Я опасался только одного, что меня атакуют подлым ударом типа ошеломления, а затем убьют моих бойцов, поэтому я постоянно был под «Ментальной защитой». Оказалось, что можно поставить это заклинание в непрерывный цикл. Также удалось выяснить, что на союзников оно действует частично. Члены отряда видели меня почти как обычно, а вот для пленных я стал невидимкой. Я специально подходил к ним и стоял, слушал, о чем они говорили. Они обсуждали, сохранились ли их старые тайники, совсем меня не замечая, пока я к ним не обращался. Они пугались от моего «неожиданного» для них появления, но не удивлялись. Это означало, что люди, обладающие подобными навыками, были им не в диковинку. Еще я выяснил, что, если подойти ближе, чем на пять метров, то маскировка переставала работать, они меня замечали. Благодаря таким моим экспериментам, я смог понять нюансы работы навыка и дистанции возможного обнаружения.

Пленные разбойники тоже были непростые, в этом мы и убедились следующей ночью. Они сбежали, точнее, растворились, из своей палатки, возле которой неотлучно стоял часовой. Обнаружили пропажу мы только утром, так как проверять их не ходили: у них были связаны руки, да и бежать им было некуда. Искать разбойников в лесу, известному им вдоль и поперек, я не стал, да и сержанты отнеслись очень скептически к вероятности их поимки.

– Командор, ты пойми, по пиратам нельзя судить о возможностях разбойников, – объяснял мне Порта. – Они оттачивали свои навыки именно в этом лесу, и делали это всю жизнь. Вот в море да, пираты – великие бойцы, а в лесу опытного разведчика разбойников мы не найдем. Кто знает, что у него за навыки, если они, не напрягаясь, от погони стражей уходили?

– Да, у меня есть навык поиска следов, но я ничего не вижу, – подтвердил Марат, – мне непонятно, как они испарились. Лучше бросить затею с погоней.

– УУФ, – наш третий специалист по поискам подтвердил, что это гиблое дело.

Яр все равно носился по окрестностям, пытаясь что-то вынюхать, поймал зайца, загрыз лисицу, разворошил муравейник, но беглецов обнаружить не смог. О каждом своем достижении слал мыслеобраз типа «посмотри начальник, работаю, не покладая лап».

После завтрака сразу отправились по маршруту и к вечеру достигли Серых гор, которые здесь были ниже, чем в районе перевала, но их склоны были более отвесные, даже сказал бы, непроходимые. Это были совсем глухие места, где очень редко ступала нога человека, дорог рядом не было совсем и продвижение было крайне медленным. Мы ехали по кромке леса, будучи готовыми в любой момент спрятаться среди деревьев, поскольку я опасался внезапного нападения. Так и двигались от поляны к поляне, крайне осторожно пересекая лесные заросли. В основном тут был смешанный лес, хвойные и лиственные деревья росли, где вперемешку, а где – клочками. Лес был сравнительно молодой, по крайней мере, выглядел лет на сто – сто пятьдесят, древних деревьев тут не было.

Внезапно мы обнаружили постройку Антов, просто лошадь передового всадника вдруг звонко цокнула копытом об каменную плиту. Сначала мы нашли несколько квадратов, сложенных из этих плит, но не сразу догадались, что это плоские крыши построек. А потом нашли короткую колонну со странной капителью без узора, высотой всего метров пятнадцать, которая стояла прямо среди деревьев, спрятавшись за их зеленью. То, что стояло раньше на капители, мы не нашли, вероятно, оно было глубоко в земле.

