— И что ты предлагаешь? — обратился я к псу, поглядывая то на него, то на шевелящуюся в бассейне мерзость. Темной силы в ней было немыслимое количество, так что даже одного прикосновения хватило бы, чтобы попросту перестать существовать. — Нырять я в эту дрянь не буду.

Пес ответил уже привычным ворчанием и на полусогнутых лапах вошел в помещение с бассейном. Повернул влево и стал обходить его, почти соприкасаясь мохнатым боком со стеной.

«Ну, иной дороги все равно нет, — помрачнев, подумал я. — А просто развернуться и уйти было бы глупо. Преодолено уже немало».

С этой мыслью я и двинулся за Цыганом.

Наполнявшая бассейн субстанция почувствовала наше присутствие. Она будто бы оживилась: забурлила, заволновалась, наполняя пространство зала мерзким запахом и чавканьем.

Я шагал боком, обтирая спиной стену и не сводя немигающего взгляда с бассейна, который вполне мог оказаться ловушкой. Каждую секунду я ждал, что темная масса выстрелит парой толстых щупалец — и те утянут меня в смертоносную глубь. Безумно хотелось кинуться назад, но впереди, в каких-то сорока шагах уже был виден еще один проход, а значит путешествие надо продолжать. Запас энергии в Ореоле пока что позволял это: все-таки не зря я использовал девятый Прорыв на увеличение вместимости своей второй ауры.

«Просто идем, — твердил я себе, словно приклеившись взглядом к бурлящей темноте. — Шаг за шагом…»

Наконец мы дошли. Цыган первым юркнул в проход и не отказал себе в удовольствии как следует встряхнуться. Я же просто облегченно выдохнул и сполз по стене, позволив себе передышку секунд в пять. Затем огляделся и обнаружил, что мы вновь в тоннеле, только еще более широком. А впереди темнела пара проходов.

Стоило мне встать, как из помещения с бассейном донесся приглушенный рокот. Все вокруг вздрогнуло, и я уже готов был применить магию, чтобы обороняться, но, к счастью, не потребовалось. Вновь стало тихо, и мы с Цыганом, выждав пару мгновений, пошли вперед.

Первый проход вел в небольшую комнату, в центре которой высилось нагромождение черных угловатых глыб. Из них «вырастали» чуть светящиеся минералы, и при взгляде на них у меня начинало звенеть в ушах.

«Хорошего в этом явно ничего нет», — подумал я и поспешил дальше.

Следующее помещение оказалось последним пристанищем для довольно жуткого существа. Вытянутое и словно изломанное тело, множество длинных отростков, шишковатый бугор головы. Нечто явно лежало здесь очень давно и уже успело мумифицироваться.

Дальше тоннель поворачивал налево, однако Цыган, уже достигший поворота, неожиданно уперся передними лапами в стену и, посмотрев на меня, пару раз гавкнул.

— Что такое? — я подошел к псу, и тот поскреб один из камней, после чего тихо заворчал.

Хмыкнув, я надавил на камень ладонью. Стена вздрогнула, и часть ее, шагах в пяти от нас, стала медленно отъезжать вовнутрь тайного прохода. Я же стоял как вкопанный, ошеломленно глядя на Цыгана. Сколько раз за сегодня этот зверь еще намерен удивить меня?.. Впрочем, пора бы уже привыкнуть.

«Обязательно исследую его память», — напомнил себе, вслед за псом направляясь к потайному ходу.

Тот привел нас с Цыганом в тесную комнатушку, в которой едва ли можно было развернуться из-за наполнявшего ее хлама. Сломанная мебель, сваленные как попало книги, какое-то тряпье, камни, куски железа…

«А вот это уже интересно», — я присел на корточки и взял внушительных размеров фолиант в толстой обложке с металлическими застежками. Вернее — попытался взять, поскольку, едва книга оказалась в моих руках, как почти тут же попросту рассыпалась. Такая же участь постигла и три следующих тома. Что же, удивительного в этом было мало: все же концентрация черной магии здесь достигала страшных величин, а сама темная сила постепенно уничтожала все, чего касалась.

Шепотом выругавшись и отряхнув руки, я посмотрел на Цыгана.

— Ты уверен, что мы можем найти здесь что-нибудь стоящее?

