— Мир изменчив, и люди изменчивы тоже. Ты знал о том, что я скажу, когда предлагал поговорить. Так каково же твоё предложение…?

Аур медленно пришёл в чувства, открыв глаза — и в то же мгновение тончайшая, но неимоверно плотная прослойка маны, окружившей его тело, лопнула, обдав сильным ветром всё вокруг. Одновременно с тем его восприятие захлестнул необъятный ворох информации, заставив чернокнижника выпасть из реального мира ещё на несколько секунд. Во-первых, отголоски защитившего его кокона отдавали чем-то демоническим, и выставляло этот барьер явно не подсознание Аура. Мысленно поблагодарив своего демонического соседа, маг переключился на следующий пункт. А именно — плотную стену серой хмари неизвестного происхождения, образовывающую куб со сторонами в, приблизительно, пять метров. В центре этой конструкции и находился чернокнижник, для которого подобное явление было чем-то совершенно новым. Мало того, что в магическом восприятии куб ощущался как бесконечно глубокое и непроницаемое нечто, за границами которого ничего не существовало, так ещё и объясняющее многое неподвластное разуму человека эхо демонических или божественных сил отсутствовало напрочь.

Впрочем, одно Аур знал точно: канал, связывающий его с физическим телом в измерении смертных, разорван не был, что соответствовало предположению внутреннего демона Аура. Разговор или, что вернее, торг с обрётшей самосознание частицей оставил после себя столько же вопросов, сколько дал ответов, так как, фактически, Ауру позволили узнать о демонах чуть больше. И это были не те сведения, которые могли добыть исследователи со стороны, а то, до чего добраться не удалось бы даже богам — лишь добрая воля самих демонов могла просвятить непосвященных.

Кончиками пальцев коснувшись истончившегося канала, Аур попробовал пустить по нему совершенно ничтожную, практически неощутимую каплю маны, и та частично даже сделала то, чего он от неё добивался: скользнула по каналу, но остановилась перед серой завесой. Чуть качнув головой, Аур опустился на одно колено и опустил руку на холодный каменный пол, развернув под собой небольшой рунный контур и, таким образом, сосредоточившись на своей связи с «той стороной». Да, истончённый и держащийся на честном слове канал почему-то не мог передавать через себя ману и, соответственно, расти, но его основной функцией оставалась связь, которой чернокнижник сейчас и пытался добиться.

Но шли минуты, а о том, что происходит с его физическим телом, Аур так и не узнал. Да и было ли оно ещё, это тело? Приказ, данный Каролине, был однозначен, а уж со специально подготовленными заклинаниями, призванными оставить следы жестокого боя, она бы точно разобралась и сама. Времени, опять же, прошло даже слишком много, ведь Аур, ступая в Инферно, рассчитывал от силы на пару-тройку часов, но лишь попытки разобраться с частицей отняли вдвое больше времени. Добавить сюда переговоры до и после происшествия, как сразу становится понятно: на той стороне должен находиться хладный труп. Если только Каролина не провалила возложенную на неё миссию, или же…

— Да ладно?

Совсем по-другому взглянув на никак не изменившуюся клетку из серой хмари, чернокнижник повторно ухватился за канал — и попытался передать через него не силу, не волю и не магию, а нечто куда как более простое и быстрое. Мысль, что искрой унеслась на ту сторону, без труда преодолела барьер, но дальше её след просто исчез. Долю мгновения тому назад был, в момент пересечения хмари — был, но вот после пропал, будто бы там действительно находилась бесконечная пустота, в которой не нашлось места даже такой малости, как мысль. Подобный эффект не мог быть вызван ни одним из когда-либо существовавших барьеров в привычном понимании этого слова, так что на отделяющее его от окружающего мира препятствие Аур уже смотрел с изрядной долей заинтересованности, пребывающей на грани с шоком.

По ходу переговоров демон упирал на то, что Данталион не будет препятствовать исполнению планов Аура лишь из-за того, что тот сумел договориться со своими внутренними демонами. Причин недооценивать демонессу у чернокнижника не было, но если отбросить обвинения в некомпетентности, то из множества вполне реалистичных вариантов не оставалось ни одного.

