— Не надо, — прошептала я.

Рен нахмурился и убрал руку, попытался отстраниться, но я удержала его и уточнила:

— Не надо нас женить. Я хочу нормальную свадьбу. Красивое платье. Произносить клятвы перед всеми. Это ты женишься в третий раз, а я-то в первый.

В его вздохе, последовавшем за этим, мне послышалось разочарование, но Рен кивнул.

— Да, конечно. Это твой день. Он будет таким, как ты захочешь. Но тогда отпусти меня сейчас, пожалуйста, потому что мне и так трудно остановиться. А когда ты так прижимаешься ко мне… — он не договорил, прикрыв глаза и сделав еще один глубокий вдох.

Я улыбнулась и тихо заметила:

— Я попросила не женить нас. Я не просила тебя останавливаться.

Рен открыл глаза, глядя на меня с удивлением и недоверием. Наверное, он что-то такое прочел на моем лице, потому что его бровь вновь подпрыгнула вверх. Нет, однажды он ее точно вывихнет.

— Ты это серьезно? А как же греховность близости до брака? Чистота невесты? И прочий ваш южный бред?

Я расцепила руки, медленно провела ими по его плечам, потом переместила на грудь. Сквозь тонкую ткань рубашки я чувствовала жар его кожи, и мне ужасно захотелось ощутить его ладонями, без преград, поэтому я потянулась к пуговицам и принялась их расстегивать.

— А разве ты можешь сделать меня грязной? — вспоминая письмо мамы, спросила я. — Любовь не может запятнать. Боги связали меня с тобой еще до того, как я родилась. Нет и не может быть греха в том, чтобы отдать себя мужчине, которого любишь.

Последняя пуговица на его рубашке уже была расстегнута. Затаив дыхание, я положила ладони на его грудь, чувствуя кожей маленькие жесткие волоски. Я уже делала это раньше, когда лечила его, но тогда было другое. Сейчас мы ступали на новую для меня территорию, и это одновременно будоражило фантазию и пугало почти до ступора. Но только «почти».

Я не знала, что делать, а Рен замер, словно не до конца доверяя моим словам. Или он просто впал в шок? Повинуясь внутреннему порыву, я качнулась к нему, осторожно касаясь кожи на груди еще и губами, ощущая ее солоноватый привкус. Он резко выдохнул, я почувствовала, как горячее дыхание коснулось волос на макушке. Рен сжал мои плечи и осторожно отстранил меня.

Я смутилась, решив, что сделала что-то не так. Испуганно отняла руки и прижала их к своей груди, поднимая на него то ли вопросительный, то ли извиняющийся взгляд.

Однако никакого недовольства на его лице я не заметила.

— Ты в этом уверена?

Я только молча кивнула. Его руки снова скользнули под мой свитер, но на этот раз для того, чтобы стянуть его с меня. За свитером последовала нижняя рубашка, и я вновь прижала руки к оставшейся почти обнаженной груди, внезапно смутившись.

Рен мягко отвел мои руки в стороны, провел кончиками пальцев по ключицам, обнаженным плечам, спине.

— Не закрывайся от меня, Нея. Потому что если ты действительно этого хочешь, то должна понимать, что я буду смотреть, и трогать, и целовать. Везде.

Он снова перехватил мои ладони и прижал к себе, как они лежали до этого.

— И ты можешь делать то же самое.

Я тяжело сглотнула и заставила себя все же провести руками по его груди вниз, к животу. Почувствовала, как мышцы судорожно сократились от моих прикосновений, а дыхание снова сбилось. Это отдалось незнакомым чувством внутри меня. Я снова скользнула руками вверх, к его плечам, начала снимать рубашку, вопросительно глядя на него.

Он помог мне, после чего снова прижал к себе, нежно целуя и позволяя привыкнуть к новым ощущениям. Только потом, когда я немного успокоилась и почувствовала, что готова идти дальше, потянулся к застежкам на юбке, и вскоре она скользнула вниз. Рен провел ладонью по моей спине и впервые опустил ее ниже, туда, где он еще никогда меня не касался. Где еще никто меня не касался. Мне оставалось только снова резко втянуть в себя воздух. Ощущения были приятными, несмотря на волну стыда, поднимающуюся во мне. Я старалась игнорировать ее.

