— Когда они прибывают? — закричал Джексон.

— По плану они высаживаются утром тридцатого, на рассвете! — простонал Зуккино. — Умоляю, не отрезайте мне палец! Боже, как болит ухо! Ааааа…..

— Уже через два дня! — воскликнул Эрик.

Джексон дал Зуккино сильную затрещину.

— Хватит ныть, подонок! На чём их перебросят? На самолётах? Вертолётах? Колонной грузовиков по 101 шоссе? На кораблях? На чём?

— На кораблях, — простонал Зуккино. — Они получили какие-то старые паромы и прогулочные суда, которые оборудовали для транспортировки отряда и планируют идти в сопровождении ВМФ. У них также будет вертолётное прикрытие из Форт-Льюиса.

— Я тебе не верю! — прорычал Джексон. — Видно, ты плохо знаешь географию и историю Орегона, козёл! Ты слышал что-нибудь о «Кладбище кораблей в ^хом океане»? Совершенно невозможно высадиться в Астории с флота вторжения вроде этого, потому что нужно пересечь бар реки Колумбия. Значит, они должны посадить на каждое судно опытного лоцмана для проводки через бар, и потребуются дни, чтобы найти их всех, плюс они должны будут проплывать один за другим под мостом в пределах досягаемости стрелкового оружия с берега. Даже черномазый не настолько туп, чтобы сделать это!

Он поднял лезвие резака над пальцем несчастного Зуккино.

— Не в Астории! — взвизгнул Зуккино. — На побережье! Они высадятся на побережье, в нескольких милях дальше! За Уоррентоном! На большом открытом месте под названием Сансет Бич! Грузовики и бронемашины и всё-всё! Они собираются сделать это как морские пехотинцы, высадившиеся на Окинаве, парни в полном обмундировании, в волнах прибоя, Роллинз, сходящий на берег как генерал Макартур, всё под камеры телевидения! Вы помните, как в Сомали в 92 году! Клянусь, я говорю правду! Пожалуйста, только не мой палец!

Позже Джексон, Эрик и Аннет стояли снаружи в темноте, унеслись со стоянки в фургоне, а Зуккино, связанный как цыплёнок, лежал сзади.

— Они «подержат его на льду», пока сведения не подтвердятся, — сказал Джексон — Трудность в этих двух днях… этого времени достаточно, чтобы кто-нибудь хватился Зуккино, и они сообразили, что мы его похитили, раскололи и узнали о Сансет Бич. ЗОГ вполне может изменить свои планы. Может оказаться, что мы старались зря.

— Сэр, прошу прощения за потерю самообладания там… — начал Эрик.

— Ну, всё хорошо, что хорошо кончается. Мне или Предметам в любом случае пришлось бы ломать его, хорошенько врезав, — успокоил его Джексон. — Ты был спровоцирован.

— Хороший поступок, рыцарь Ланселот, — засмеялась Аннет. — Я это ценю.

— Тот блэкуотерский наёмник, рассмотревший тебя вблизи, меня беспокоит, — сказал Джексон Аннет. — Я думаю, не следует ли нам убрать вас обоих с глаз долой на некоторое время.

— Может командировка в Клэтсоп с Третьим батальоном, сэр? — нетерпеливо спросил Эрик.

— Возможно, но надеюсь, что до этого не дойдёт, — ответил Джексон. — Мне не хотелось бросать вас из огня в полымя. После сегодняшнего вечера вы стали ещё более ценными для роты «А», чем были прежде как разведчики. Меня, в самом деле, немного волнует, что, когда Оскар вернётся из…, ну, в общем, оттуда, где Оскар теперь, он может переманить вас в Третий отдел.

— А вы не слишком разозлитесь, если я скажу, что хотела бы там попробовать, сэр? — смиренно спросила Аннет.

— Я буду держаться за вас, пока смогу, но общее дело прежде всего, — ответил Джексон. — Если вы решите уйти к Оскару, так тому и быть. А о Клэтсоп, не волнуйтесь, ребята. Прежде, чем всё закончится, войны здесь будет более чем достаточно. Хватит и на вашу долю.

— Ох, здравствуй, — вздрогнув, пробормотала Джулия в замешательстве. Теперь, найдя Зака, она в замешательстве не знала, что ему сказать.

— Как ты попал сюда?

— Конечно, твоя мама меня впустила, — ответил Хэтфилд. — Она крутая и всегда меня любила, помнишь? Хотя перед своим появлением я должен был пообещать позволить сердечно пообщаться матери с дочерью, тем не менее, я получил строгое материнское указание вести себя прилично и не расстраивать тебя. Мне передали, что ты приехала.

