Джулия была на родине более трёх лет назад, последний раз — ещё до восстания 22 октября, и была поражена, насколько поездка теперь усложнилась. Чрезвычайные меры безопасности при посадке на самолёт в международном аэропорту Лос-Анджелеса стали уже привычными, но необходимость проходить такую же тщательную проверку при выходе из самолёта в Портленде была для Джулии в новинку. Проверка включала рентген, металлоискатели, полный обыск багажа и ноутбука Джулии, её ручной сумки и портфеля угрюмыми сотрудниками Федеральной службы безопасности авиаперелётов, в куртках кирпичного цвета, большинство которых, похоже, были латиносами или чёрными, и у всех них в кобурах на поясе торчали «Глоки».

Прошло почти два часа со времени, когда Джулия сошла с самолёта, и, наконец, вошла в главный зал прилёта, но даже там были заметны различия. В терминале было гораздо тише по сравнению с аэропортами, что Джулия помнила, и она быстро обнаружила вероятную причину. Почти на каждом углу стояли или прогуливались по дорожкам пары мужчин в иссиня-чёрной форме и несколько женщин, в тяжёлых бронежилетах и шлёмах с тёмными щитками и винтовками «М-16» с инфракрасными прицелами. На их спинах яркими золотыми буквами блестела надпись «ФАТПО» — сокращённое название Федеральной антитеррористической полиции. Джулия заметила, что люди насколько возможно старались избегать вооружённых правительственных громил, не показывая этого. А громилы, похоже, имели привычку останавливать людей в терминале без всякой причины, резко отдавали приказы, бросали злые взгляды и требовали предъявить документы. Северо-Запад оказался под игом, «железной пятой».

Тут Джулия заметила стройного человека средних лет в синей спортивной куртке и белых брюках, который держал картонную табличку со словом Лир, написанным маркером. Она подошла к нему, таща сзади свой походный чемодан на колёсиках.

— Привет, я — Джулия Лир, — обратилась она к этому человеку.

— Уолли Пост, — представился тот, пожимая руку Джулии.

— Мистер Блостайн сказал, что вы меня встретите, но зачем? — спросила Джулия.

— У меня здесь небольшая компания под названием «Орегон Секьюрити Ассошиейтс» — пояснил Пост. — Раньше я был частным сыщиком, но после начала «Волнений» мы начали заниматься туризмом и деловыми поездками. Мы помогаем людям, которые должны по любой обоснованной причине посетить наш добрый «город роз» и некоторые наши живописные сельские районы, добраться туда, сделать дела и уехать без неприятностей. Можете называть меня своим надёжным местным проводником. Я благополучно проведу вас через джунгли и уберегу от львов, тигров и медведей, ей богу!

— Я сама происхожу из этих страшных джунглей, и не думаю, что мне нужен проводник, — засмеялась Джулия.

— Блостайн говорит, что вы не были здесь, с тех пор как по ночам раздаётся большой грохот, — заметил Пост. — Теперь джунгли стали гораздо опаснее, мемсаиб[74].

Он бросил взгляд ей за спину.

— Кстати…

Джулия почувствовала тяжёлую руку на плече, обернулась и увидела сзади огромного чёрного в бронежилете «ФАТПО». Его напарник, мексиканец размером поменьше, стоял в нескольких шагах поодаль, нацелив винтовку «М-16» прямо в живот Джулии.

— Кто ты ефть, баба, и какого хрена ты припёрлафь в мой город? — воинственно прошепелявил чёрный.

Прежде, чем потрясённая Джулия ответила, Пост ловко вынул из кармана рубашки маленькую карточку и протянул её «пухлому».

— Добрый день, джентльмены, — учтиво произнёс он. — Я — Уолли Пост из «ОСА». А эта леди из киностудии «Парадайм» в Голливуде, которую я сопровождаю для защиты от бунтовщиков. Как видите, у меня спецкарта от вашего командира, полковника Асеведа. Номер его мобильного телефона указан на обороте.

Огромный черномазый глянул на карточку, но он был явно знаком с действующей системой и вернул её.

— Хочешь быть в безопафнофти от казлов рафифтов, тогда в городе тебе нада держаться наф, «По», — посоветовал он Джулии с плотоядной ухмылкой.

