– Извините, – прервала медсестра все мечтания Сан Саныча.

– Да. Слушаю вас, – ответил он несколько официальным тоном и тут же пожалел об этом. Разве так надо разговаривать с красивой женщиной. Вот что значит мент необтесанный, совсем разучился общаться с женским полом.

– Вы тут случайно сотовый телефон не находили? – спросила вдруг медсестра, водя глазами по полу палаты.

Грек недоуменно захлопал глазами.

– Телефон?

– Ну да, – проговорила медсестра. – Наверное, я его где-то обронила. Не могу найти.

Грек бухнулся на колени и заглянул под кровать, на которой лежал раненый. Потом сказал:

– Тут вы его точно не роняли.

Симпатичная мордашка сестрички выражала такое сожаление, что Сан Саныч не мог остаться безучастным к ее горю.

– Хотите, я помогу вам его поискать? – он достал из кармана наручники, которыми на ночь каждый из охранявших раненого, пристегивал его за руку к спинке кровати. Так, на всякий случай, чтобы у раненого не возникло соблазна ночью покинуть палату.

Но медсестра отказалась, чем разочаровала Сан Саныча. Когда за ней закрылась дверь, Грек вздохнул. Глянув на лежащего, на кровати мужика, заметил, что тот улыбается.

– Чего лыбишься? – нахмурившись, спросил Грек.

– Да над тобой. Как она тебя бортанула. Не нужна ей твоя помощь, мент.

Он явно хотел поиграть на самолюбие Грека. И чтобы отбить ему охоту ехидничать, Грек решил использовать наручники по прямому назначению. Подошел и за правую руку пристегнул раненого к металлической спинке кровати.

– Ну вот, – произнес довольный Грек. – Так что ты там говорил насчет мента? – спросил он, но раненный промолчал, ничего не ответил. И улыбка пропала с его лица. – Вот так, парень, – с самодовольством улыбнулся Сан Саныч, усаживаясь на свой стул и пряча ключ от наручников в карман пиджака.

Теперь можно было, и подремать и Грек развалился на стуле, вытянув вперед ноги. Прикрыл глаза.

То, что капитан пристегнул его за правую руку наручником, оказалось совсем не кстати. Правая рука ему сейчас была нужна как никогда. Через час, максимум через полтора прибудет помощь. Он не знал, сколько это будет человек. Один или двое. Скорее всего, двое, чтобы один мог подстраховать другого. Но в палату им просто так не войти. Усатый мент оказался далеко не глупцом. И тот, кто попытается войти, неминуемо ударит дверью по стулу, на котором сидит усатый мент. Даже если он уснет, то сразу проснется. А дальше произойдет то, чего меньше всего бы хотелось.

Он видел у мента под пиджаком под мышкой в кобуре, торчала рукоять пистолета. Стало быть, по-тихому ликвидировать мента не удастся. Наверняка мент откроет стрельбу. И неизвестно еще чем закончится операция по его спасению. Может получиться так, что прибывшие его спасать люди, погибнут. Тогда и ему лучше не жить. Но пока этого всего не произошло, можно еще что-то поправить. И он сказал:

– Слышь, служивый.

Успевший задремать Грек, открыл глаза.

– Чего тебе не лежится спокойно? – спросил он, зевая. Сейчас, даже немного завидовал тому. Лежит он себе на кровати. Хочешь, спи, хочешь, так глазами хлопай. Да еще охрана с боку приставлена.

– Слышь, будь добр, подай судно? – попросил лежащий на кровати мужик.

Грек протер глаза.

– Чего тебе?

– Чего, чего! Поссать хочу. Утку подай.

– Утку? А может тебе еще в нее твоего селезня засунуть? – раздраженно спросил Грек, но мужчина просящим тоном проговорил:

– Ну будь человеком. Сам-то я ее достать с пола не могу. Ты же мне руку пристегнул.

– Как же ты надоел, зараза, – проговорил со вздохом Грек, вставая со стула. – Поссать нормально и то не можешь. Утку ему подай. Ссы в кровать. – Проворчал Сан Саныч, потом наклонившись, достал керамический сосуд стоящий под кроватью и брезгливо морщась сунул его лежащему под одеяло. И сразу к раковине, руки ополоснуть.

– Давай, дуй, не стесняйся, – сказал он раненому.

– Ага. Слушай, ты мне руку-то отстегни. Я же даже на бок повернуться не могу.