Я объявил стоянку, и мы разбили лагерь. На мое предложение поискать древние сокровища пираты откликнулись с большим энтузиазмом. Неведомо откуда взялись лопаты и строительные носилки, пираты были неуставшие, в отличие от наших лошадей, и поэтому энергично принялись за дело. Вскоре мы докопались до входа в строение, правда, для этого пришлось вырыть яму глубиной восемь метров. Нашли гигантское окно, закрытое железными ставнями, открыть не смогли, а просто срубили петли. За ним оказался просторный зал, примерно триста квадратных метров, в котором были каменные скамейки под рост Антов и лестница на нижний этаж у противоположной стены. Были видны распашные двойные стальные двери на стене с окнами, но мы до них не докопали. Вокруг было много какого–то мусора, лежащего кучками, мы и не сразу поняли, что это останки самих Антов. Лишь когда Порта вытащил из одной кучи огромную пряжку из какого–то серебристого металла, Вальд сказал: «Это останки. Осторожно!». И все мои бойцы прошептали: «Вечного Солнца!». В отличии от пиратов, я сразу понял, что это за постройка. На одной из стен сохранилась потемневшая картинка, вглядевшись в которую, можно было увидеть поезд на монорельсе, несущийся вдоль гор к голубому морю. Спустившись в нижнее помещение, я убедился в том, что там все было абсолютно так же, как в первом зале. Это была станция монорельса, залы ожидания в одну и в другую стороны от моря. Ветки монорельса Анты строили одну под другой. В нижнем зале еще была стальная двойная дверь на боковой стене, очевидно, это был лифт на землю. Судя по картинке, линия монорельса проходила высоко, если пропорции там верны, то не менее, чем сто метров над уровнем земли. Мне стало понятно, почему Грейлав не могут найти – он на глубине более ста метров.

Мой храм в этом случае просто располагался на крыше многоэтажки. Это открытие перекликалось с рассказом Марата о найденной верхней части какой–то постройки, может быть, трубы некой промышленной установки или еще чего. Чтобы приступить к раскопкам такого города, нужно иметь способ копать на сотни метров вглубь, отводить грунтовые воды, перемещать сотни тысяч тонн песка и глины. Это невозможно для этой империи. Максимум, что можно сделать, так это проникнуть в высотные здания, которые выходят на поверхность, и там пособирать пряжки. Что и делали сейчас пираты – искали металлические предметы.

– Не трогать! – заорал я, когда увидел одну из находок Рона. Он откопал огромный пистолет, черный от времени, с разложившимися пластиковыми деталями, но с сохранившимися железными частями и композитной ручкой. Я выгнал всех из зала, опасаясь детонации боекомплекта. Внимательно осмотрел оружие: похож на маузер, только огромных размеров, курок на месте, ствол обычный, как у кинетического оружия, стреляющего кусками металла. Когда нашел обойму перед курком, осторожно отстегнул ее и заглянул внутрь. Там были иглы, отлитые из тяжелого металла, длиной в человеческую ладонь, без признаков заряда взрывчатых веществ. Их я забрал, а вот пистолет брать не стал: было понятно, что энергию выстрела давало нечто, спрятанное в ручке. И это могло быть чем угодно, в том числе и опасным. Вероятнее всего, опасным. Снова разрешил пиратам войти и собирать все полезное, кроме подобных крупных предметов. Пуговицы, металлические части одежды и обуви, какие–то стальные коробочки с давно испорченным содержимым, ящик с ручкой типа огромного чемодана-дипломата из прочного композитного материала. Предложил пиратам похоронить Антов. Все решили, что это будет правильно, и мы перенесли их останки в большую яму. Засыпав яму, долго решали, какой знак выложить булыжниками на братской могиле, пока я не предложил восходящее солнце. Так и сделали.

Весь вечер бойцы обсуждали и разглядывали свои находки, а я подозвал Рона и показал ему иглы, объяснив, что это было самое безопасное в том пистоле. Рон их брать отказался, сказав, что ему их некуда приспособить. Оставив находку себе, я знал, куда их деть, но это не сейчас, а когда удастся решить вопрос с подходящим им пистолетом.

Поиски мы начали с раннего утра, за день обследовали две точки, которые я указал на карте для отвода глаз. Конечно же, ничего не нашли, да и не должны были. А к вечеру, когда до убежища беглецов оставалось около пятнадцати километров, встали на стоянку на правом берегу холодного ручья, который бежал с вершин гор. Едва вышла луна, я с трудом оторвал Соню от созерцания ее сокровищ, которые она почти каждую ночь доставала из своего рюкзака и любовалась в свете естественного спутника планеты и ночных звезд. «УУФ», – возмущалась она столь бесцеремонным требованием лететь в разведку, ей, видите ли, некогда. Пришлось пообещать ей еще сокровищ, и, ё-маё, вы бы видели ее радость!