди учениц школы другой достаточно одаренной девушки не нашлось, и Фолкнор был вынужден искать невесту среди дочерей жрецов. Он считает, что моей Силы хватит, чтобы противостоять его? Но с чего бы? Я хоть и старший ребенок, но мой отец младший жрец. И вообще у нас это так не работает! Сила жрецов переходит от отца к сыну, а у меня ее не намного больше, чем у его первой жены.

— Почему же вы женились на Линн, если знали о том, что ей грозит?

— Потому что был молодым и глупым, — признал Фолкнор, глядя на свои сцепленные в замок руки. — Мы с ней тогда верили, что любовь способна преодолеть все. Многие верховные так заблуждались. Думали, что для них Некрос сделает исключение. А потом хоронили любимых женщин и себя вместе с ними. Некоторые вовсе больше не пытались вступать в брак и заводить детей, просто ждали конца. Другие делали еще одну попытку уже с более подходящей невестой. На третью решались единицы. Мы ведь тоже не железные. А гарантия того, что жена выживет, рожая первенца, может быть только в союзе двух верховных. Вот так от века к веку нас почти и не осталось.

— Бред какой-то, — вырвалось у меня. Я не хотела верить в его слова. Слишком страшно и безысходно они звучали. — Какой Некросу прок так поступать с собственными жрецами? Это ведь… истребление!

Он поднял на меня взгляд и почти улыбнулся. Сейчас это было не только выражением глаз, губы тоже дрогнули.

— Знаете, Нея, вы задаете очень верные вопросы. Я уже почти восхищаюсь вами. Вы правы, в этом нет смысла. Как нет смысла в том, что Некрос не услышал молитвы своего последнего верховного жреца, которые я возносил с самого дня согласия Линн на брак. Каждый день я просил его дать ей сил выносить и родить моего ребенка. Он остался глух. Это заставляет задаться вопросом: «Почему?» Ему нет до нас дела? Он недостаточно велик? А может быть, его и вовсе нет? Как и других так называемых Богов.