— Надо же, — выдохнула она. — Это одновременно так романтично и так грустно. Я и не знала, что верховных жрецов Некроса преследует такая беда.

— Как я понимаю, они это всегда скрывали, — кивнула я. — Думаю, из соображений безопасности. Чтобы никто не знал об этой их уязвимости.

— Наверное, это хорошо, что ты все-таки узнала правду. Конечно, грустно, что твои родители оба мертвы. Но все же лучше так, чем думать, что родной отец хотел тебя убить из жажды власти.

От ее слов мне снова стало холодно и как-то не по себе. Чувство покоя растворилось, как будто его и не было. Я подумала об отце и Корде, которых с другими младшими жрецами Малрои и Фолкноры загнали в туман. Как и в случае с наказанием для Далии, я понимала справедливость этого, но сердце мое не переставало болезненно ныть.

Я помнила Корда мальчиком, защищавшим меня от воображаемых монстров игрушечным оружием. Помнила отца улыбающимся и обнимающим меня. Момент, когда все изменилось, я как-то пропустила. Возможно, в то время я была слишком увлечена своей влюбленностью в Роана. Или мое сознание просто отвергало эти изменения?

Я встала из-за стола и прошла к камину. Убеждала себя, что хочу попытаться немного оживить огонь и снова согреться, но на самом деле просто не хотела, чтобы Ирис сейчас видела мое лицо.

— Не уверена, что мне стало намного легче от этой правды, — призналась я, шевеля кочергой угли и остатки обгоревших поленьев. — Но знать ее полезно. Особенно для моих отношений с Реном и его матерью.

— А шед сказал правду? — тут же спросила Ирис. — Лилия действительно являлась тебе?

— Да, — не стала отпираться я, думая в этот момент совсем о другом. — Она начала приходить ко мне еще до того, как я приехала сюда. Хотела, чтобы я помогла.

— Вот как… Налить тебе еще чая? — спросила Ирис, звеня посудой.

— Да, спасибо.

Огонь в камине было уже не расшевелить, поэтому я вернулась к столику и взяла в руки чашку с заботливо налитым Ирис чаем, посматривая на еще одну конфету. Я ведь всегда могу купить подруге новую коробку…

— А ты не спрашивала ее, что с ней случилось той ночью?

Я посмотрела на Ирис поверх чашки, делая осторожный глоток. В ее тоне было что-то, показавшееся мне странным.

— Нет, все как-то не до того было. Поначалу она меня пугала, я не понимала, чего она хочет. Потом… всякое потом происходило.

— Но ты ведь можешь вызвать ее и спросить, так?

— Думаю, теперь могу, — кивнула я, делая еще один глоток чая. — Мне кажется, она пыталась показать мне во сне, что тогда случилось, но я запомнила все очень обрывочно. Даже не сразу поняла, что вижу ее воспоминания. Думаю, если я попробую теперь, то у меня получится лучше…

Ирис напряженно кашлянула. Ощущение, что что-то не так, усилилось. Как будто даже вкус чая изменился. Я не понимала, откуда взялось это тревожное чувство, пока мой взгляд не упал на чашку подруги: та стояла не тронутой. И судя по тому, что чай выглядел остывшим, она так и не пила его.

Сама Ирис сидела с неестественно прямой спиной, глядя на сложенные на коленях руки. На меня не смотрела. Даже мельком.

— Все в порядке?

— Мне очень жаль, Нея, — пробормотала она. — Правда жаль. Ты мне очень нравилась.

Нравилась…

Мне показалось, что краем глаза я увидела движение, но повернув голову в сторону, обнаружила в углу неподвижную фигуру Лилии. Она выглядела непривычно печальной, мне даже почудились слезы в ее глазах. Она молчала. Молчала и смотрела на Ирис.

Рука дрогнула, и чай пролился мне на юбку. Я торопливо поставила чашку на стол, звонко стукнув ею по блюдцу.

— Ирис?

— Я не хотела, понимаешь? — она продолжала смотреть на свои руки, как будто состояние собственных ногтей сейчас волновало ее больше всего на свете. — Все вышло случайно. Я видела ее после ссоры с шедом. Просто решила поддержать, утешить… Но ее уже утешал его брат.

По ее губам скользнула странная усмешка: отчасти презрительная, отчасти сумасшедшая. Ирис покачала головой и наконец подняла ко мне лицо.

