— Вероника, — моё имя вырывается у него приглушенным голосом.

— Виктор Михайлович, — тихо произношу я.

Он приближается ко мне неровными шагами, и я инстинктивно протягиваю руку, чтобы поддержать его.

Удивительно, но он берёт себя в руки.

— Вы выглядите так же, как и я, — говорит он, изучая меня. — Я так понимаю, вы поговорили со своей матерью?

— Она приходила навестить меня, — признаю я.

— Так это правда? — В его голосе слышится печаль. — Ваша мама не знала, что вы замужем? Вы скрывали это от своей семьи?

Я киваю.

— Это правда, они действительно не знали.

— Почему нет? — он задает вопрос. — С какой стати вам скрывать это от них?

Мне бы хотелось дать ему простой ответ, который облегчил бы его страдания, но, увы, я не могу.

— Это не получится объяснить в двух словах.

— А что насчёт Леона? — спрашивает он, приподняв бровь. — Может ли он дать мне объяснение? Он не отвечает на мои звонки.

— Он занят, — подчеркиваю я, выделяя оба слова. — Он на встрече сейчас, на важной встрече по работе.

— Я должен был догадаться, что задумал Леон. — Он опускает взгляд в пол. — Пару недель назад Степан упомянул, что знает тебя не так давно, но я не догадался спросить, когда он впервые встретил тебя.

Я не раскрываю этих подробностей, надеясь, что он не станет расспрашивать.

— Ты бывала в этом доме до того дня, когда вы с Леоном встретили меня в аэропорту? — продолжает допрос он.

Охваченная чувством вины, я смотрю ему в глаза.

— Нет. До этого я никогда здесь не была.

— Мне очень жаль, что ты оказалась втянута в это, — он делает глубокий вдох. — Я думал, что Леон изменился. Прошло столько лет, и я верил, что он перестал лгать и играть в эти игры. Я ошибался. Как же я ошибался!

— Простите нас, — шепчу я. — Позвольте мне попытаться объяснить.

— Тебе нечего объяснять, — перебивает он меня прежде, чем я успеваю произнести хоть слово. — Я знаю, что Леон подговорил тебя на это. Он, должно быть, считает, что этот брак укрепит его позиции как будущего владельца фирмы. Я полагаю, это не должно меня удивлять. Почему я решил, что сейчас он стал лучше, чем был, когда я встретил его много лет назад?

Я хочу спросить о том дне, когда они познакомились, но не могу. Сейчас не время для этого.

— Все не так, как вы подумали, — говорю я и замолкаю, пытаясь подобрать правильные слова.

Я хочу, чтобы Виктор Михайлович понял: возможно, мы начали со лжи, чтобы воплотить его желание в реальность, но потом все изменилось. Я настоящая жена Леона. Я чувствую это всей душой!

— Все именно так, — огрызается он, затем качает головой. — Прости, Вероника. Я так старался помочь Леве в этой жизни. Я многое в него вложил. Если бы я не забрал заявление, он бы сидел. Я оплатил его обучение и даже дал ему работу в своей компании. По иронии судьбы, я был очень близок к тому, чтобы передать ему дело всей своей жизни, но теперь… После такого я никогда не смогу доверить ему то, что так долго создавал.

— Какое заявление? — спрашиваю я. — Я не понимаю.

— Он всё ещё не рассказал тебе? — спрашивает он с сарказмом, прежде чем усмехнуться. — Конечно, не рассказал. У него и в мыслях не было говорить тебе правду. У вас ведь фиктивный брак, да?

Его слова ранят меня сильнее, чем следовало бы. Он прав, я ничего не знаю о прошлом Леона.

— Я думаю, что ты даже не знаешь, как мы познакомились? — спрашивает он, приподняв подбородок. — Он ведь не рассказывал тебе об этом?

Я отрицательно качаю головой.

— Я всё время уговаривал его рассказать тебе, но зачем ему это? Ты ведь ему не жена!

Я с трудом сдерживаю слезы.

— Позволь мне заполнить пробелы в твоих знаниях, — говорит он, скрещивая руки на груди. — Когда ему было пятнадцать, он вломился в наш главный магазин. Его быстро задержали, потому что он засветился с краденным.

Я ошеломленно смотрю на него и молчу.

— Когда я приехал в отделение, то увидел парня из явно неблагополучной семьи. У него была набита татуировка в виде головы льва на руке, — продолжает он.

