— Определенно, вы очень проницательная девушка.

Она улыбнулась, благодарная за это слово, чем бы оно ни было — правдой или утешением.

— Я бы с вами поспорила, но вам виднее. Не уходите от ответа, пожалуйста.

— Я не могу ничего обещать вам. Вы ведь понимаете это?

Алекс кивает. Пусть так. Она не должна упускать такой шанс и обязана воспользоваться им.

— Пусть люди привыкнут к вам. Многие СМИ настаивали на том, чтобы иметь возможность понаблюдать за вами в естественных условиях. Сегодня вы свободны от своих обязанностей. Кстати, не хотите спросить почему вдруг?..

Алекс покачала головой. Она понимала. Это возможность быть на виду. Труд — занятие, уравнивающее огромное количество людей. Вдобавок ко всему это общение.

— Вы правы, вдобавок ко всему скоро приедут телевизионщики. Мы конечно же ограничили время съемки, объяснили, что вы еще адаптируетесь, приходите в себя после шока.

— Я плохо выгляжу?

Агент Хогарт оглядел невероятно худую женщину. Ей подобрали самый маленький размер одежды, а куртка все равно висит на ней.

— Не отвечайте, — она улыбнулась, так как он и не мечтал. — Ваше молчание говорит само за себя.

Вернее сказать — не просил. Улыбка получилась яркой и солнечной, не отягощенной мрачными мыслями, которые он уверен, что терзали ее.

— Александра?

Они наконец остановились у ее каюты. Девушка заглянула в нее, пропустила вперед Паоло, что тут же взобрался на второй этаж, сминая пушистую подушку.

— Отдохните. Подумайте, что будете отвечать телевизионщикам.

____________________

[1]“Могучий Мо” — броненосец Миссури, мемориал в Пёрл-Харбор, Гавайи

— Алекс?

Паоло свесился сверху, заблестев на нее своими угольками глаз. Его темные волосы отросли и сейчас мотылялись перед ней блестящими вихрами.

— Ты веришь в происходящее? — отвечает она с промедлением, оглядывая сначала его, а потом маленькую каюту перед собой.

— Я могу тебя ущипнуть, — предложил он миролюбиво, но выглядел при этом очень довольным и можно сказать счастливым.

Что до Алекс… Если бы не ужин, то давно бы завалилась спать. Есть не хотелось, но надо было. Иначе, она умрет и конкретно ее старания пропадут даром. Ей надо подумать над интервью, продумать каждое слово и самое главное — обращение к миру.

— Не надо! — проговорила и подпрыгнула от обжегшей сознание боли.

Ощущение было вполне себе реальным, синяк, что появился минут через пять тоже.

— Извини! — проговорил он быстро.

Ничего. За это время он мог отвыкнуть от того, что она теперь словно “хрустальная”.

— Я не верил, что они выпустят тебя.

Он слез со своей полки и присоединился к ней, подпирая спиной прохладную стену.

— Почему меня?..

Алекс дернулась, быстро приобняла его, подтягивая к себе поближе.

— Ни слова про Рафа или Джейка, — шепнула она ему на ухо, а затем поцеловала в висок. — Я не верю, что все это на самом деле правда, а не сон.

Ей надо придумать, как и где посвятить в свою легенду подростков. Места лучше, чем столовая с огромной кучей народу Алекс так и не придумала. Она больше чем уверена, что в каюте есть если не камеры, то прослушивающие устройства. Она не верит в слова Хогарта, что Паоло и Лиза все рассказали им.

— Ты скучаешь по нему?

Алекс резко поднялась со своего места.

“Надеюсь, он поймет мои шарады и не станет задавать глупых вопросов!”

— Ты о Раймондо?

Она говорила громко и эмоционально, не давая мальчику не единого шанса для встречного вопроса. В ее арсенале на данный момент лишь мимика и взгляды. Она надеется, что он поймет ее.

— Ни слова больше об этом трусе! Он бросил нас! Пусть катится к черту!

Только после того, как я поела, поняла как на самом деле была голодна все это время. Пюре со сливками, тушеные и свежие овощи, стейк из свинины(как жаль, что не с кровью) — их вкус мне показался просто незабываемым, нереально вкусным и сочным.

