© А. Синицын

© Коллектив авторов

© ООО «Издательство АСТ

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

– Сила для Иного – не главное, – сказала Ольга.

Я только вздохнул. Легко говорить «Сила не главное», когда ты – Высшая волшебница. Так олигархи любят вздыхать: «Деньги в жизни не главное», сидя на палубе своих яхт, или здоровые люди утешают приболевших: «Ничего, здоровье – дело поправимое!»

– А что главное? – спросил я.

До Нового года оставалось три часа.

А я даже подарок Свете не купил!

Мы с Ольгой стояли на крыше Московского университета. Точнее, на шпиле. Точнее – на звезде.

Замечательная гармония места и времени, правда?

Вряд ли вы когда-то присматривались к звезде, венчающей шпиль Московского университета. С земли она, понятное дело, кажется маленькой. На самом же деле звезда огромная, стоять на ее лучах совсем несложно, тем более что там есть крепкие железные перила. Вид «со звезды» замечательный – кажется, что вся Москва видна, от Бирюлева до Медведкова, даже легкий новогодний снежок не был помехой. Шпиль университета таинственно поблескивал под нами – он, оказывается, был покрыт стеклянными пластинами на болтах, хотя снизу казался позолоченным. Портило впечатление только то, что изрядная часть пластин была расколота или выпала.

Москва, она вся такая – издалека кажется лучше, чем вблизи.

– Главное, Антон, это любовь к своему делу, – сказала Ольга.

Я покосился на нее – но волшебница вроде бы не шутила. Стояла, опершись на перила, пристально вглядывалась в город. Потом достала сигареты, закурила. Спросила:

– Будешь?

– Не хочу на морозе, – отказался я. – Ольга, мы именно здесь дежурим, потому что МГУ – высокая точка? Удобная для наблюдений?

– Нет, – ответила Ольга. – Еще версии?

– Потому что здесь расположена Инквизиция? – предположил я.

– Снова мимо. Что нам инквизиторы… – Ольга говорила спокойно, но что-то яростное в ее тоне прорезалось. Были у нее основания не любить Инквизицию, вмешивающуюся в дела и Ночного, и Дневного Дозоров. – Сегодняшняя акция согласована с Темными, они тоже… бдят.

– Тогда… – я задумался. Шпиль едва заметно покачивался, новогодняя Москва сияла миллионами огней. Казалось, что даже на двухсотметровую высоту долетали с земли смех и голоса. Конечно, не простой Новый год отмечаем, а целый «миллениум» – новое тысячелетие приходит… – Тогда… тогда не знаю, Ольга.

Волшебница усмехнулась.

– Попробуй Сумрак.

Я понял, что она имела в виду. Не «войди», не «посмотри», а «попробуй».

Закрыв глаза, я расслабился. Представил, как пространство вокруг тает, выворачивается наизнанку, как сам я превращаюсь в крошечную точку в безбрежном океане тьмы и света…

И ощутил Сумрак – то, недоступное обычным людям пространство, где кроется источник наших сил.

Сумрак был холоден – как всегда. Он был тягуч и вязок – как обычно. Он был не слишком-то дружелюбен и добр к людям – как и раньше. И все же…

Какая-то затаенная веселость была вокруг!

– Студенты! – сказал я. – Тут же общежитие огромное! Сейчас там тысячи молодых людей празднуют Новый год!

– Догадался, – хмыкнула Ольга. – Огромный выброс силы, причем не просто силы, а чистой, праздничной, новогодней. Он не может не прийти, поверь старой колдунье.

Я вздохнул.

Ну не нравилось мне это задание! Совсем не нравилось!

Не хочу я убивать Деда Мороза!

Что он мне сделал плохого? Подарок в детстве не принес? На елочке гирлянду не зажег?

И тут до меня дошел смысл слов Ольги.

– Ты с ним встречалась! – выкрикнул я ту фразу, которую вообще-то полагается говорить ревнивому мужу… в данном случае – Гесеру… – С Дедом Морозом! Здесь!

