– Ты не распускай руки, – спокойно, но в то же время довольно жестко, приказал Самохин парню.

Федор, воспользовавшись тем, что полковник не возражает, быстро рассовал по карманам изъятое, кроме сигарет и, глядя Самохину в глаза, спросил:

– Полковник, что все это значит? Может, объясните? Это уже, извините, игра против всяких правил.

Самохин хмыкнул.

– Ах, Федор Николаич, с вами не интересно играть, – проговорил он, велев водителю ехать.

– Почему? – удивился майор.

– Вы плохой игрок. Заговорили о правилах. Бог с вами, майор. Кто сейчас играет по правилам? Разве у вас в ментовке так принято? Да и согласитесь, не важно как играть, важно, кто выиграет. И перевес, позвольте вам заметить, пока не на вашей стороне.

Федор посмотрел в окно, пытаясь в боковое зеркало разглядеть, едет ли Грек за ними. И увидев черный «Фольксваген», успокоился. Все в порядке, машина с капитаном Греком ехала следом. Теперь важно было только, чтобы он не затерялся где-нибудь позади в пробке, а слышать он его наверняка слышит. И зная об этом, Туманов спросил у Самохина:

– А все-таки, полковник, скажите же, куда мы едем?

– Поверьте, Федор Николаич, мне очень жаль. Но вы оказались в таком дерьме. А по поводу, куда мы едем… – Самохин на минуту задумался, и видно решив раньше времени не называть ни место, ни фамилию человека, который пожелал вдруг доставить Туманова к себе, сказал: – Вас хочет видеть один человек. И мы едем к нему.

Федор усмехнулся.

– Видно он большая шишка, раз заказал привезти меня, – произнес майор.

Но полковник Самохин на это предпочел отмолчаться.

Выехав на Ленинский проспект, «Мерседес» покатил по направлению Киевского шоссе. Федор уже предполагал, куда его везут. Скорее всего, это будет та самая дача, куда Ник Феклистов привозил Дашу вместе с ее подругой и мужем. Об этом бы для Грека не мешало уточнить у Самохина, если он пожелает только откровенничать на эту тему. Но тот как будто в рот воды набрал. И вряд ли он сейчас испытывает угрызения совести. Полковнику с безупречным прошлым наверняка заплатили и заплатили немало, раз он перекинулся в стан врага. Но такое уж его прошлое безупречное. Для того, чтобы совершить предательство, надо родиться негодяем.

В очередной раз, бросив взгляд в боковое зеркало, Федор Туманов не увидел позади черного «Фольксвагена». Кажется, случилось то, чего он так опасался, Грек по какой-то причине отстал.

Глядя на трехэтажный особняк, возле которого остановилась машина, Федор Туманов уже не сомневался, именно про него ему говорила Даша. Другое дело, знает ли об этом Грек, куда его привезли. Когда ехали по Киевскому шоссе, Туманов несколько раз бросал взгляды на наружное боковое зеркало, но черного «Фольксвагена» так и не видел. То, с какой тщательностью водитель «Мерса» обыскивал его, пытаясь найти передающее устройство, наводило Туманова на мысль, что в иномарке нет глушилки, и все о чем они говорили, Грек должен был слышать и записать. Другое дело, слышал ли он. Ведь полковник ФСО мог подстраховаться и следом пустить другую машину, чтобы прикрывала «хвост». Парочка, тройка крепких парней с автоматами, увидев преследовавший «Фольксваген», сделают из него решето. И если такое действительно случилось, то надеяться Федору уже не на что. Тогда получается, что Грек был прав, предупреждая, что не следовало майору лезть в пекло.

Выйдя из машины, Федор увидел стоящего на крыльце седоволосого человека лет пятидесяти пяти, крепко сложенного. Кажется, он явно поджидал их. На Самохина и водителя «Мерседеса» даже не глянул, сосредоточив внимание только на Федоре Туманове.

– Вот, – сказал Самохин, подтолкнув в спину Федора, – разрешите представить, старший уполномоченный по особо важным делам, майор Туманов.

– Вижу, вижу, – одобрительно кивнул полковник Шахов. – Ну здорово, майор, – поприветствовал он Туманова. – Позволь, и мне представиться. Бывший полковник разведывательного управления, Шахов. Впрочем, можешь обращаться ко мне как хочешь. Сейчас уже все это не имеет значения ни для тебя, ни для меня.

