Сухощавый старик в длинном пальто из добротной английской шерсти неторопливо вышагивал по переполненным улицам столицы Богемского княжества и с нескрываемым любопытством посматривал на сияющие витрины магазинов и нарядных лавочек, которые в предвкушении праздничных выходных стремились завлечь к себе как можно больше жителей города и туристов. Последние с огромным удовольствием давали себя увлечь покупками, и это обстоятельство радовало, казалось, всех до единого. Гирлянды, развешанные на стенах домов и на ветвях деревьев, перемигивались разноцветьем огоньков, как будто сказочные феи порхали над головами людей, умело настраивая на праздность и прекрасное настроение.

Лёгкий пушистый снег медленно падал на город, укрывая его невесомыми кружевами, и старик изредка останавливался прямо посреди суетящихся людских потоков, благоговейно подставляя морщинистое лицо с неистребимым средиземноморским загаром падающим снежинкам. Те, кто проходил мимо него, старались обойти его с улыбками. Понимали, что для этого человека каждый момент бытия может стать последним.

Вздохнув, старик натянул на нос фетровую шляпу с тёплой подкладкой, и с силой вжимая тонкую лакированную трость в тротуар, неожиданно ускорился. Для своего возраста он передвигался весьма бодро, словно за его плечами не было девяноста лет жизни. Обрезиненный кончик трости отчитывал шаг за шагом, и как только слева показались аккуратные ряды аллеи Ригеровых Садов, мужчина свернул на Будечску, где в тиши аккуратных особнячков из белого камня с красными черепичными крышами находился скромный гостевой дом с забавным названием «У Пилигрима».

Он толкнул тяжёлую кованую калитку и оказался во внутреннем дворике, по тщательно выметенной дорожке из коричневой ребристой плитки прошёл до двухэтажного здания, светящегося как новогодняя ель. Здесь тоже не поскупились на гирлянды, повесив их где только возможно: между окнами, под козырьком крыши, на перилах. В начинающих сумерках всё это выглядело очень красиво. Две снежные бабы с ярко-оранжевыми носами-морковками, стоявшие по обе стороны от крыльца, весело смотрели на незнакомца с тростью чёрными бусинками глаз, роль которых играли круглые камешки-голыши.

Обстучав на входе ботинки, чтобы сбить налипший на них снег, старик поднялся наверх и нажал на кнопку звонка. За металлической дверью зазвучали нежные колокольчики. Динамик видеофона хрюкнул, оттуда раздался мужской голос на чешском языке.

— Извините, я могу разговаривать только на английском или на итальянском, — чуть подавшись вперёд, чтобы его лицо попало в объектив камеры, с виноватой улыбкой посетовал старик. — У меня здесь забронирован номер с сегодняшнего дня. На имя Сальваторе Грава.

— Минуточку, господин, — тут же по-английски откликнулся администратор или охранник. И довольно быстро добавил: — Да, всё верно.

Сработал магнит замка, натяжение двери ослабло, и старик вошёл в довольно уютный, хоть и небольшой холл с мягкими диванчиками, картинами каких-то неизвестных Граве художников, между которыми висели кашпо с зеленью, призванной оживить интерьер мини-отеля.

За стойкой администратора его ожидал мужчина в белой рубашке и строгом однотонном галстуке синего цвета. Он внимательно посмотрел на вошедшего, потом перевёл взгляд на монитор компьютера, и его лицо тут же стало более благожелательным.

— Добро пожаловать в Прагу, сеньор Грава, — на приличном английском произнёс мужчина. — Меня зовут Павел Чермак, я администратор гостевого дома. Ваша бронь подтверждена. Могу ли я посмотреть ваш паспорт?

— Без сомнения, — старик стянул с рук замшевые перчатки, сунул их в один карман, потом неторопливо расстегнул верхние пуговицы пальто, извлёк коричнево-красную книжицу с тиснённым золотом гербом объединённых княжеств Италии на обложке. — Пожалуйста.

Администратор закончил регистрацию, подсунул Граве отпечатанный листок с десятком пунктов и пояснил, что нужно подписать формальные, но необходимые правила пребывания в отеле. Пожав плечами, старик размашисто расписался внизу и спросил:

— Я просил забронировать комнату на втором этаже. Надеюсь, это условие выполнено?