Дети ели с жадностью, не обращая внимания на любопытные и настороженные взгляды бросаемые в нашу сторону.

Я, опустошив тарелки, просто разглядывала людей вокруг.

Все сплошь и рядом военные. Совсем мало людей в штатском. Полагаю они ужинают в другое время, не раздражая вояк и не привлекая их внимание своими заумными размышлениями. Но, как знать может я не права и они на самом деле еще придут, ввалятся в столовую дружной толпой служителей науки.

— Дарресон?

Грозный оклик заставил меня отвлечься от размышлений и взглянуть на женщину, остановившуюся рядом с нашим столом. Минимум косметики, убранные в хвост светлые волосы, прямой взгляд светлых глаз и безупречная выправка.

— Да.

— Не забудьте подойти после ужина. Адрес моего кабинета вы сможете найти на выданном вам расписании. Это касается всех! Без исключения.

— Хорошо.

Мне достался неприязненный взгляд леди в форме, но вскоре она покинула наш стол, а я только лишь пожала плечами. Понятия не имею как вести себя с военными. Я обычный человек и вся эта субординация меня не касается.

— Кто это? — наконец подала голос Лиза, поглядев на меня исподлобья.

— Старший лейтенант Граф, — объяснила я ее внезапное появление, не уверенная, что правильно произнесла ее звание.

— Зачем мы ей понадобились?

— Я смотрел. Все самое интересное начинается завтра.

Я пожала плечами. Наверняка, эта Граф хочет разобраться со мной перед сном, чтобы завтра заняться более важными делами без лишней головной боли.

— У нас начинается школа и занятия.

Лиза скуксилась. Обязательные уроки и свободные занятия будут отличаться друг от друга, как день и ночь.

— А что будешь делать ты?

— Убираться.

От меня не укрылся злорадный взгляд девочки, который она поспешила скрыть, быстро отвернувшись.

— Ты, наверное, очень рада этому. Это ведь та жизнь к которой ты стремилась, да?

Да уж. Работа — не предел мечтаний. Круто они все придумали. Но я не против и такого времяпрепровождения. Отец всегда говорил, что любая работа — это труд и он по определению не может быть постыдным.

Правда потом он отговаривал меня от поездки в Африку пугал физическим трудом, приводя в пример вольеры любимого зоопарка. Он по его мнению был не просто тяжелым, но и грязным, а где-то унизительным. Но я не собиралась перечить. Я понимаю зачем они это делают и буду вести себя тише воды, ниже травы.

Сейчас, случай немного другой, но в плане покоя тоже не плохо. Я соглашусь на многое лишь бы выбраться отсюда.

“На многое?” — ехидно поинтересовалось внутреннее я. — “Даже стать вампиром?”

Чего я боюсь? Стать похожей на Рафа и Джейка, Карен и всех ее ребят. Эти часто-часто выступающие из-под кожи клыки Карен преследуют меня даже во снах. Раз за ночь, но обязательно приснятся. Меня страшит участь ребенка при таком обращении. Оно болезненное, вот что я поняла из всех рассказов Рафа.

— Что вы рассказали Хогарту?

Они переглянулись, обменялись взглядами, как это было в мои первые встречи с ними.

— Что?

— Ничего, — Паоло довольно улыбнулся. — Мы умеем молчать, Алекс.

Будут ли они молчать, если им предложат выбор.

— Они не пытались уговорить вас? Запугать? Предложить что-то?

Лиз все еще не смотрит в мою сторону.

— Боишься, что мы выдали твоего обожаемого Раймондо? Или Джерри?

Она невыносима!

“Мелкая змея!”

Зря я надеялась на то, что за это время Лиз пришла в себя.

— Лиз, зачем ты так? Что плохого тебе сделали они?

Я не получаю ответа на свои вопросы. Я просто пытаюсь воззвать к ее чувству совести.

— Так да или нет?

Она качает головой, вновь принимаясь за еду.

— Алекс, мы болели, — спешит успокоить меня Паоло, — решили, что пока не убедимся, что с тобой все в порядке, не вымолвим и слова.

Я старательно незаметно выдыхаю, оглядываюсь по сторонам рассматривая присутствующих. Все очень дружно гремят ложками, разговаривают, шумят на кухне.