Моя рука взлетает, чтобы прикрыть рот.

— К тому моменту он уже вылетел из шести школ, — он наклоняется ближе ко мне. — Шести! Представляешь? Он стоял на учете. Несколько раз он уже чудом спасся от колонии. Мы с Наденькой вмешались и решили помочь ему. Мы отправили его в самую хорошую платную школу. Мы поддерживали его до самого окончания института.

— Я не знала…

— У него не было никого, кроме нас, — он качает головой. — Абсолютно никого, и вот как он мне отплатил. Он притворялся. Он заставил такую милую молодую женщину, как ты, покрывать его вранье. Он выставил меня дураком.

— Виктор Михайлович, пожалуйста. — Я делаю шаг к нему.

— Мать бросила его, когда ему было шесть лет, — он снова качает головой. — Мне было так жаль пацана. И Наденьке тоже. Мы думали, что сможем помочь ему встать на путь истинный.

Мое сердце переполняет боль за Леона, мальчика, которому когда-то не к кому было обратиться за помощью. У него не было семьи, и никто не любил его так, как мои родители всегда любили меня.

Единственный человек, который был готов помочь ему, сейчас в ярости, и я могу изменить это. Я могу дать Леону то, чего он так долго ждал — семью.

— Это все не Леон придумал, — с трудом произношу я, проглатывая комок в горле. — Я придумала, чтобы мы поженились…

Виктор Михайлович хмурится.

— Ты?

Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Он сказал мне, что вы больны и что вы говорили, что мы с Леоном будем отличной парой. Поэтому я предложила ему пожениться.

— И Леон согласился? — спрашивает он скептически. — Вы вообще состоите в законном браке, или это очередная ложь?

— Мы расписались, — признаюсь я. — Леон сказал мне, что не смог бы солгать вам о нашем браке, если бы это было неправдой. Он сказал, что вы самый важный человек в его жизни…

— А брачный контракт? Леон его предусмотрел?

— Да, мы подписали его, — быстро отвечаю я. — Леон любит вас, Виктор Михайлович. Он никогда бы не причинил вам намеренного вреда.

— А ты? — его палец взмывает в воздух, указывая на меня, — Что ты получаешь от этого брака? Какой у тебя интерес?

Вот оно. Именно здесь я жертвую собой, чтобы спасти своего мужа.

— Через три месяца мы должны развестись, и я получу полтора миллиона.

Он хватается руками за голову.

— Ушам своим не верю.

Я замечаю, как его взгляд устремляется на мою правую руку. Внезапно я чувствую себя недостойной обоих обручальных колец, но особенно виноватой за то, что ношу кольцо, которое он подарил своей покойной жене.

Сняв кольца, я протягиваю их ему.

— Простите, Виктор Михайлович…

Он бережно берет кольца в свою руку.

— Лев пошел на это, чтобы сделать меня счастливым? Он сделал это ради меня? Дело не в фирме?

Ситуация изменилась. Я вижу это по взгляду Виктора Михайловича. Леон будет освобожден от наказания.

Я жертвую собой ради мужчины, которого люблю.

— Он сделал это ради вас, — шепчу я. — Все, чего он хотел, — это сделать вас счастливым.

— Возможно, будет лучше, если мы с Леоном поговорим наедине, когда он вернется домой, — предлагает он, бросая взгляд на дверь за моей спиной. — Сами понимаете, Вероника.

Его слова пронзают меня насквозь. В его глазах я больше не жена Леона и не должна здесь оставаться.

— Я поеду домой, — говорю я.

Мне здесь больше не место.

— Прощай, Вероника, — говорит он, не делая ни шага в мою сторону.

— До свидания, Виктор Михайлович. Надеюсь, вы знаете, как сильно Леон вас любит и восхищается вами. — отвечаю я.

Он лишь кивает, и я, не прощаясь, поворачиваюсь и ухожу. Такси уносит меня обратно в мою прежнюю жизнь, до того, как я встретила и вышла замуж за мужчину своей мечты.

Леон

Страх.

Это единственное чувство, которое охватывает меня, когда я смотрю на свой телефон после встречи. На которой Нина убеждала меня, что дизайн, над которым она работает в настоящее время, столь же прекрасен, как и тот, который Виктор Михайлович выбрал для весенней коллекции.