— Мам? Ты как здесь оказалась?

— Ника, — шепчет она, и ее нижняя губа дрожит. — Милая. Я не знаю, что сказать……Я не понимаю…

Я отступаю в сторону.

— Мама, заходи. Что случилось?

Одернув свою желтую блузку, она переступает порог и входит в мою квартиру.

— Хочешь чего-нибудь? Может, чай поставить? — я с трудом выговариваю вопрос дрожащим голосом. — Все в порядке?

— Мне ничего не нужно. — Она протягивает руку, чтобы взять мою. — Я была в твоем офисе, но мне сказали, что ты ушла на весь день.

— Я ушла пораньше, — признаюсь я. — Что случилось, мам? Почему ты не позвонила, если я была тебе нужна? Я бы приехала к тебе.

— Я знаю, — она сжимает мою руку. — Я хотела поговорить с глазу на глаз. Без лишних ушей.

— Поговорить о чем?

— Сегодня к нам домой пришел мужчина, чтобы заказать торт. Он сказал, что вчера вечером попробовал кусочек, и он ему очень понравился.

Мой желудок сжимается, когда я задаю следующий вопрос.

— Какой мужчина?

— Его зовут Виктор Михайлович, — она посмотрела мне в глаза, — Виктор Михайлович сказал мне, что владеет компанией, в которой ты работаешь. Он настаивал на том, что ты и твой начальник, муж и жена. Он сказал, что ты вышла замуж за Леона Андреевича.

Слезы в ее глазах пронзают меня насквозь. Я вижу ее замешательство, ее разочарование, и меня разрывает от чувства вины.

— Это правда? — шепотом спрашивает она. — Ты вышла замуж за своего начальника и не сказала нам?

Я подавила рыдание.

— Это правда. Я вышла за него замуж, мам. Я вышла замуж за своего шефа.

Вероника

Я ставлю перед мамой кружку с чаем и насыпаю в нее сахар. Она косо смотрит на меня, когда я сажусь напротив.

С тех пор как я призналась ей, что вышла замуж за Леона, моя мама не произнесла ни слова. Я знаю, что она ждёт, когда я все ей объясню. Последние пять минут я собиралась с мыслями, пока наливала ей чай.

— Виктор Михайлович очень болеет, — говорю я.

Она заправляет прядь седеющих волос за ухо и спрашивает:

— Болеет?

Я киваю.

— Да, и жить ему осталось недолго.

На её глазах снова наворачиваются слезы. У моей мамы очень доброе сердце. Когда я была маленькая, она редко выражала свою любовь словами, но я всегда чувствовала, как сильно она нас любит.

— У него больное сердце, — продолжаю я. — Леон сказал мне, что Виктор Михайлович мечтал, чтобы мы поженились, и мы решили исполнить его желание. Мы планировали, что это будет недолго.

— Леон — это твой… — её голос дрожит.

— Мой начальник, — я перевожу дыхание. — и мой муж.

Её взгляд падает на мою руку.

— Виктор Михайлович сказал, что подарил тебе кольцо своей жены.

— Так и есть.

— Можно мне посмотреть?

Я нерешительно встаю со стула и подхожу к горшку с цветком. Беру кольца, прежде чем снова сесть напротив мамы.

— Почему ты их не носишь?

В этом вопросе нет претензии. Я понимаю, что она растеряна. Не думаю, что моя мама когда-либо снимала свое обручальное кольцо.

— Я хотела рассказать тебе, — признаюсь я. — И папе. Я собиралась поделиться со всеми, прежде чем начать носить их постоянно.

— Ты хотела сказать нам, что вышла замуж за человека, которого не любишь?

Я надеваю оба кольца обратно на палец, прежде чем посмотреть ей в глаза.

— Я люблю его, мам.

Эти слова вызывают у нее новые слезы.

— Ты сказала, что вышла за него замуж, чтобы исполнить желание Виктора Михайловича.

— Да, но потом все изменилось.

Я едва сдерживаю рыдания.

— Мы провели много времени вместе. В глубине души я знаю, что он тот самый, мам. Я люблю его.

— А он любит тебя? — в ее голосе слышится мольба.

Я понимаю, что она желает мне только самого лучшего. Она хочет, чтобы я была счастлива.