— Далия говорила, что она ласкается с обоими, но я никогда не верила. Кто вообще может обратить внимание на Ронана Фолкнора, когда рядом есть его старший брат? Но в тот вечер я видела их собственными глазами. Потаскуха… Ей достался лучший мужчина в Северных землях, если не во всем мире, а она обжималась по углам с его родным братом!

Лицо Ирис исказила злость, смешанная с горечью, а у меня перехватило дыхание.

— Ты убила ее…

— Это вышло случайно! — оправдываясь, воскликнула Ирис. — Я разозлилась. Подошла и толкнула… — ее голос сорвался, в глазах появились слезы. — Слишком сильно. Она потеряла равновесие и перевалилась через бортик. Я не хотела!

Я вдруг поняла, что дыхание у меня перехватило не от эмоций. Мне действительно стало тяжело дышать. Воздух как будто застревал на пути к легким.

— Что ты со мной сделала? — прохрипела я, потянув высокое горло свитера, но легче дышать не стало.

— Прости, — она покачала головой. — Я не могу тебе позволить выдать меня. А ты рано или поздно узнаешь у нее, кто виноват в ее смерти. И тогда шед меня возненавидит. Я не могу этого допустить.

Меня бросило в жар, я попыталась встать со стула, но ноги уже не слушались. Они подломились, и я упала на пол, продолжая задыхаться.

— Он все равно поймет, — с трудом выдавила я, но тут же закашлялась.

— Нет, яд был в чае. Я принесла тебе конфеты, но они в порядке. Яд был в чае. А я его с тобой не пила.

Она встала и шагнула к двери, но тут же неуверенно замерла, как будто испытывала сомнения.

— Прости, Нея. Если бы не твой дар… Прости!

С этими словами она все же бросилась к двери и исчезла, а я осталась корчиться на полу, борясь за каждый вдох. Мысли в панике метались в голове, перед глазами все плыло. Руки тоже перестали держать меня, но я даже не почувствовала, как голова ударилась о ковер. Слишком поздно я сообразила, что можно попытаться вылечить себя. Яд в моей крови, если сменить ее полностью…

— Твое желание я выполнил: с братом помири… Нея?

Голос Рена раздался как будто где-то вдалеке. На мгновение меня охватила радость: он здесь, опять вовремя! Он спасет меня, ведь я сама уже была не в силах себя лечить. Я почувствовала, как он перевернул меня, приподнимая за плечи. Мне даже удалось открыть глаза.

— Что с тобой? Что случилось?

Его перепуганное лицо расплывалось перед глазами. Мне пришлось собрать все имеющиеся силы, чтобы выдохнуть с остатками воздуха:

— Я… я… яд… яд…

Я не знала, есть ли звук в моем дыхании, сама его не услышала, но Рен, кажется, понял.

— Держись, Нея, сейчас…

Я почувствовала, как он открыл мне рот и насыпал что-то под язык. Конечно, главный отравитель королевства всегда носит при себе противоядие — иначе и быть не может! Надежда снова подняла голову, но секунды шли, а дышать легче не становилось. Наоборот, становилось все труднее.

— Держись, сейчас оно подействует, — шептал надо мной голос Рена. — Держись, Нея, пожалуйста.

Он взял мою руку в свою, и впервые его ладонь показалась мне горячей.

— Дыши, Нея, смотри на меня и дыши. Слушай мой голос, не засыпай. Оставайся со мной, слышишь? Ну же, милая, — его голос дрогнул, и продолжил Рен уже шепотом: — Я не могу потерять и тебя тоже… Не так… Не сейчас… Нея…

Я старалась и смотреть, и слушать, и дышать. Знала, что не могу оставить его. Не так. Не сейчас. Я еще должна спасти его, родить ему ребенка, прожить с ним жизнь, в конце концов. Мы ведь со всем справились и все преодолели. Почему же теперь все так? Я должна была дождаться действия противоядия. Должна была!

Но не могла. Я уже не видела его лица, почти не слышала голоса и не чувствовала даже собственного тела, не то что его прикосновений. И дышать не получалось. Словно воздух исчез. Меня накрыло темной пеленой, но даже сквозь нее я какое-то время еще слышала, как Рен зовет меня. Я не успела осознать, когда исчез и звук его голоса.