Поток сжатой до почти твёрдого состояния маны закружился вокруг обратившегося в статую мага, начав стремительно формировать уже заполненный рунный круг прямо в воздухе. При этом чернокнижник не провёл все необходимые расчёты в уме за считанные секунды, вовсе нет: он лишь вытянул из памяти труды минувших дней, вычленил из них проверенные временем элементы и, полагаясь на свой опыт, составил необходимый конструкт. Для него не были страшны ни почти гарантированно присутствующие в наспех созданном пособии о том, как делать не надо, утечки маны, ни его низкая эффективность, так как имеющихся сил для тонкой работы с душой было более, чем достаточно.

Спустя минуту символами и проводящими ману линиями было покрыто всё свободное пространство, и всё, что оставалось сделать — это запустить необратимый процесс в надежде на то, что в ближайшее время куб никуда не исчезнет, и разум с душой пробудут в подвешенном, стабильном бестелесном состоянии вплоть до самого конца ритуала…

— Контроль внешнего контура можешь оставить на меня. — Голос, принадлежащий ему же, Аур услышал ровно в тот момент, когда тончайшие нити его маны достигли ключевых точек ритуального круга, являвшегося кругом весьма условно. — Твой провал — мой провал.

— Я не совру, если скажу, что твоё существование и твои возможности находятся за гранью того, что я сейчас способен понять. — Демон, чьё влияние объяло и физический мир, издевательски хохотнул, между тем перетянув на себя управление частью элементов сложного заклинания. И уже по одному только этому Аур понял, что связывающая их способность видеть намерения друг друга никуда не исчезла. — Как ни посмотри, а я — идеальный ассистент.

— Сам себя не похвалишь — никто не похвалит, да?

— А то ты не знаешь…

Так, переговариваясь с самим собой, Аур успешно прошёл через первую и вторую фазы, являющиеся пусть не самыми трудоёмкими, но уподобившиеся держащим на себе всё столпам: малейшая ошибка сейчас могла привести к полному краху после. Если попытаться описать суть проводимых чернокнижником махинаций одним предложением, то сейчас он формировал тончайшую сеть из маны между «телом» души и «телом» сознания, и это действо отдавалось болью, способной затмить любую другую, когда-либо пережитую Ауром. Так в чём же, спросите вы, смысл этого самоистязания? Ответ одновременно сложен и прост, и в двух словах его не уместить.

Что такое человек с точки зрения магии? Во-первых, это душа — то, без чего не может обойтись ни одно живое существо. Именно с ней связаны основные проблемы чернокнижия, и она же даровала тёмной магии огромную силу. Каждое новое открытие, связанное с душой, способствовало появлению сотен разных заклинаний, к самым совершенным среди которых относились пресловутые печати подчинения. Второй по важности элемент — это сознание, качественно связанное с душой. Но, в отличии от первого столпа, сознание не было такой уж необходимой составляющей: человек, чью область сознания намеренно изранили или вообще уничтожили всё ещё остаётся человеком за счёт наличия души. Да, в таком состоянии он неспособен мыслить, но, в целом, это ничего не меняет. Третий элемент — тело, являющееся самой незначительной частью человека. Самый простой пример это, конечно же, высшая нежить, зачастую лишённая тела, но сохраняющая душу и разум. Связь тела с разумом и душой не столь прочна, как связь души и разума, но, между тем, она существует даже тогда, когда само тело отсутствует. Именно от этого и сыграл Аур в постижении бессмертия, сумев создать и внедрить в крайне сложную систему позволяющий свободно менять тела переходник. Покуда у чернокнижника оставались силы, он мог обманывать душу и разум, выдавая за тело собственноручно созданный конструкт.