Рен внезапно подхватил меня на руки и куда-то понес. Я не сразу сообразила, что он направляется в спальню. Только когда он уложил меня на кровать, я вдруг осознала, что это уже не игрушки. На мгновение снова охватил страх. Вспомнились романы, которые я читала, упоминания боли, которые почему-то запомнились лучше, чем многословные описания не совсем понятного блаженства.

Захотелось убежать. Извиниться, вернуться в гостиную, одеться и сбежать, но до того, как я успела что-то сказать, меня накрыло Реном, его губы заскользили по моей коже, и это оказалось так приятно, что я забыла, куда только что собиралась уйти и почему.

— Я не знаю, что делать, — шепотом призналась я, когда мне показалось, что происходящее неравноценно: я растворялась в поцелуях и ласках, а сама лишь неуверенно гладила его по спине.

— Пока твоя главная задача — расслабиться и наконец перестать бояться меня. Начать по-настоящему доверять мне. Начнем с этого. И не стесняйся меня. Считай, что я уже твой муж. Я люблю тебя и не причиню вреда. И поверь, сегодня мне будет хорошо с тобой, даже если ты не будешь делать вообще ничего.

Он снова поцеловал меня, и я постаралась последовать его совету и расслабиться. Наслаждаться прикосновениями и поцелуями, слушать нежный шепот, наши смешавшиеся приглушенные стоны и учащенное дыхание. Чувствовать, как искрит на кончиках пальцев его Сила, как с каждой лаской во мне что-то меняется, словно Сила проникает в меня. Или просто пробуждается моя собственная?

Боль была, как и сменившее ее блаженство, но ничего из этого не походило на то, что описывали романы. Что-то словно взорвалось внутри, разлилось по венам теплом и искрящимся покалыванием. С этого момента я точно знала, что стала другой. Отныне и навсегда.

Все казалось таким странным. Походило то ли на слишком реальный сон, то ли на не очень похожую на правду реальность. Возможно, потому что уже приближалось утро, а я так толком и не спала этой ночью и сейчас пребывала на границе сна и бодрствования. А может быть, потому что происходящее было слишком нереально, чтобы я могла в него поверить. Я находилась в спальне мужчины, который не был моим мужем, и лежала в его постели. Вытянувшись вдоль его тела, я прижималась к нему, глядя на умирающий в камине огонь.

Я совершенно не стеснялась того, что мы оба полностью обнажены, что моя голова удобно устроилась на его плече, а его рука обнимает меня. Мои пальцы лениво скользили по его груди, играя с короткими волосками, а его ладонь поглаживала мою руку. Мне было хорошо. Тепло и спокойно. Мы казались мне сейчас единым целым, и я верила, что теперь мы будем вместе всегда. Потому что невозможно отделить часть себя, невозможно ее прогнать. Я знала, что даже если он вдруг попытается, я ему не позволю. Сейчас я чувствовала в себе силы противостоять кому и чему угодно. Даже самому шеду Торрену Фолкнору, верховному жрецу Некроса и самому влиятельному человеку в Северных землях.

— У тебя руки стали теплыми, — заметила я внезапно, когда наконец сама поняла, что не так было все это время. — Всегда были холодными, а теперь…

— Согрелись наконец, — хмыкнул Рен, между делом целуя меня в макушку.

— Наверное, это хорошо?

— Наверняка.

— Твое северное сердце оказалось не таким уж и холодным? — с улыбкой спросила я, запрокинув голову и глядя на него.

Он скосил на меня глаза, снова выразительно выгибая бровь.

— Будем считать, что мы удивили друг друга. И немножко — сами себя.

— Знаешь, что еще меня в тебе удивляет? — таинственным шепотом поинтересовалась я. — Как ты это делаешь? Это магия или просто какой-то фокус? Или у тебя там невидимая веревочка?

Я потянулась рукой к его брови и принялась щупать ее, делая вид, что ищу эту самую невидимую веревочку.

Рен рассмеялся, игриво шлепнув меня по руке, но тут же перехватил ее и поднес к губам

— Знаешь, когда ты почтительно трепетала передо мной, ты мне больше нравилась, — проворчал он.