Никого нет, как я и ожидал, поэтому я бужу приятеля, прерывая его заливистый храп на высокой ноте.

— Чего, пора уже? — заполошно садится на кровать Норль, слышит от меня, что еще нет и радостно улыбается:

— Настоящая простыня и подушка, еще и одеяло, а не плащ. Я уже счастлив, — и он снова примащивается доспать сон.

Я не возражаю, пусть спит, пока я буду думать и прикидывать за нас двоих и еще восьмерых наемников.

Надеюсь, что они пойдут с нами, тем более, сегодня вечером или завтра утром они убедятся, что и мечами мы машем не хуже, чем голыми руками раздаем лещей.

И еще запутаем их в свои сети кровавой стычкой со стражниками, посмотрим потом, решат они остаться чистыми и с голой жопой, или все же пойдут с нами против местной официальной власти, только уже с лошадьми и трофеями теми же, деньгами и оружием. Заманчивый такой выбор податься в мятежники, только для нашего личного мятежа.

Еще и обещанием посетить эту самую Скалу, про которую они, конечно, знают. Как знают и про то, что без тридцати золотых далеров там делать нечего и с крутыми Стражами не поспоришь никак. А тут мы сможем, с большой долей вероятности, пообещать поднятие уровней на столе совсем бесплатно, хотя за такое дело придется взять с мужиков годовую клятву верности. Есть, чем мужиков заинтересовать конкретно и не один раз.

Вскоре в трактире начинается утренняя суета, кухня готовит завтрак нам всем вместе, здесь присутствующим и эти звуки будят моего приятеля, открывшего один глаз и посматривающего на меня, стоящего с биноклем у открытого окна.

— Холодает с каждым днем, — непосредственно сообщает мне приятель, скидывая ноги с кровати.

— Ночевать через неделю станет совсем кисло под открытым небом. Что думаешь делать? — строго спрашивают меня.

— Думаю, старина Норль, не переживай, как раз и думаю об этом, морщу свои извилины, — отвечаю я.

— Чего ты там морщишь? — не понимает фразу про строение головного мозга человека не так чтобы очень развитый приятель.

— Это из моего столетия такие новости, тебе еще слабо известные, так что, не переживай. И чело свое не затемняй, красивое и владетельное.

— Хорошо так сказал, мне понравилось, — расплывается в улыбке приятель, — Так, а чего ты меня главным выставляешь? Я же не знаю твоих замыслов?

— Это не так важно, как то, что ты снова не умеешь говорить на местном языке! Вот это проблема размерами с эти горы! — я машу рукой сторону предгорий, за которыми виднеются и настоящие горы со снежными шапками.

— А про тебя главного — это имеет простое объяснение. Очень простое, старина. Ты — вылитый местный житель, сероглазый и русоволосый. Я же — явный южанин и как чужак не могу претендовать на власть верховную в этих северных землях. Только, если в советчиках лукавых мелькать на заднем плане, помощником у такого сильно могучего и умного воина, будущего правителя обозримых земель. Согласен?

— Ну, ты прав. Сильно ты не местный, ничего не поделать. Раз уж в это тело тебя Ганги запихали, — соглашается Норль, почесывая отросшую бороду.

— Вот, уже хорошо, что понимаешь. Теперь вторая проблема — потеря тобой речи, очень серьезная. Ибо, окончательные решения и приговоры с приказами должен отдавать именно ты, а не я. Проблема решается только попаданием в Скалу и парой часов на столе, чтобы набрать маны хорошо про запас, на пару месяцев.

Норль снова разводит своими длинными руками, мол, ты умный, тебе и решать.

— Варианты такие. Мужики сказали, что первые отряды разбитых можно ожидать через неделю, пять дней. Это время — которое у нас есть на посещение Скалы, захват маленького замка, и чтобы набрать сотню-две повоевавших и решительных крестьян в свою шайку потом.

С этими предложениями Норль согласен и не видит особых проблем в их осуществлении.