Сейчас же Аур пытался воплотить в жизнь отброшенный ранее проект, в основе которого лежала та же основа из маны, своеобразный протез, дополняющий и расширяющий далёкие от идеальных возможности человека. В своём стремлении усилить связь между душой и разумом Аур зашёл столь далеко, что дорога назад просто разрушилась. Но потенциальные возможности были слишком ценны для того, чтобы так просто от них отказаться. Не сила, но многогранность — вот, чего не хватало людям как виду, и Аур планировал это исправить хотя бы для себя. Для этого на практически сформированную сеть из маны требовалось нарастить «плоть», на которую в будущем ляжет тяжелая ноша. Но это было не столь важно, так как Аур считал свою разработку, — пусть и чисто теоретическую, — способной выдержать и не такое. Другое дело — то, как на нём отразится подобное вмешательство. Эффект мог быть любым, от боли и галлюцинаций до непосредственно смерти. К счастью, последний вариант был одним из наименее вероятных, наряду с превращением в овощ и полным, абсолютным развоплощением, сулящим совершившему ошибку магу лишь вечное забвение, и ничего больше.

— Что будет с тобой, если я потеряю сознание?

— Всё так, как ты и предполагаешь: я так же исчезну. — Ответил демон, намекая на то, что грядущая потеря сознания таковой является лишь с виду, и первопричиной станет начало работы с душой. А так как он являлся придатком к оной, то удержаться в реальном мире ему не удастся. — Скорее всего, я просто засну, и вернусь лишь вместе с тобой.

— Что-то ещё, что я должен знать?

— Хм… — Демон хмыкнул и, коснувшись рукой подбородка, чуть шевельнул плечами: — Я знаю то же, что и ты. Так какой совет я могу тебе дать?

Прежде, чем перейти к финальной части ритуала, глаза чернокнижника холодно блеснули. Его полная копия с демоническими корнями не сказала ему ничего, но в то же время поведала обо всём.

Опустив веки, Аур отбросил прочь всё, что могло хоть как-то ему помешать. Сомнения, домыслы и догадки, даже веру. Остались лишь знания и навыки, которые тёмный маг копил ради этого момента всю свою жизнь.

Вспышка — и, повинуясь наспех составленному алгоритму, потоки маны начали нарастать на обозначившей границы конструкта сети. Одновременно с тем Аур ощутил, как ему показалось, возведённую в абсолют боль… а после все ощущения исчезли.

Осталась лишь непроглядная тьма, в которой с каждой секундой появлялось всё больше и больше частичек света, собирающихся воедино и формирующих хрупкую, готовую рассыпаться от малейшего прикосновения тропу.

Тропу, ведущую в такое далёкое прошлое…

Белоснежный хрусталь трескался под ногами Аура, отчего казалось, что малейшее промедление приведёт к неминуемому падению. Вдобавок к этому непривлекательному факту, дорога петляла вовсе не хаотично, как могло показаться поначалу: тонущие во тьме пустоты обретали форму и цвет, стоило только чернокнижнику к ним приблизиться. И там, словно отражения в осколках огромного зеркала, пролетали дни, недели, месяцы и года его жизни. Смешивающиеся друг с другом, наслаивающиеся друг на друга, картины прошлого разрывали душу Аура на части, по частичке, по крупице уничтожая его память, чувства — а вместе с тем и личность, за которую чернокнижник всегда держался. Его никогда не привлекала перспектива затеряться в круговороте перерождений, как все обычные и не очень люди — рано или поздно, но какой-нибудь обезумевший от свалившейся на него мощи чернокнижник, демон или банальная магическая аномалия уничтожит бессильную душу. И пусть до этого момента может пройти много тысяч лет, какая разница, если в конечном итоге Аур всё равно рисковал столкнуться с разрушением души и забвением? Он не мог этого принять, избрав нелёгкий, полнящийся испытаниями путь, но — дарующий хотя бы крошечный шанс избежать печальной участи всякой смертной души. И то, что он испытывал, осознавая происходящее но не имея возможности на него повлиять…

— Эй-эй, ты ведь аколит тёмных, да? — Такая знакомая рожа, вобравшая в себя черты множества людей, издевавшихся над некогда бессильным Ауром, предвкушающе ухмыльнулась, и схватившегося за кинжал мальчонку обступила толпа послушников другой башни. — Достанешь нож…