Сегодня вечером нас маловато. В головной машине трое мужчин. Двое из них будут исполнять само наказание, в то время как водитель, вооружённый «АК-47», — стоять у своей машины, а мистер Роджерс и я — прикрывать нападение отсюда вот с этим оружием. Цель — предотвратить любое вмешательство «добрых самаритян», а также отбиться и уйти от погони, если покажется полиция, или это окажется засадой. Каждый раз, когда у нас достаточно добровольцев, действующую ударную группу или боевика прикрывают, по крайней мере, с двух сторон от помех и фланговых ударов.

— А мне нужно выходить прикрывать их? — спросила Кики.

— Конечно, почему нет?

Уинго полез в бардачок и достал два комка из синей шерсти.

— Вот твоя маска. Не надевай её, пока не скажу. А то кто-нибудь глянет в окно или пойдёт выгулять псину, увидит в машине трёх человек с лыжными масками на лицах и испортит всю игру. Вон головная машина.

«Краун виктория» подъехала к ним метров на тридцать и встала на противоположной стороне улицы, сразу за краем газона Бута. Телефон Уинго запищал. Он выслушал.

— Прости, друг, Фред только что ушёл на работу. Хочешь что-нибудь ему передать? Ладно, отлично.

— У вас, ребята, крутые поездки, — заметила Кики. — Кстати, спасибо за «камри».

— Не стоит. Когда мы проводим щекотку в Лейк Освего, вроде этой, нам нужны машины, которые вписываются в обстановку. А на 82-й авеню мы были бы в пикапах, фургонах с бортами или на 15-летних покоцаных консервных банках. Ладно, наш мальчик, похоже, человек привычки, поэтому он должен выйти из двери в любой момент. Как только увидим его, надеваем маски.

Бут всегда бежит по одному маршруту и сворачивает направо в сторону парка, но если на этот раз он побежит в другую сторону, нам придётся догонять его, что мы с мистером Роджерсом и сделаем. Если это произойдет, ты остаёшься в машине. А если Бут побежит как обычно, то окажется около головной машины, откуда выпрыгнут два назначенных добровольца, проделают старый фокус Лиззи Борден и нанесут ему сорок сильных ударов. Есть определённая наука крепкой взбучки. Бьют по коленным чашечкам, локтям, почкам, в пах и по губам. Но не по голове, если нет цели убить объект. Когда он вскидывает руки, бьют достаточно сильно, чтобы их перебить. Как правило, это занимает не больше двадцати секунд, но, как я уже говорил, эти два драчуна — сами новички, поэтому они могут потратить немного больше времени.

Пока это происходит, мистер Роджерс и я будем вне машины прикрывать улицу. Ты выйдешь из машины и прикроешь тротуар справа, страхуя нас от всяких неприятных сюрпризов с той стороны. Держишь пистолет двумя руками, ты знаешь. Если случайно увидишь, что кто-нибудь идёт к нам и выглядит как гражданский идиот, взявший себе за образец ковбоя Джона Уэйна, выстрели над его головой, чтобы привлечь внимание. Если он не остановится, иметь дело с ним будем мы с Роджем.

В зеркале заднего вида Кики увидела, как входная дверь дома Грега Бута открылась, мужчина в тренировочном костюме вставил в уши наушники плеера и шагнул из двери.

— Это он, — сказал Уинго. — Надеть маски!

Кики натянула маску на лицо и поправила отверстия для глаз.

— Из машины!

Кики открыла дверь «ниссана» и направила пистолет вправо, но не смогла удержаться, обернулась и посмотрела, что происходит за спиной. Двери «краун вик» были открыты, и двое нападавших в масках били мужчину в спортивном костюме, один размахивал бейсбольной битой, а другой — топорищем вверх вниз, водитель стоял спиной к ним, и его «Калашников» был направлен вдоль пустой улицы. Кики слышала глухие звуки шлепков, удар за ударом, и пронзительный визг Грегори Бута, как у свиньи, которую режут.