— Думаю, да, — отвечаю я тихо. — Мы должны были поговорить об этом сегодня вечером, но я чувствую, что это взаимно. Я ощущаю его любовь, когда он смотрит на меня. Я вижу это в его глазах и слышу в его голосе.

— Он любит тебя, — с мягкой улыбкой говорит она. — Женщина всегда это чувствует.

Мои руки непроизвольно поднимаются к груди.

— Да, ты права.

Она делает глоток чая и кивает головой, словно молчаливо одобряя, что всё происходит именно так, как и должно было быть.

Я задаю вопрос, которого так боялась:

— Как папа это воспринял?

Она осторожно ставит кружку на стол.

— Я еще не говорила ему. Я пришла сюда, чтобы сначала поговорить с тобой.

У меня вырывается вздох облегчения.

— Можно, я скажу ему сама, мам? Пожалуйста.

— Я думаю, так будет лучше, — она кивает. — Я считаю, что вы с мужем должны сказать ему об этом вместе. Так будет лучше всего.

— Мы так и сделаем.

Она проводит рукой по лицу.

— Есть ещё кое-что, Вероника. Прости меня за это, но…

— За что простить?

Она на мгновение закрывает глаза.

— Я не знала, что происходит. Я понятия не имела, как все обстоит на самом деле, поэтому, когда Виктор Михайлович сказал мне, что вы женаты, я убедила его, что это неправда.

Я внимательно слушаю, надеясь, что на этом их разговор закончился.

Она качает головой.

— Я сказала ему, что ни одна из моих дочерей ни за что не вышла бы замуж тайком от нас.

Ужас охватывает меня.

— И что он ответил, мам???

— Он не знал, что сказать, — она пожимает плечами. — Я сказала ему, что ты недолюбливаешь своего шефа. И упомянула, что на тебе не было обручального кольца, когда мы виделись в последний раз.

Я опускаю взгляд на свои колени.

Я не могу сердиться на нее. Моя мама — самый честный человек в мире.

— Прости, — извиняется она. — Он ушёл от нас в слезах, доченька. Он был очень расстроен.

Я тянусь через стол, чтобы взять её за руку.

— Всё хорошо, мам. Всё будет хорошо, — говорю я, хотя знаю, что это не так.

Ложь, которую мы с Леоном придумали, чтобы исполнить предсмертное желание Виктора Михайловича, может на самом деле разбить его и без того хрупкое сердце.

Вероника

Тихо ругаясь, я пытаюсь дозвониться до Леона, но он снова не отвечает.

— Пожалуйста, Леон, пожалуйста, возьми трубку, — повторяю я, стараясь говорить спокойно, но это бесполезно. — Это очень важно! Пожалуйста!

За последние пять минут я пытаюсь дозвониться до него уже в третий раз. В первый раз это произошло, когда я прощалась с мамой возле своего дома. Я посадила её в такси, а затем набрала номер Леона и отправила ему голосовое сообщение.

Записав сообщение, я расплакалась. Затем я проверила его календарь в телефоне и узнала, что он на встрече с одним из региональных менеджеров нашей фирмы. Он сказал мне, что собирается встретиться с ним, но не уточнил, где именно.

Я очень хочу знать, в каком месте он находится. Расстроенная, но полная решимости преодолеть эту проблему, я подаюсь вперёд с заднего сидения такси, в котором еду.

— Почти приехали, — говорит женщина за рулём, улыбаясь моему отражению в зеркале заднего вида. — Я смотрю, вы сильно торопитесь, да?

— Вы даже не представляете, как сильно, — шепчу я в ответ.

Она кивает.

— Не переживайте, пара минут и мы будем на месте, — повторяет она.

Как бы мне хотелось обладать её уверенностью.

Мне предстоит встреча с Виктором Михайловичем и серьезный разговор один на один.

Глубоко вздохнув, я закрываю глаза и мысленно прошу вселенную, чтобы Леон перезвонил мне, прежде чем я зайду в дом. Мне нужно, чтобы он помог мне найти правильные слова, чтобы объяснить самому важному человеку в его жизни, почему мы врали ему в лицо в течение нескольких недель.

Виктор Михайлович сидит один в гостиной, когда я захожу.

По его лицу я могу сказать, что он плакал.

Его глаза покраснели, щёки пылают, а рукава рубашки закатаны до локтей. Я редко видела его без пиджака.