— Вы чертовски правдоподобно это придумали, Эрика! — воскликнул поражённый Рандалл.

— Я переехала в Голливуд из Сиэтла в четырнадцать лет, — ответила она Чарли. — Интриги и заговоры — это воздух, которым мы здесь дышим. Должна вам заметить, что школа Беверли-Хиллз, возможно, дала бы пару уроков самому семейству Борджиа. Мне придётся большую часть дня провести в Президентском номере, делая вид, что развлекаюсь, но как только я отмечусь и получу карточку-ключ к потайной двери, нам надо придумать способ, чтобы я передала эту карточку одному из вас для копирования.

— Я сделаю это для вас, — сказал Брюер. — Я — ваш агент, так что никто ничего не подумает, увидев нас вместе.

— А что с видеозаписями на дисках в аппаратной охраны? — спросил Рандалл. — Знаете, после того как заварится каша, не нужно быть гением, чтобы понять, как мы пришли и ушли, а ФБР и министерство внутренней безопасности будут прочёсывать цифровые записи с этих видеокамер частым гребешком. Они опознают, по крайней мере, некоторых из нас, с помощью ГРЛ, и захотят узнать, что мы делали в номере Эрики Коллингвуд.

— ГРЛ? — спросила Эрика.

— Голографическое распознавание лиц, — пояснил Хилл. — Федералы сделали этот метод таким же точным, как и снятие отпечатков пальцев. Сегодня с помощь ГРЛ они могут опознать человека даже по фотографии со спутника, сделанной из космоса, если угол правильный.

Хилл постучал пальцами.

— Итак, нам необходимо или сформировать вторую команду, чтобы взорвать аппаратную охраны «Голливуд Ройял», или ты должен будешь сделать это сам, Мик, во время отхода. Что-нибудь вроде взрывчатки «Семтекс» или такой же мощной, чтобы надёжно уничтожить носители памяти в их компьютерах.

— Возможны большие сопутствующие разрушения, — сказал Брюер. — Плюс бомба может не уничтожить записи, как мы хотим.

— Или… может…, - задумался Хилл. — Барри, можете вы получить какую-нибудь схему этой аппаратной охраны, которая просто подсказала бы нам какую кнопку надо нажать, чтобы вытащить из пульта пишущий дисковод, и мы сможем просто украсть видеофайлы вместо того, чтобы пытаться взорвать здание и уничтожить их, причём возможна неудача?

— Я поручу это нашему человеку, — сказал Барри.

— У нас здесь храбрая маленькая дама, и не хочется сделать дело и удрать, оставив для ЗОГ большую красную стрелку, указывающую прямо на неё, — сказал Рандалл.

— Ну, есть способ обойти это и прикрыть меня, — сказала Эрика. — Начните стрелять прямо в середине церемонии вручения премий, в момент, когда Марти Рудин и Нат Тернер Томас поднимутся на сцену, чтобы получить премию «За лучший сценарий».

— А не те ли это двое разнорасовых пидорка? — спросил Рандалл.

— О, да, — сказал Брюер. — И они всё ещё бахвалятся, что первыми вступили в законный брак гомосексуалистов в Калифорнии.

— Хорошие цели для начала, но почему именно они? — спросил Рандалл.

— Потому что я веду церемонию награждения премией «За лучший сценарий» — ответила Эрика. — По приказу Сида Глика и Арти Бернстайна, как бы в знак признания моей красоты, таланта и так далее, но, как и всё остальное в этом городе, на самом деле это означает не то, чем кажется. Я прекрасно понимаю, на что эти два жида этим мне намекают, и они знают, что я это понимаю, и втайне надо мной подсмеиваются. Высокомерная шикса никогда не получит собственного Оскара, и это их способ растравить рану, милостиво позволяя мне вручать на сцене награду, которая мне никогда не достанется. Старый голливудский способ провернуть нож в ране, вроде как быть вечной подружкой невесты, но никогда — самой невестой. Некоторых бедолаг — актёров и актрис — которые исчеркали целые тетради именами евреев с киностудий, год за годом приглашают ведущими, и несчастные из года в год соглашаются на это, потому что не могут остаться на обочине и быть исключёнными из волшебства.

Пусть я никогда не смогу получить Оскара за фильм, но, чёрт побери, если я не выиграю в этом году один приз, театральный, и одновременно не прикрою свою фигуру. В конце концов, кто заподозрит красивую молодую глупышку, которая стояла прямо на линии огня, когда началась стрельба, и чьё потрясение и ужас будут повторяться на ТВ сотни тысяч раз в следующем месяце и в будущем? Я хочу сыграть эту роль вживую, перед миллионами зрителей, и собираюсь появляться на экранах новостей впоследствии, в залитом кровью вечернем платье от Прада, и это будет лучшая роль в моей жизни.