В её памяти внезапно всплыла камера в Центре юстиции, иглы и электроды, похищенная дочка, унижение, гнев и страдания в руках таких людей, как Грегори Бут. Любая тень сострадания, которое она, возможно, и почувствовала, потонула в ярости, ненависти и злорадстве от боли избиваемого мужчины. Этот американец любил и поддерживал мерзких людей и порочное общество, которые погнали на убой в Ирак её брата и любимого, превратили её в шлюху, засадили в тюрьму и украли её ребенка. Он и ему подобные никогда не проявляли к ней или к её близким ни малейшего милосердия, и он сам его не заслужил.

«Поступай с другими так, как другие поступают с тобой», — с горечью подумала Кики.

Трое мужчин в масках вернулись в «краун викторию», и двигатель заработал. На тротуаре осталась дергающаяся, стонущая куча грязных тряпок, пропитанная ярко красным.

— В машину! — приказал Уинго. — Заводи и уезжай с этой улицы, медленно. Не снимай маску несколько кварталов. О’кей, теперь сверни направо.

«Краун виктория» позади свернула налево.

— Они пойдут другим путём. Сейчас езжай на «I-5 Север» и возвращайся в город. Обычно после каждого задания следует подведение итогов и разбор полётов в конспиративном доме или другой точке встречи, но всё, кажется, прошло так отлично, что я действительно не вижу в этом особой необходимости.

Уинго достал свой телефон, набрал номер и произнёс:

— Как дела? Да, у нас тоже. Чистая работа, ребята.

Он отключил телефон.

— И вы оба — молодцы. Ну, товарищ Джоди, похоже, ты прошла свою первую щекотку. Как ты себя чувствуешь?

— Замечательно! — прощебетала Кики, да так оно и было.

В следующие месяцы Кики участвовала в более чем в десяти заданиях Добрармии, всегда как водитель, и кроме этого продолжала исполнять роль шофёра такси для пассажиров, которые появлялись после таинственных текстовых сообщений и хотели посетить завод острых соусов. Позже, когда код изменился, фабрика острых соусов превратилась в «Кегельбан Билла» и, наконец, стала кафе «Под каштаном». («Кто, чёрт возьми, среди этих психопатов помешался на Джордже Оруэлле?» — пробормотала Лэйни, когда услышала последнее название).

Боевые задания приходились на выходные дни Кики или начинались после её смены в «Экселсиор Кэб» в полночь и следовали одному образцу. Её никогда не просили использовать такси для «щекотки». Кики всегда приезжала на назначенную встречу в собственной машине, оставляла её, а затем занимала место водителя в одной машине в группе Добрармии, включавшей несколько машин.

В двух случаях машина была только одна. Задания с одной машиной оказались разведывательными, где пассажир действовал как наблюдатель и следил не за людьми, а за местами, где возможно было проведение операций, и она ездила от точки к точке, засекая время, проверяя точки въезда и выезда на поперечных улицах, и так далее и тому подобное. Во время этих поездок Кики перепробовала все машины от автомобиля «краун виктория», возможно, того самого, что она видела на «щекотке» в Лейк Освего, до микроавтобуса и побитого пикапа, а один раз — «БМВ» серии «X» с кожаными сиденьями.

Иногда Джимми Уинго ездил с ней в машине, а иногда — нет. Она начала повторно встречать некоторых товарищей из Добрармии. Это был вежливый до ненормальности мистер Роджерс в своём фирменном свитере, который всегда кричал «Прекрасный денёк сегодня!» — перед тем как разбить кому-нибудь коленные чашечки или бросить самодельную бомбу. («Чёрт возьми, я выросла с мистером Роджерсом! И научилась говорить по-английски, смотря его программу! — сердито бросила Лэйни).

Ещё был высокий и стройный молодой человек с причёской Элвиса, назвавшийся «Туз», неплохо выглядевший, но очень деловой, и Кики никогда не видела его улыбающимся. Появлялся небольшой и безобидный на вид мужчина лет пятидесяти, с сединой в волосах, который использовал имя «Фред» и говорил даже меньше, чем большинство остальных добровольцев. Он, похоже, был спецом по бомбам, так как всегда носил с собой сумку или рюкзак с бутылками с зажигательной смесью или другими ручными бомбочками, которые передавал другим.