— По правде говоря, она собирает здесь материал для фильма, который задумала «Парадайм», всё о вас — герои «ФАТПО» и вашей доблестной борьбе с ненавистью и терроризмом, — с ходу выдал Пост.

— Да ну? — удивился мексиканец. — Тебе будут нужны некоторые из нас, парни из «По» как актёры твой кино, ага?

— Чем правдивее, тем лучше, — согласилась Джулия.

— Это круто. Мне нравится быть кинозвездой, ага. Я — рядовой Рамирес, Тибурсио Рамирес, но мои братки в «По» называют меня Кангранде. Ну, «Большая собака» по-испански. Если тебе нужен какой технический совет или что, найди меня, хоккей, мами?

— Я запомню, — пообещала Джулия.

Рация чёрного затрещала, послышалось что-то неразборчивое, негр хрюкнул мексиканцу, и они ушли по дорожке терминала. Джулия посмотрела им вслед и сглотнула.

— Многие из них — бывшие бандиты из Лос-Анджелеса, Нью-Йорка, Чикаго, Майами и тому подобное, — обыденно пояснил Пост.

— Как плохо это могло обернуться? — нервно спросила Джулия.

Пост усмехнулся.

— Здесь на людях, днём? Наверно не слишком плохо, если у тебя достаточно выдержки отнестись ко всему легко и добродушно. А ночью, на углу какой-нибудь улицы или на тёмной сельской дороге, когда вокруг никого, кроме них и тебя? Плохо. Очень плохо.

— Что за карточка у вас в кармане, и как вы её получили? — спросила Джулия.

— Портлендский командующий ФАТПО — некто полковник Рейнальдо Асеведа, колумбиец. Мне говорили, что раньше он работал там на ЦРУ. Он явно думает, что вернулся в Медельин[75]. И я полагаю, что по существу он прав. «Пухлые» — его собственная частная армия, которые по решению Конгресса и в соответствии с распоряжением президента освобождены от судебного преследования за всё, что им вздумается сотворить с любым из нас.

Всего за несколько недель, что он здесь, Асеведа, уже начал грести деньги лопатой с помощью десятка афер, главным образом предоставляя защиту от своих собственных бандитов в бронежилетах. На обороте этой карточки личный номер мобильника Асеведы написан зелёным, что означает, что я заплатил ему за определённый уровень «крыши» и сотрудничество. Эта карточка — среднего уровня, на один уровень выше чёрного цвета. Не буду говорить, сколько я заплатил за неё, потому что вы мне не поверите. Если я доставлю вас целой и невредимой, и вы сможете сделать то, что нужно мистеру Блостайну, он обещал мне премию, достаточную, чтобы купить у Асеведы красную карточку, с номером его мобильника, написанным красными чернилами. Ту, что действительно хочется иметь.

— А что вам даст красная карточка? — спросила Джулия. — И следует ли мне это знать?

Пост холодно усмехнулся.

— Между прочим, с красной карточкой я смогу убивать людей. Как вы собирались добираться до Астории, мадам?

— Ну, взять напрокат машину, как обычно, — смутилась Джулия.

— Не советую, — сказал Пост, качая головой. — Не имеет значения, как ехать, по 30 или 26 шоссе. Вы наткнётесь, по крайней мере, на несколько контрольно-пропускных пунктов ФАТПО, а как только их минуете, обычно между Рейнир и Клэтскани, также можно столкнуться с несколькими КПП Добрармии. Кэп Хэтфилд хочет знать, кто входит и выходит из его владений. Его ребята знают местных и не беспокоят их, но я не уверен, считаетесь ли вы ещё местной или нет.

И я очень, очень не советую одинокой белой женщине проезжать через КПП «пухлых» после наступления темноты. Эти парни — не нормальная полиция или даже не регулярные войска, они — грубая шайка, присланная сюда Хиллари Клинтон, чтобы растоптать любого белого человека, который косо на них посмотрит. Я действительно вам необходим, мисс Лир. Блостайн нанял меня, чтобы доставить вас туда и обратно. Прошу вас позволить мне это сделать.

— Хорошо, — сказала Джулия, качая головой от удивления. — Пойдёмте.

Джулия вслед за Постом прошла из терминала к кратковременной ярусной автостоянке, где он погрузил её багаж в новый джип «Чероки». Когда они выезжали из аэропорта и на подъездную дорогу, ведущую к межштатной магистрали 5, Джулия осторожно спросила: