Людмила, как дурочка, побежала за ней, размахивая сумочкой.

– Стой! Сволочь!

Споткнувшись, она упала на тротуар.

Проходивший мимо мужчина, бросился помочь подняться красивой девушке. Подал сумочку.

– С вами все в порядке? – спросил он, навязчиво улыбаясь.

Людмила уверенно кивнула.

– Да. В порядке. Вот только очки, – подняла она разбитые очки.

Доброволец помощник плотоядно окинул с головы до ног длинноногую девушку. Казалось, ничего другого, кроме ее ног и попки сейчас не интересовало его.

– А я смотрю, такая миленькая девушка и бежит за машиной, – напомнил он об уехавшей «Тойоте».

Людмила с улыбкой махнула рукой, давая понять, что ей все не почем.

– Любовник, – кивнула она в ту сторону улицы, куда умчалась иномарка. – Уехал и забрал ключи от квартиры, – соврала добровольцу, догадавшись, что он принадлежит к тем приставалам, которые предпочитают знакомиться с девушками на улице, чтобы не пользоваться услугами дорогих проституток.

– Если вам негде переночевать, то приглашаю вас к себе. Вот мой телефон, – он достал из кармана блокнот, авторучку, записал номер. Вырвав из блокнота листок, сунул его в руку Людмиле.

Увидев, что мимо проезжает машина такси, Людмила махнула рукой, требуя остановиться.

– Так я надеюсь, – проворковал приставала, когда Людмила запрыгнула в машину. Она не помнила, ответила ли что на его приглашение. Может, не ответила. Может, просто отослала его куда подальше. Почувствовав себя расслабленной, назвала таксисту адрес. Ей хотелось побыстрее попасть домой. Выпить рюмку коньяку и в постель. И поскорее заснуть. Как жалко, что люди не могут спать, как медведи по полгода. Она бы хотела так.

Расплатившись с таксистом, Людмила вошла в подъезд и постаралась, как можно быстрей прошмыгнуть мимо лифтерши. Не хотелось ни с кем разговаривать, а с этой теткой тем более. Опять начнет расспрашивать, как жизнь, а сама ищет тему для сплетен. Задолбала своими расспросами о погибшем муже. Так не терпится, перемолоть его кости.

На этот раз Людмиле повезло. Лифтерша трепалась с кем-то по телефону, и поэтому не успела выскочить из комнатушки. А Людмила не стала вызывать лифт, пошла на лестницу.

Войдя в квартиру, заперла за собой дверь и, бросив сумочку на тумбочку тут же в прихожей, устало опустилась на стул, прислушиваясь к тишине, царившей в квартире. Ей хотелось тишины, чтобы не слышать ничего. Но большие настенные часы, висевшие в коридоре, нарушали эту тишину. Никогда не думала, что обыкновенные часы могут так сильно раздражать.

Тюк, тюк. Тюк, тюк. Маятник мерно покачивается из стороны в сторону. И опять это отвратительное: тюк, тюк.

Захотелось снять часы со стены и выбросить в окошко прямо на асфальт. И пусть там тюкают себе сколько угодно, а с нее хватит.

Чтобы не слышать их, Людмила вошла в комнату. Не в эту, ближнюю, где все-таки слышно тюканье часов, а в другую, которую покойный муж считал своим кабинетом. Там все осталось так, как было при его жизни. Его стол. Его компьютер.

Стоп. Компьютер. Людмила осмотрела стол. На нем стоит компьютер. Но что-то не так. Она это чувствовала, и не могла понять что. Тут же на столе, в большой коробке, лежали дискеты. Муж никогда не относился к ним бережно. Они всегда валялись у него кое-как. Несколько даже остались лежать на столе рядом с монитором.

Людмила протянула к ним руку, чтобы взять и положить в коробку вместе с остальными, и вдруг почувствовала, что от монитора исходит тепло. Удивилась. Уж не ошиблась ли она. Как такое может быть?

Она потрогала монитор сверху, потом с одного бока, с другого. Он еще не остыл. Он был теплым, и ей сделалось страшно. Кто-то в ее отсутствие явно пользовался компьютером мужа. Только теперь она заметила, что, и дискеты в коробке лежат не в той последовательности.

У нее была хорошая зрительная память. Возможно, она бы и не запомнила ничего этого, если б сама не сидела иногда за этим компьютером.

Окна, форточки, балконная дверь, все было закрыто и заперто. Оставалась входная дверь. Вспомнила, когда вошла и как обычно попыталась запереть дверь изнутри на защелку, не получилось. Что-то случилось с замком. Вот так сразу и не придала этому значения. Но сейчас к ней пришла жуткая мысль, что кто-то наверняка ковырялся с замком и постарался сделать так, чтобы защелка в замке не работала. Теперь запереться изнутри можно только на ключ.

Людмила прошлась по квартире, заглядывая в кухню, ванну и туалет. Ей казалось, что кроме нее здесь присутствует еще кто-то. Будучи по натуре скептиком, никогда не верила в потусторонние силы, поэтому посещение квартиры духом покойного мужа, исключила сразу. Вряд ли бы дух стал включать компьютер и возиться с замком. Здесь явно постарался кто-то вполне плотский. И такого заклинаниями не изгнать. Другое дело, если обратиться за помощью…

Она порылась в сумочке и достала визитку старшего оперуполномоченного по особо важным делам майора Туманова. И подсев к телефону, набрала его номер.

Грек прислонил свое ухо поближе к телефонной трубке, чтобы получше расслышать все то, о чем Людмила Калугина рассказывала майору Туманову.

Ваняшин не проявлял такого любопытства, как Грек, поэтому присел на подоконник и закурил, посматривая на Грека. Время от времени, Сан Саныч поворачивал к нему свою улыбающуюся усатую физиономию, и покрутив пальцем у виска, тихонько шептал:

– Ну она вообще. Явно у девахи крыша поехала.

В самом конце телефонного разговора, Федор Туманов поинтересовался у Людмилы Калугиной, кто из лифтерш сегодня дежурит.

– Фамилию ее я не знаю. Знаю только, что зовут ее – Валентина Ивановна, – ответила Людмила.

– Валентина Ивановна, это та самая лифтерша. Она как раз дежурила, когда мы выезжали на труп. Ее фамилия – Кропотова, – шепотом подсказал Грек.

Федор кивнул, что понял и попросил Людмилу Калугину пока никуда не отлучаться из дома. Когда он положил трубку, Грек спросил озабоченно:

– Чего ты спросил про лифтершу?

Но Федор Туманов уклонился от прямого ответа. Задумчиво покусывая кончик фильтра сигареты, обратился к Ваняшину:

– Вот что, Леша…

Старший лейтенант Ваняшин подсел к столу, поближе к майору. Рядышком уселся и Грек. Сейчас оба помощника были похожи на прилежных учеников, приготовившихся внимательно выслушать наставление строгого учителя.

– Тебе поручается ответственное задание. Надо как-то отвлечь эту Валентину Ивановну, чтобы мы с Греком прошли в квартиру к Калугиной. Понимаешь, о чем я? – спросил майор Ваняшина, заметив, как старлей из прилежного ученика превращается в тупицу. Для начала он почесал затылок, подумав над словами майора. Но так не до чего и не додумавшись, шмыгнул носом и сказал:

– Понимать-то я, понимаю. Только вот не знаю, как мне ее отвлечь.

– Разденься до трусов и сбацай «Барыньку» перед ней, – шутливо подсказал Грек первое, что пришло на ум.

– Дурак, – обиделся на него Ваняшин. – Мелишь, сам не знаешь чего. Вот возьми сам и пляши, чего хочешь.

– Ладно, Леш, не заводись. Я ведь это так, – попытался Грек сгладить ситуацию, положив руку на плечо приятелю Лехе, но ничего путного подсказать по существу он не мог. Скроил задумчивую физиономию. И самому Ваняшину ничего подходящее на ум тоже не пришло, поэтому он честно признался майору:

– Николаич, я не знаю, как мне отвлечь эту бабенцию. – Виновато глянул старлей на своего старшего группы.

Федор призадумался. Для того чтобы им с Греком незамеченными попасть в квартиру к Калугиной, нужно было пройти мимо служебного помещения лифтерши. А в комнате большое окно, в которое бдительная лифтерша видит всех входящих и выходящих. Значит, каким-то образом нужно выманить ее из помещения. Сделать это чрезвычайно трудно, потому что целый день лифтерша сидит на стуле у окна и одним глазом таращится в телевизор. Другим в окно. Значит надо, чтобы она вышла из подъезда. Только так можно проскочить незамеченными. Или ее заманить в кабину лифта и отправить на один из верхних этажей. Хотя это вряд ли получится. Она не слесарь по ремонту лифта и ее место внизу в служебном помещении.