— Неужели! — вскинул брови юноша.

— Да… — мечтательно протянул маг. — Знаешь, когда-то, едва попав в Академию я разглядывал портреты на стенах и мечтал когда-нибудь оказаться среди них. Этому я и посвятил значительную часть жизни. И лишь недавно осознал, что зря. Жизнь-то вот она. Друзья, родные люди, события. А без этого жизнь, как не интересная книга, которую не отложить и не бросить. Хорошо, что интересной мы можем сделать её сами. Плохо, что многие понимают это слишком поздно.

— Ну, папаша, это тебя уже понесло. — нахмурился Игнат. — Не каждый может вот так бросить всё и пуститься в путешествие. Да и, признаться, меня вполне устраивает жизнь в замке, быть верховным магом и не показывать фокусы перед болванами в надежде, что они окажутся щедрыми и мне не придётся ложиться спать с пустым брюхом. — юноша сделал паузу и придал лицу более благожелательное выражение. — Но, наверное, если бы я провёл пару десятков лет в компании пыльных фолиантом и не менее пыльных профессоров магии в Академии, то думал бы как и ты. И если думаешь, как начать книгу, то можешь так и написать. Всё то, что ты сказал про жизнь, друзей и события. Думаю, выйдет неплохо.

— Прекрасная идея, сынок. — просиял Маркус.

— Друзья! — вдруг воскликнул Тиберий, глядя в свои записи. — А знаете ли вы, какой нынче день?

Маркус и Игнат переглянулись и пожали плечами.

— Праздник какой-то? — неуверенно предположил Игнат.

— Сегодня четвёртое число Аминеаса, месяца солнца, или, по-вашему, месяца середины лета.

— И что с того?

— В Аэции сегодня начинают праздновать Аминелии, Праздник жизни. Многие наши праздники я пропустил из-за странствий, но то, что День жизни именно сегодня, когда я сверил даты — добрый знак.

— Друг мой, — удивился Маркус. — я не видел тебя столь живым с тех пор, как мы отплыли из Вальморы! Твой вид вселяет надежду, что когда-нибудь все мы будем вспоминать эти неспокойные времена с улыбкой.

Чем ближе обоз был к предместьям Эрбера, тем разительнее менялся пейзаж вокруг. Домики становились аккуратнее, кони — ухоженнее, а люди — без печати скорбного бремени на лице. Сама дорога становилась лучше — повозку почти не трясло. Таринор поймал себя на мысли, что последний раз был в этих краях семь лет назад. Всё-таки Таммарены неспроста слывут одним из богатейших домов. Наверное, быстрее всех восстановили свои земли после войны, хотя, конечно, великих битв здесь не случалось. Так, мелкие стычки между ригенскими отрядами и силами Одерингов. «Таммарены служат короне, а не королю» — так говорили об этом старом и могущественном доме. Оттого-то их владения война обошла стороной, почти не затронув: обе стороны понимали, что, как бы не закончилась война, лорды Высокого дома примкнут к победителям, и не хотели лишний раз портить с ними отношения. Кто-то считал подобный подход излишне прагматичным, а некоторые даже говорили, что у Таммаренов нет чести, называли их торгашами. У отдельных злословов даже хватало наглости припоминать Таммаренам их эхлаанское происхождение. Но идут года, десятилетия, века. Сменяют друг друга короли и лорды, а Таммарены процветают.

Наконец, повозка остановилась, и Гельмут Штольц велел высаживаться. Наёмник не знал, какую сумму казначей уплатил торговцу тканями, но тот с теплотой упомянул Явоса Таммарена и сказал на прощание, что если им снова нужно будет на юг по поручению короля, то пусть обязательно отыщут его, Штольца, в Энгатаре.

Высокий дом воистину оправдывал своё название. Этот причудливый замок, выстроенный, казалось, на отвесной скале, будто бы довлел над Эрбером. Наверное, из его окон можно было разглядеть, что творится в каждом уголке города. Дорога, что вела к замку, оказалась вымощена ровным и прочным камнем и шла в обход города, позволяя важным гостям не сталкиваться с городской суетой. Должно быть, такой замок и оборонять было нетрудно: туда вёл всего один вход — ворота у подножья скалы. Наёмник ещё ни разу не видел более необычной крепости. Когда они подошли ближе, то стало видно, что скала не отвесная, а просто под очень сильным наклоном, словно огромная крутая узкая лестница, на каждой ступени которой высились башни, причём некоторые верхние «ступени» даже нависали над нижними. Стоит отдать должное мастерству строителей, сумевших создать такое. Наверняка среди них были гномы: изумлённый Таринор был готов поклясться, что людям не под силу выстроить подобное. Да и учитывая тесные торговые связи дома Таммаренов с гномами гор Пояса мира, в это было нетрудно поверить.