— Потом придется извернуться и захватить главный здесь замок, с ним мы можем уже контролировать все окрестные земли и давать пристанище все большим отрядам бегущих. Которые несказанно обрадуются таким внезапно появившимся на реке союзникам, имеющим арсеналы и склады с едой. Где можно остановиться от постоянного бегства, немного передохнуть и сколотить из беглецов какое-то войско.

— Как сколотить? Что мы с тобой понимаем в войне и управлении войсками в средневековые времена? — разумное сомнение в моих и своих способностях от приятеля.

— Ну, чего-то я понимаю, в общем, знаю историю, как стоит воевать. А в частностях у нас будут свои дворяне, со своими готовыми отрядами, настоящими воинами и способностью худо-бедно управлять войсками. У нас же не двадцати тысячная армия наберется, тысячи две-три из самых боевых и отчаянных, дай бог. Чтобы взять эти земли с городком под себя, собрать налоги с наших земель в натуральном виде и, опираясь на замки и их припасы, отбиться от королевской армии и карательных отрядов дворян. Армия сюда доберется не так скоро и не в таких уж силах, если они собираются только гнать разрозненные толпы беглецов.

— Ну, что-то в твоих словах есть. Замки дадут нам надежные места для хранения припасов и раненых, тем более, саму нашу армию можно перевезти на ту сторону Каны, захватив ударом сзади все лодки и не давая переправиться дворянским отрядам. Или разбивая их по одиночке. Из засад и внезапных нападений, получить уверенность в своих силах, — вот, уже и у Норля проснулось стратегическое мышление.

— Только, что со Стражами делать? Они точно станут против нас! Их то в прежней жизни все отлично устраивает, — поднимает тему Норль.

— А вот это — изюминка на нашей поляне. С небольшим войском и моими задумками, используя доступный мне опыт успешно воевавших на моей планете в такие же времена племен и стран. Тех же татаро-монголов или таборитов, — говорю я Норлю непонятные слова.

— Македонскую фалангу, римские легионы, испанские терции или швейцарско-немецких ландскнехтов повторить мы не сможет. Но, немного нового привнести в местные войны вполне получится. Даже совсем не дорого, что очень важно, но, достаточно эффективно, тем более, все наши воины мечтать станут о том, чтобы полежать в Скале на столе и стать сильнее сразу и навсегда. За такую плюшку они в бой, как за мать родную пойдут.

— Даже за зиму мы сможем взять штурмом пару ближних поселений или все четыре, добраться до их припасов и сносно чувствовать себя, пока нас прикрывают наши замки. Осадить город Стражей или напасть на них через саму Скалу, что вполне возможно с нашими способностями. В четырех поселениях примерно по сто-сто пятьдесят немного прокачанных воинов, их мы завалим толпой и новой тактикой. В городе, пожалуй, под пять сотен воинов тоже найдется, с ними все окажется сложно. Но и приз очень высок, взять под себя саму Скалу, доставку к ней, замки с окружающими землями, получать огромные деньги за использование Скалы путешественниками — за это стоит попотеть, — уверен я и моя уверенность передается Норлю.

— Вот, а теперь пора завтракать и брать под свою руку наемников, — говорит он, — Только, ты же понимаешь, что они выглядят серьезно, но, по жизни совсем не такие бойцы, как те же стражники. Они — охранники купеческих караванов, не настоящие вояки совсем.

— С кого-то придется начинать, почему не с них? Сегодня-завтра их ждет серьезный экзамен, а там уже и деваться им будет не куда. Тем более, усиление в Скале — это тот еще приз, на который они не могли никогда рассчитывать, а им он очень необходим, чтобы соответствовать тем же стражникам и стать увереннее в своих силах. А то, что они — слабые бойцы, зато и не такие головорезы без совести, как стражники или дружины дворянские — нам же и лучше. Станут от нас больше зависеть и предать стимулов у них меньше окажется. Потому что именно мы окажемся для них защитой в этом жестоком мире междоусобной войны, которого они хлебнули немного и уже потеряли треть своих, ничего не приобретя взамен, только все потеряв, — заканчиваю я и мы, сполоснувшись водой в умывальнике, спускаемся в зал трактира.

Куда понемногу подходят наемники, при оружии, как и мы.