— Наверное, этот Уолли? — спросила Джулия.

— Да, но и перед этим мы знали, что ты приезжаешь из Калифорнии, — ответил Хэтфилд. — Был звонок, чтобы я ждал тебя.

— Можно мне спросить, как ты узнал это?

— Нет, — покачал головой Хэтфилд. — Ты очень хорошо выглядишь, Джул. Я сказал бы тебе, что ты нисколько не изменились, но это не так. Ты стала ещё лучше.

— А ты выглядишь…просто ужасно, — беспомощно ответила она. — Ничего определённого, ничего внешнего. Старше, конечно, но не в этом дело. Я не могу сказать, в чём дело, но кажется, что тебе тысяча лет, Зак.

— Ну да, в общем четыре года из этой тысячи прошли в Ираке. Этого было достаточно — мрачно ответил Хэтфилд. — Плюс последние несколько лет с добровольцами Северо-Запада. Я не удивлен, что по мне заметен некоторый «пробег».

— Не буду спрашивать, что ты с собой сделал, потому что, боюсь, что уже знаю, — сказала Джулия.

— И я не буду спрашивать тебя, как ты жила, потому что я тоже знаю. Я слышал, что тебя навестили агенты ФБР. Как ни нелепо и недостаточно это звучит, прости меня, Джулия. Если это как-то утешит тебя, очень вероятно, что придёт день, когда мы достанем этих ублюдков.

— Боже мой, у вас там должна быть настоящая шпионская сеть! — воскликнула Джулия. — Есть хоть что-нибудь, чего ты не знаешь?

— Да, у нас действительно есть там шпионская сеть, но на самом деле я узнал о твоей встрече с ФБР из Интернета. Если быть точным, на сайте HollywoodGossip.com.

— Прелестно, — сказала Джулия с усмешкой, озадаченно садясь на кровать. — Тогда, я полагаю, ты знаешь, зачем я приехала? — спросила она.

— В общих чертах, да, хотя признаюсь, что очень хочу услышать подробности от тебя самой, — признал Хэтфилд.

— Я сказала тем типам в Голливуде, которые послали меня сюда, что не уверена, не пристрелишь ли ты меня, когда мы встретимся, зная, от кого я приехала, — сказала Джулия. — Полагаю, что сейчас мне надо беспокоиться, но не думаю, что попала в ловушку. Ведь это ты, в конце концов.

— Ну да, это я, — слегка улыбнулся Зак. — Нет, тебе не надо беспокоиться. Я не собираюсь в тебя стрелять.

— Хорошо, теперь, когда мы с этим покончили, хочешь, чтобы я сделала заявление сейчас? — спросила она. — Или меня проведут с закрытыми глазами на секретную встречу на складе или в пещере, и я сделаю доклад перед длинным столом, за которым сидят мужчины в масках под большим нацистским флагом? Я не иронизирую, честно. Правда, я понятия не имею, как вы, народ, действуете, и чего можно ожидать.

— Хорошо, как я говорил, мне интересно послушать, что ты должна передать, просто из любопытства, но фактически я не имею полномочий, чтобы согласиться на что-нибудь из того, что я думаю, ты хотела бы предложить нам, — пояснил Хэтфилд. — Я — только полевой командир с определённой зоной ответственности, и не имею никакого отношения к ударной группе «Стоп, режиссёр» или операции «Мы не в восторге».

— Отношения к чему? — переспросила она.

— Мы называем эту кампанию «Мы не в восторге», а спецгруппа, которой поручено её выполнение, имеет кодовое название «Стоп, режиссёр», потому что мы навсегда остановим множество режиссёров. Немного нацистского юмора для тебя.

— Очень немного, — насмешливо заметила Джулия.

— В любом случае и в любое время, когда ты будешь готова, я представлю тебя товарищу из Совета Армии, и вы с ним можете поговорить, в моём присутствии или без, как тебе будет удобнее. Потом мы звоним Уолли Посту, ты возвращаешься по реке, и посмотрим, что из этого выйдет.

— Э-э, я уверена, что не должна спрашивать, но этот парень Уолли, похоже, очень хорошо осведомлён о тебе и здешних делах. Он — один из вас или один из них?

— Уолли — это тип, который исторически процветает в ситуациях, подобной нашей, играет на чужих разногласиях и смотрит, сколько денег получит от обеих сторон, — ответил Зак. — После войны мы взвесим его дела, и если он в итоге играл больше на нашей стороне, то наградим медалью. А если он играл больше на их стороне, то расстреляем.