Вместо ответа пес нырнул в завалы и стал рыться. Он явно что-то искал, и от осознанности действий зверя мне в который раз стало не по себе. Сомнений в том, что Цыган бывал здесь, больше не оставалось. Причем «бывал» — это еще мягко сказано. Он определенно провел в развалинах долгое время.

«Причем скорее всего не один, — размышлял я, наблюдая за псом, который явно пытался что-то откопать. — Кто-то же должен был показать ему этот тайник. Узнать бы, кто именно…»

Впрочем, тут проблемы не было. В разуме пса обязательно сохранились воспоминания о том, с кем он здесь находился.

Цыган тем временем, похоже, нашел искомое, поскольку задом стал выбираться из завалов.

— Ну? — я присел на корточки и стал ждать, когда пес приблизится. — Что там у тебя?

В пасти пса и впрямь что-то было. Небольшое, напоминающее мяч для тенниса. Вскоре это нечто оказалось у меня в руке, и обнаружилось, что оно представляет собой выточенное из гладкого зеленого камня подобие мозга. Причем неожиданно тяжелое и теплое.

А еще в нем ощущалась магическая энергия — чистая, не имеющая ничего общего с разлитой вокруг меня невидимой «грязью».

«Похоже, без трофеев мы отсюда не уйдем», — подумал я, выпрямляясь и кладя камень в карман куртки.

Почти тут же из тоннеля донесся жуткий, полный ярости рев.

Вздрогнув, я повернулся к выходу и рефлекторно попятился. Цыган, вздыбив шерсть на загривке, угрожающе зарычал.

Рев повторился. Ближе.

«Так… — сказал я себе, делая глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Этого следовало ожидать. Так что сейчас нужно оставаться сосредоточенным и попытаться уйти отсюда незаметно».

Шанс был. Тот, кто только что ревел, пока мог находиться в части тоннеля, куда мы с Цыганом не заглядывали. А это значило, что нам с псом достаточно вернуться тем же путем, каким и пришли.

— Пойдем, — шепнул я зверю, хмурясь от новой волны рева.

Неизвестный приближался. Теперь я слышал его шаги: тяжелые, частые и какие-то беспорядочные. Казалось, ревущее нечто мечется от одной стены к другой, то продвигаясь вперед, то немного отступая. А еще я определил, откуда доносятся звуки, и понял: без боя нам не пробиться, поскольку тварь медленно, но верно преодолевала тот же маршрут, что и мы с Цыганом десять минут назад.

— Ладно, — прошептал я, поводя плечами и готовясь использовать магию. — Сражаться — так сражаться.

Цыган ответил приглушенным рычанием. Он глядел на выход, скалился, а по бокам и спине со вздыбленной шерстью прокатывались волны дрожи.

Снова рев. Еще минута-другая — и я увижу своего противника.

— Давай-ка выйдем, — тихо сказал я Цыгану, оглядывая тесное, заваленное рассыпающимся хламом помещение. — Здесь мы с тобой как в ловушке. Ни отступить, ни развернуться.

Стоило нам возвратиться в коридор, как показалось и чудовище. Увидев нас, оно на пару секунд застыло, позволяя хорошенько себя изучить.

Да, когда-то это нечто явно было человеком. Ростом хорошо за два метра, оно держалось на двух искривленных ногах с распухшими суставами, которые дрожали, не справляясь с весом раздутого туловища. На животе и груди зияло немало ран, где пульсировали бугристые светящиеся комья. На удлинившихся руках шевелились десятки тонких отростков полуметровой длины, и каждый заканчивался чем-то вроде крюка. Голову словно разрубили надвое, сверху вниз, и обе половинки разошлись в стороны, давая место еще одному пульсирующему комку. И он, и глаза монстра светились — в окружающем меня черно-белом пространстве это было видно очень хорошо.

Тварь вновь взревела, и я обнаружил, что звук идет из темной дыры в утолщившейся, покрытой шишками шее.

Цыган, глядя на чудовище и пятясь вместе со мной, не переставал рычать и время от времени лаял, отчего из пасти вылетала слюна. Хвост ходил ходуном, и это означало, что в любой момент пес мог броситься на противника.

— Нет, дружище, — прошептал я, качая головой. — Тебе с этой дрянью сражаться нельзя. Ты можешь вступить только в ближний бой — и погибнешь, превратившись в нечто подобное. Тварь насквозь пропитана черной магией, а она действует похлеще любого яда.