— Но никто никогда об этом не узнает, Эрика, — мягко заметил Брюер. — Пока не напишут книги по истории через много, много лет.

— Я буду знать, — улыбнулась она. — И этого будет достаточно.

— К чёрту это! — резко вмешался Рандалл. — Голая правда в том, что ты сама будешь на линии огня! Эрика, там будут не только стрелять, но и взрывать ручные гранаты, не говоря уж об ответном огне полицейских и частных телохранителей. Начнётся бардак, пули будут свистеть вокруг как попкорн в автомате, и никто из нас не поручится за твою жизнь хоть на секунду. Кровь на этом вечернем платье от Прада, о котором ты говорила, может оказаться твоей собственной.

— Я понимаю это, — бесстрастно произнесла Эрика. — Знаете, парни, это прозвучит очень странно, и мне меньше всего хочется, чтобы вы решили, что я немного с приветом и склонна к самоубийству. Я — не псих. Но мне всё видится примерно так: я во многом несу ответственность за то, что произойдёт со всеми этими людьми в этот вечер. Я поступаю так, потому что всей душой чувствую, что это справедливо, но а если я ошибаюсь? Я должна принять на себя ответственность за это решение и ответить за последствия. Это означает, что я должна бросить мое имя в колесо смерти Мрачного Жнеца[57] вместе с их и вашими именами и рискнуть, по крайней мере, так же как и вы.

Мне самой удивительно сознавать, что я способна на убийство, но мне действительно будет трудно прятаться в номере отеля, в то время как вы рискуете всем, и стоять в стороне, когда происходит то, чему я помогала. Можно сказать, что так я прошу Бога прямо дать мне понять, права я или нет. Чейз не хотел быть там, где он оказался, и он не заслужил того, что с ним случилось, но ему страшно не повезло. Я ставлю себя в его положение по собственному выбору, потому что в любом случае, в вечер Оскара счета должны быть подведены. Боже, вы, наверное, думаете, что я потеряла голову! — вздохнула она.

— Нет, — покачал головой Рандалл. — В этом есть смысл, это достойно и благородно. Только не очень разумно. Знаешь, Эрика, лучшее, что ты можешь сделать для Чейза и для себя, это стать хорошим солдатом, и после того, как война закончится, построить Республику для нашего народа, которая будет нашим домом и защитой от грязи, против которой мы выступим через пару ночей. Хороший солдат храбр, но не безрассуден и не глуп. Я думаю, что здесь ты переходишь эту грань.

— Если федералы начнут к ней принюхиваться, это будет идеальным прикрытием, — неохотно признал Брюер. — По крайней мере, все бы точно знали, где она была и что делала, когда начался ад кромешный.

— У церемонии вручения премий более жёсткое расписание, чем у любой железной дороги, — тихо сказала Эрика.

— Начало церемонии в 17:30, а вручение премии «За лучший сценарий» запланировано между 18:48 и 18:53. Пусть ваши люди будут на местах в 18:48 и спустят курки, и давайте надеяться, что эти два пидора не решат прийти в женском платье, чтобы вы могли хотя бы приказать стрелкам не стрелять ни в кого сцене, кто одет в вечернее платье.

— Выдержит ли она? — спросил Хилл, когда они отъехали от дома Эрики Коллингвуд.

— Если у тебя есть хоть какие-то сомнения, Барри, сейчас самое время их обсудить.

— Я тоже так думаю, — сказал Брюер. — В любом случае, она — наша единственная надежда на решение нашего задания изнутри. Я могу кое-что сделать сам, но ты должен понимать, что я — мелкий игрок в киноиндустрии. Мои клиенты в основном играют эпизодические роли в мыльных операх и комедийных телесериалах, и по голливудской шкале Рихтера моё влияние едва заметно. Я наверно смогу достать эту важную карточку-ключ к потайной двери, если нужно. Достаточная сумма кому-нибудь из персонала «Ройяла» должна помочь. Но когда потом начнётся следствие, моё присутствие бросится в глаза любому, знакомому со здешней иерархией, как корова в церкви, и можешь не сомневаться, что ФБР и полиция Лос-Анджелеса дадут этому делу в суде полный ход. При этом я не смогу провести в отель семь человек с оружием и спрятать их на несколько часов, пока не наступит время действовать. Мы должны принять помощь Эрики.