— Не верится, что такое выстроили смертные. — на лице Тогмура читалось искреннее изумление. — Как, говоришь, это называют?

— Высокий дом. — ответил Таринор. — Родовой замок дома Таммаренов.

— И ведь не поспоришь с таким названием. — задумчиво произнёс рыжий северянин. — Старый Эйвинд говорил, что у входа в царство богов стоит каменная крепость, что выше всяких гор. Там несёт вечную стражу Торм-защитник, оберегая покой небожителей. Если бы я не знал, что это выстроили смертные, то решил бы, что этот замок — творение самих богов.

Наёмник не смел спорить с Тогмуром. Если величественная громада Чёрного замка в Энгатаре словно бросала вызов тем, кто решит её штурмовать, то Весокий дом всем своим видом говорил «можете даже не пытаться». Таринор заметил, как к ним навстречу шагают вооружённые люди.

— Гляньте, нас уже идут встречать. — присвистнул наёмник. — До замка ещё неблизко, а они уже здесь. Похоже, оттуда и в самом деле отличный обзор.

Люди, оказавшиеся гвардейцами, были вооружены алебардами и арбалетами и облачены в отличные доспехи. По голубым накидкам с большой белой звездой и пятью звёздочками поменьше над ней, Таринор понял, что это гвардейцы Старлингов.

— Назовите свои имена и цель визита. — отчеканил тот, что шёл впереди.

— Я Таринор, доверенный человек Его величества Эдвальда Одеринга, короля Энгаты, лорда Чёрного замка и Одерхолда. Мы посланы к Эйевосу Таммарену, лорду Высокого дома с личным поручением Его величества. Вот документ, дающий мне и моим спутникам право прохода, а вот и письмо лорду Таммарену.

Наёмник показал запечатанный конверт и протянул небольшой перевязанный тесьмой свиток гвардейцу. Тот развернул его и начал читать, беззвучно шевеля губами и время от времени глядя то на одного, то на другого члена отряда.

— Весьма разношёрстная компания. — проговорил гвардеец, оторвав взгляд от свитка. — Я бы охотно поверил, будто бы вы убили тех, кому принадлежала бумага, а теперь выдаёте себя за посыльных короля. Но, к счастью для вас, я наслышан о тебе, Таринор, бывший телохранитель короля. Решил вернуться на службу короне?

— Вроде того. Помогаю Эдвальду по старой дружбе.

— Спасение в служении. — улыбнулся он. — Моё имя сир Кельвин Старлинг. Добро пожаловать в Высокий дом.

Гвардейцы проводили Таринора со спутниками к вратам замка, окружённого небольшими крепостицами, казавшимися младшими братьями исполинской твердыни. На их стенах висели такие же голубые штандарты с белыми звёздами. У подножья замка оказалась ещё одна крепость поменьше, на воротах которой между небольшими полотнищами с гербом Старлингов красовался большой символ Таммаренов — высокая тонкая белая башня на голубом фоне.

Пройдя ворота, Таринор со спутниками оказались в небольшом зале с просторными окнами и теми же голубыми гобеленами со звёздами.

— Это — Старлинг-Холл, преддверие Высокого дома. — пояснил Кельвин Старлинг. — Я сообщу лорду Эйевосу о вашем визите, и вам скажут, когда он сможет вас принять.

Сказав это, сир Кельвин удалился прочь, оставив гостей с остальными гвардейцами в почти пустом зале. Некоторое время спустя появился пожилой человек в голубых одеждах. Он представился Дуайтом Харвелом, кастеляном Старлинг-Холла, и с безразличным выражением лица сообщил, что лорд Таммарен примет их завтра, а пока им выделят гостевые покои. Он зашагал через зал, велев следовать за собой, а после передал всю компанию другому старику, одетому почти так же, но с изображением башни на камзоле. Этот старик назвался Тибальдом Харвеллом, кастеляном Высокого дома.