Грек с досады плюнул. Нет, не будет ему тут с этим козлом покоя. То ему воды подай. А воды напьется, тащи утку. Зря он напросился на это дежурство. Сан Саныч уже пожалел. Дома без Анютки тоскливо. А тут так весело, что обхохочешься.

Грек подошел.

– Ладно. Черт с тобой. Так уж и быть, давай, отстегну тебя, – проговорив так, он достал из кармана ключ и открыл им один наручник, который был у раненого на руке.

А дальше произошло то, чего сам Грек никак не ожидал. Как только правая рука раненого оказалась свободной от наручника, он выпрямил два пальца, плотно сжав их один к другому, и этими пальцами ткнул Грека в правый глаз.

Грек почувствовал, будто все вокруг мгновенно вспыхнуло огнем. Даже левый глаз, хоть в него и не ударили, перестал видеть и из него, как и из правого потекли слезы. От боли капитан вскрикнул, падая на кровать, прямо на раненого.

– Тихо, тихо, – негромко прошептал тот Греку на ушко, быстро запустив свою правую руку капитану под мышку и вытаскивая из кобуры пистолет. Руку с пистолетом засунул под одеяло, удерживая голову Грека в таком положении, что ствол «Макарова» упирался Сан Санычу точно в лоб.

– Полежи пока так, мой хороший и не вздумай дергаться, если не хочешь, чтобы твой котелок оказался прострелянным.

– Тебе самому отсюда все равно не выбраться, – предупредил Грек, на что раненый только рассмеялся и посоветовал Греку в точности исполнять его приказ.

Водитель «скорой помощи» был немало удивлен, когда буквально за каких-то пару сотню метров до въездных ворот больницы, куда они спешили доставить раненого в ДТП парня, им дорогу преградила белая «Нива» с тонированными стеклами. Он едва успел нажать на тормоза, чтобы избежать столкновения.

Возле «Нивы» стояли два рослых парня. Видно слишком крепкие нервишки были у этих ребяток, раз не один не дернулся, не отбежал в сторону, когда «Газель» «скорой помощи» пошла на таран «Нивы». Остановилась она всего в каких-то нескольких сантиметрах от «Нивы».

Водитель «скорой» открыл дверь, чтобы обругать наглецов матюжком.

– Вы что, охренели, – только и успел произнести он, как тут же получил хлесткий удар в челюсть. Дожидаться второго удара он не стал, прикрыл рот.

Второй парень быстро зашел с боку «Газели», открыл боковую дверь, уставившись на мужчину врача и женщину фельдшера исподлобья, спросил:

– Кого везете?

Оба: врач и женщина фельдшер выглядели испуганными. Они сидели возле носилок, на которых лежал парень с окровавленной головой. Он лежал с закрытыми глазами и был похож на большую тряпичную куклу, руки которой при торможении «Газели» упали с носилок вниз и теперь свисали в таком положении.

– Чего молчите? Язык что ли проглотили? – проговорил подошедший парень и вытащил из-под спортивной куртки пистолет с глушителем. Наставил на мужчину врача. И тот сразу пришел в себя.

– Понимаете. Дорожно-транспортное происшествие… Вот он пострадавший, – кивнул он на лежащего на носилках с закрытыми глазами парня лет двадцати пяти. – Его надо срочно в больницу.

– Вылезайте из машины, – на этот раз сказал им другой тип, который ударил по лицу водителя. – Мы сами довезем его куда надо.

Выглядело сказанное им, мало обещающим. Да и чего можно ждать хорошего от бандитов, остановивших их прямо на дороге, поэтому врач «скорой» поправив на переносице очки, проговорил довольно тактично:

– Видите ли, мы врачи, – указал он на себя и на женщину фельдшера.

– Ну и что? – проговорил один из парней.

– Как это что, – уже более настойчиво произнес врач. – Мы несем ответственность за раненого…

– Слушай сюда, батя, – сказал ему на это тот парень, поигрывая перед носом медиков пистолетом. – Ответственность ты понесешь, когда попадешь в уголовку.

– Если, конечно, доживешь, – подсказал второй. Он силком вытащил водителя из-за руля «Газели» и пересадив его в «Ниву».

– Но… – попытался что-то возразить очкастый врач и сразу приумолк, когда труба глушителя пистолета уперлась ему в лоб.