Ольга вздохнула:

– Дорогой Антон! Я многие годы провела в заточении, как ты прекрасно знаешь. МГУ построили без меня. Но ты прав, когда-то давно я уже ловила таких… морозов. И убедилась – места скопления молодежи, особенно студентов, для этого прекрасно подходят. Еще детские больницы, санатории, сиротские приюты…

– Я не понимаю, зачем это нужно, – мрачно сказал я. Холод начал пробирать меня даже сквозь новенький китайский пуховик – здесь, на высоте, гулял ветер. – Ну сбрендил дядька. Ну вообразил себя Дедом Морозом… пусть, в конце концов, его ловят Темные! Дед Мороз – добрый волшебник…

– Это Санта Клаус добрый, – фыркнула Ольга. – Дед Мороз… он разный. А проблема в том, дорогой Антон, что эти сбрендившие Иные появляются регулярно. Думаешь, сумасшествие – исключительно человеческая проблема? Вовсе нет. А когда с ума сходит Иной – бед не оберешься. По Лондону Дозоры гоняются за пареньком, который сбрендил, вообразил себя Питером Пэном и зовет детей полетать. Во Франции приходится вмешиваться Инквизиции, чтобы выловить очередную девицу, превратившуюся в русалочку.

– Почему во Франции? – удивился я. – Почему не в Дании?

– Наверное потому, что в Дании холодно, – фыркнула Ольга. – Но поверь, что одна из самых неприятных частей нашей работы – это отлавливать тех Иных, кто сошел с ума и вообразил себя сказочным персонажем.

– Но чем может навредить Дед Мороз? – не унимался я.

– Даже Санта Клаус может, – отрезала Ольга. – Просыпается ночью ребенок – а над ним стоит Санта Клаус и мрачно говорит: «Ты был в этом году плохим мальчиком!» Потом психиатр, таблетки, клеймо психа на всю жизнь… А уж Дед Мороз! Все эти «тепло ли тебе, девица?». В девицах, кстати, основная проблема. Каждый Дед Мороз непременно хочет завести Снегурочку, при этом напрочь забывает, что она ему – внучка! Все вы, мужики…

Я вздохнул. Теперь мне стали более понятны ее опасения.

Еще вчера я рассчитывал провести 31 декабря 1999 года дома, со Светланой, готовясь к встрече нового тысячелетия (да-да, я знаю, что оно начинается в 2001-м, но весь мир будто сошел с ума и не желал верить календарю). Работа шла ни шатко ни валко, все поглядывали на часы. Темные, очевидно, были заняты тем же…

И тут к нам пришла посетительница. Немолодая заплаканная женщина. Не Иная – человек. Одна из немногих людей, знавших о Ночном и Дневном Дозорах…

Ее брат был Иным – к сожалению, не слишком психически развитым. В самых тяжелых случаях таких Иных забирает Инквизиция – говорят разное, и про то, что каким-то образом их лишают магических способностей, и про тайные «санатории», где держат до конца дней.

Но этот Иной был настолько мирным, спокойным и дружелюбным, что даже каменные сердца Инквизиторов смягчились. Да и способности у него были очень незначительные, седьмой-шестой уровень. Сестре объяснили, что происходит, помогли оформить опеку над братом, даже помогли материально – выплачивая за этот надзор ежемесячно приличные деньги. И лет двадцать все было нормально. Раз в год мужчину навещали Инквизиторы, благодарили сестру за помощь – и, успокоенные, удалялись. Дурачок смотрел телевизор, медленно и вдумчиво читал детские книжки, любил поесть – сестра хорошо готовила, и казался вполне довольным жизнью. Шли годы. Мужчина медленно, но все-таки старел. Оброс седой бородой. И как-то раз сестра, любившая бедного больного брата, сказала: «Ты прямо настоящий Дед Мороз!»

Ко всему, еще фамилия Иного была подходящая – Морозов.

На следующий день он исчез.

– Его силы невелики, но как раз все способности Деда Мороза, в силу психического нездоровья и полной убежденности в своей правоте, у него будут развиты до предела, – поясняла Ольга. – Ледяная магия, защитная и боевая. Заморозка времени… Скорее всего – левитация. Возможно – иллюзии.