— «Вопрос — зачем Данталион окружила меня искажающим время и пространство барьером. Ответ — пока отсутствует…» — Аур сформировал мысль-фундамент, отталкиваясь от которой и решил дальше вести поиски решения. Своими силами ему было не пробиться через нечто столь монументальное, как стена, разделяющая не то, что время и пространство, но даже что-то одно из этого состоящего из двух пунктов списка. Слишком могущественные это были концепции, в принципе неподвластные человеку, сколь бы могущественным тот ни был. Тем более, что в запасах маны Аур был серьезно ограничен, а на восстановление ушло бы слишком много…

Веки чернокнижника чуть дёрнулись, а после он хмыкнул, ещё раз окинув взглядом непроглядный серый туман. Это был тот самый момент, когда время не только не играло против Аура, но и приносило пользу своим замедлившимся течением. И — да, он только что понял, чем на самом деле являлась отделившая его от мира серая завеса. Данталион действительно умела и хотела планировать всё на несколько шагов вперёд, на что прямо намекала применённая ею магия, каким-то образом искажающая время. Почему именно время? Всё просто: демонесса была крайне заинтересована в успешном вторжении демонических орд в людское измерение, а пропажа её контрактора накануне им же задуманной постановки вполне могла всё испортить: вместо того, чтобы провести якобы разработанный Ауром ритуал, люди могли испугаться и, в худшем случае, уничтожить записи. Могла ли Данталион это допустить? Определённо, нет — слишком велика цена, которую потребуется уплатить в случае срыва плана. Аур не знал наверняка, что конкретно происходило снаружи и внутри куба, но наиболее разумным и эффективным ему представлялось ускорение течения времени в ограниченном пространстве, нежели его замедление в целом измерении. Выдвинув такое предположение и прикинув все вероятности, чернокнижник крепко задумался. С одной стороны, он был практически уверен в том, что способа заглянуть за эту хмарь в принципе не существует, ибо заигрывания со временем чреваты большой опасностью. С другой — Данталион прямо у себя дома установила такой барьер за какое-то совершенно несерьезное время, а это значит, что у неё могут найтись методы, противоречащие логике и здравому смыслу.

На одной чаше весов — успех и укрепление слившейся с частицей демона души, на другом — поражение, ценой которого может стать долговременная потеря всей той силы, что осталась рядом с временно брошенным телом Авеля Бессонова. Перед тем, как ввязаться в схватку с неожиданно явившим себя вторым «Я», Аур успел перетянуть через хрупкий канал немногим больше трети своей силы, плюс то немногое, что он взял с собой изначально, и это обстоятельство так же склоняло его к тому, чтобы рискнуть и попытаться укрепить свою душу, собственноручно задав направление для неизбежного в будущем слияния. Неизбежного потому, что частица демонического естества слишком глубоко пустила свои корни, да и договор со вторым собой обязывал Аура не пытаться избавиться от соседа, согласившегося, в конечном итоге, исчезнуть, оставив «оригиналу» лишь некоторые демонические черты… и вместе с ними возможности, за которые любой маг пошёл бы на что угодно, вплоть до рабства в посмертии. Фактически, сейчас у Аура уже было всё, чего только мог пожелать недавно обрётший бессмертие маг, но он хотел большего. Хотел, и не мог сказать, что тому виной: его собственная жадность, или влияние частицы.

— «А ведь с каждой минутой шансы всё успеть становятся всё меньше и меньше…». — Будучи не в силах смотреть на то, как от него медленно уплывает сокровенная мечта всех тёмных магов, Аур, скрепя сердце, решил рискнуть и, отказавшись от синицы, схватить парящего в небе журавля. Обратить свою хрупкую, пока ещё человеческую душу в нечто совершенно иное. — «Определённо, события последних месяцев не пошли мне на пользу: где прежняя выдержка, Аур? Неужто, заняв тело юнца, ты тронулся умом…?».