— Конечно, — кивнул Чермак, — но… удобно ли вам будет постоянно подниматься и спускаться по лестнице?

— Молодой человек, не переживайте за моё физическое состояние, — хмыкнул новый постоялец. — Если мне суждено умереть, то не в вашем благочинном отеле. Сердце у меня крепкое, я даже лифтами не пользуюсь.

— Отрадно слышать, сеньор Грава, — улыбнулся администратор и подал старику ключ с брелоком, на котором серебрилась цифра 12.

— Надо же, как мне повезло при заказе, — ухмыльнулся итальянец. — Чуть опоздай — и пришлось бы скандалить, чтобы ни в коем случае не селили меня в тринадцатый номер.

— Тринадцатый был забронирован каким-то русским буквально за несколько часов до вашего заказа, — улыбка отельера стала ещё шире. — Причём, он сам попросил этот номер.

— Русский будет моим соседом? — проворчал старик. — Впрочем, этим ребятам ни один чёрт не страшен. Надеюсь, водку пить не будет…

— Исключено. Он весьма молод, воспитан и невероятно вежлив, что выдаёт в нём аристократа, — решил успокоить старика Чермак. — Можете с ним познакомиться, если вдруг пожелаете. Но он сейчас, возможно, гуляет по Праге. Как вам, кстати, наша прекрасная столица?

— Великолепна, я не лукавлю. У меня не было сегодня времени осмотреть достопримечательности, но завтра я обязательно исправлю это недоразумение.

Он чуть приподнял шляпу, прощаясь с администратором, и его трость застучала по ступенькам красиво изгибающейся лестницы, уходящей на второй этаж. Остановившись перед дверью с цифрой 13, сеньор Грава на мгновение замер и усмехнулся, почувствовав сопротивление магических сторожков, расставленных столь умело и в такой хитрой последовательности, что затронь даже ручку двери — сигнал о нарушении периметра мгновенно уйдет по астральным каналам хозяину.

— Браво, сеньор Назаров, — прошептал Грава и решительно направился к своему номеру. Прежде чем им предстоит познакомиться поближе, нужно немного отдохнуть от перелёта и долгого хождения по Праге. Пусть и бодрился старый итальянец, но девять десятков лет никак не сбросишь с плеч.

Он ещё раз напрягся, прощупывая ауры людей, заселившихся в отель, и убедился, что все комнаты заняты. Праздничные дни притягивали людей в Прагу со всей Европы, и стоило огромного труда забронировать место даже в столь скромном гостевом доме. Хотя многие номера сейчас пустовали, но скоро жильцы начнут возвращаться с вечерних прогулок. Что ж, это и к лучшему. Можно легко познакомится с соседями.

Что Сальваторе Грава и сделал через два часа. Отдохнувший и посвежевший, в стильном костюме-тройке, держа в левой руке пакет с чем-то весомым, он подошёл к номеру 13 и вежливо постучал: три коротких, пауза, два коротких. Повторять не стал, словно был уверен в том, что постоялец, к которому он стремился попасть, находился на месте и всё прекрасно слышал.

Дверь распахнулась. Молодой крепкий мужчина, высокий и светловолосый, с идеальной причёской, приятный на вид, что не портило даже излишне волевое и жёсткое лицо, мгновенно окинул взглядом итальянца и замер в ожидании.

— Прошу прощения, сеньор, за назойливость, — проговорил Грава на своём родном языке и улыбнулся. — Сегодня прекрасный вечер, и мне хотелось бы познакомиться со своими соседями. Не составите мне компанию?

— Охотно, — мужчина сделал шаг в сторону, давая Сальваторе пройти внутрь, после чего закрыл дверь и неуловимым движением ладони создал плотную завесу, купировавшую любые звуки. — Вечер добрый, сеньор Грава. Очень рад встрече с вами. Давно мечтал и стремился к ней.

Говорил он тоже на итальянском, явно выученном с помощью лингво-амулета. Некоторые речевые обороты не использовались в обыденной речи, но как раз входили в учебную базу, и для опытного человека такие мелочи не оставались без внимания. Тем не менее, Назаров нисколько не смущался. Он протянул руку, которую магистр рунического письма охотно пожал.