Федор промолчал, не ответив.

Шахов улыбнулся, указав пальцем на Туманова, сказал:

– Он не рад.

Самохин с водителем «Мерседеса» заулыбались, явно стараясь угодить хозяину. А Шахов сказал:

– Я тебя понимаю, майор. Сюда тебя привезли не по доброй воли, но что поделаешь. Так уж все получилось. Я и не предполагал сперва, что ты такой прыткий. Каюсь, согрешил, принял тебя поначалу за мента недоумка, а ты оказался умнее, чем я думал.

– Благодарю, конечно, что вы обо мне столь высокого мнения. Тогда уж позвольте вопрос.

Шахов благосклонно кивнул.

– Значит, вы тот самый человек, с подачи которого происходили все эти убийства, которые нам пришлось расследовать?

У Шахова на лице сияла самодовольная улыбка барина, готового безжалостно высечь провинившегося крепостного. Услышав вопрос майора, Шахов утвердительно кивнул.

– Стало быть, Калугина убили по вашей милости? – сказал Туманов.

Шахов перестал улыбаться.

– Не стану скрывать, да и нет уже в этом смысла. Идея моя. Программист стал мне не нужен, а, кроме того, на него уже вышли люди вот, – кивнул он на стоящего рядом Самохина, – полковника. Форсировать события Самохин долго не смог бы. Поэтому Калугина лучше было убрать. И его убрали. Вот, мать твою, – произнес Шахов сокрушено. – Казалось бы рядовое дело. Ну надо же его было поручить такому, как ты майор. Поручили бы кому-нибудь другому, и все возможно, вышло бы гладенько.

Федор улыбнулся.

– Я не напрашивался. Так уж получилось. Прощенья просим, – произнес он шутливо, что Шахову не понравилось, и он махнул рукой.

– Что мне от твоего прощенья. Ты мне, гад, все карты спутал.

– Из-за него вся операция едва не сорвалась, – подсказал Самохин. Произнес он это, стараясь угодить Шахову. Причем на лице была такая льстивая улыбочка, как у прислужки, который только и способен на то, чтобы подавать да приносить и бежать, куда пошлет хозяин. И уж на полковника ФСО, Самохин явно не дотягивал со своей простецкой рожей.

Федору он был крайне неприятен и потому майор отвернулся, и это здорово задело Самохина. Вытаращив глаза, он вытянулся на цыпочки, заглядывая майору в лицо.

– Что, не нравлюсь? Отворачиваешься.

– Нет, не нравитесь, – признался Туманов. – Не люблю продажных офицеров, которые меняют честь на деньги.

– А, – кивнул Самохин, – вон оно что. Сыщик Туманов заговорил о чести. Какой благородный у нас Туманов. А интересно, как бы ты заговорил, если бы тебе предложили пятьсот тысяч долларов? – все с тем же коварным прищуром, уставился фсошник в глаза Туманову.

– Не знаю. Мне никто таких денег не предлагал, – признался Федор Туманов. – Интересная ситуация, – улыбнулся он. – Полковник, перекупил полковника. Да. И когда же это произошло? – вопрос был задан, Шахову. И тот ответил:

– Ну раз тебе интересно, скажу. Во-первых, я не перекупал Самохина. Это ты напрасно так, майор. Мы с ним давно друг друга знали. Когда его люди вышли на Калугина и стали следить за его женой…

– Они вышли на продавцов молока возле Универсама? – уточнил Туманов.

Шахову не понравилось, что нетерпеливый майор его перебивает. Он произнес с недовольством:

– И не только. Просто я понял, что мне с Самохиным лучше поладить. К тому же, весь материал по факту внедрения Калугиным в компьютерную сеть президентской пресслужбы, находился в руках у Самохина. И стоило потянуть за ниточку… Поверь, майор, полковник Самохин умеет это делать, не хуже вас ментов.

– Значит, в начале полковник Самохин, честно вел расследование?..

Шахов посмотрел на Самохина, которому Туманов все больше не нравился.

– В начале, да, – сказал Шахов. – Можешь, не сомневаться.

– А потом вы его купили, как говорится, с потрохами? – с иронией произнес Туманов.

Шахов поморщился. А Самохин не выдержал, набросился на Федора.