Гость, Асланбек Дикаев, в прежней жизни был чабаном, потом боевиком дудаевских отрядов. После начала второй чеченской кампании вовремя переметнулся на сторону Москвы вместе со своим тейпом. Служил в личной охране Ахмадова, потом в «нефтяном полку» на должности командира взвода и даже впоследствии окончил Академию МВД, дослужившись до майорских погон. В отличие от Фарида, который словно верблюд протискивался сквозь игольное ушко без всякого вреда для себя, Асланбек был трижды тяжело ранен. Причем дважды своими земляками. Первый раз – когда кортеж Ахмадова угодил в засаду ваххабитов, второй – спустя десять лет во время большой русской «зачистки» в ходе украинской кампании, и третий раз год назад. На него в Каире покушались кровники тех, кого он убил на службе у неверных…

Оба мужчины молчали, думая о своем. Повисла тяжелая, словно гранитная глыба, пауза.

Дикаев не выдержал первым.

– Эти люди хотят отомстить Москве, Шик. Отомстить русским!

– Что русские им сделали?

– То же, что и нам. Публично унизили. И убили близких людей.

Фарид усмехнулся, повторив фразу Дикаева:

– Их публично унизили? Убили близких? Значит, англичане и оманцы. Дерьмовая компания, Анчар. Дерьмовая… – Шик покачал головой. – Англичане сейчас никто, они не могут тягаться с «русистами»… А уж Оман… Просто смешно… Я профессионал, не фанатик и не самоубийца.

Но Дикаев сдаваться не собирался. Не для этого приехал.

– Четыре миллиона фунтов и чистый дипломатический паспорт Белиза в качестве премии!

– Зачем покойнику миллионы и дипломатический паспорт, Анчар? Ты меня не услышал? Это тухлое дело изначально!

Дикаев обескураженно замолчал, о чем-то размышляя. Наконец, тщательно подбирая слова, тихо произнес:

– Посредник просил напомнить про двадцатое января 2001 года… Аул Катуб, граница с Азербайджаном…

Фариду показалось, что он, совершенно голый, стоит в окружении стаи голодных волков. Именно такое было впечатление от слов Анчара. Вся конспирация, скрытность – все летело к черту, лишая защиты… Черт возьми, как давно это было… Тогда, будучи еще капитаном ФСБ, Шик был прикомандирован к спецотряду «Горец», укомплектованному местными головорезами для борьбы с себе подобными. Была «наколка», что в ауле Катуб у родственников скрывается некто Мурад Сайбиев – особо опасный боевик. Группе из семи «федеральных горцев» плюс Шик и еще один оперативник приказали выйти на адрес и взять террориста. Или убить… как получится. Самого Сайбиева на адресе не оказалось, но были его жена с детьми и пара бойцов. Началась пальба, и всю семью Сайбиева положили на месте.

Все бы ничего, но в ту ночь, как назло, в доме оказались двое иностранцев. Англичане. Он – Саймон Аткинсон, журналист, и она – Анна Вудс, врач МКК… Поганые идеалисты, а может, и шпионы… Таких свидетелей, понятное дело, не оставляют… Тела сожгли вместе с домом, свалив их убийство на боевиков. Черт, сколько лет прошло, но англичане знали обо всем и не трогали его до нужного момента, хотя могли это сделать сто раз. Крепко держит прошлое за ноги, не выскочишь.

Фарид сел и подлил себе крепкого чаю… Сделал пару глотков и спросил:

– А на чем они тебя прихватили, Анчар?

– На американке… Я про ту малолетнюю стерву, что похитили, чтоб получить выкуп, в девяносто восьмом и вывезли к нам в горы.

– Это та, которая умерла от разрыва внутренних органов, когда ее всем аулом трахали? – поинтересовался Фарид.

– Она самая! Мы думали, что ее папа миллионер, а оказалось – просто однофамилица, ну не отпускать же ее!

Фарид удивился:

– Честно говоря, не знал, что ты и там отметился…

– А вот они знают, Шик. Пригрозили, что выдадут мое местонахождение американцам. Те либо сами убьют, либо «русне» выдадут. Они вообще все знают…

– Что-то Багаутдина они от русских не защитили…

– Он им был не нужен. Им нужны ты и я…

Хозяин квартиры молча открыл холодильник и вынул бутылку шведской водки Svedka и селедку. Чисто по-русски, одним движением, ее открыл и налил себе полный стакан, следом Асланбеку.

Перед тем как выпить, посмотрел Анчару в глаза и сказал:

– Бывших террористов, как и чекистов с ментами, не бывает, Анчар! – И залпом осушил стакан.

– Завтра в десять утра в порту, у кассы номер три, – ответил ему Дикаев, затем встал и направился к выходу. – До встречи, Шик…

Водка в его стакане так и осталась нетронутой. Фарид хмыкнул и допил ее, даже не поморщившись…

В соседнем доме, где на чердаке была оборудована конспиративная квартира, молодой человек, сидящий напротив ноутбука, снял наушники и, потянувшись, обратился к старшему по возрасту напарнику, неотступно следящему за домом напротив:

– Этот Шик быстро спекся. Бухает, как русский, а еще мусульманин… Начальство почему-то считает его суперменом!

– На то и начальство, чтобы так считать. У него три десятка терактов за спиной, – отрезал старший, не отводя глаз от объекта наблюдения. – Все бывшие советские бухают вдали от дома, хоть мусульмане, хоть атеисты. Так, записывай!

Молодой человек наклонился к клавиатуре.

– Пиши, ровно в двенадцать объект Анчар покинул квартиру Шика и поймал такси. Передаем наблюдение.

Распластанный в небе, словно летучая мышь, беспилотный разведчик Predator совершил еще один, уже, наверно, тысячный круг над пустынным шоссе, прежде чем засек движение. Три автомобиля, одинаковые пикапы «Тойота-Тундра», окрашенные в бурый пустынный камуфляж, приближались к городу с южной стороны.

– Йорк, Йорк… Драгун на подходе!

Голос оператора БПЛА заставил сидящего напротив монитора длинноносого и худого офицера вздохнуть с облегчением.

– Принял!

Полковник Тэйлор Бенсон отхлебнул кофе, отставил кружку и, вытащив сигарету, вышел на плоскую крышу дома. Чем хороши плоские крыши – удобно выходить покурить.

Бенгази спал тревожным нездоровым сном, готовым в любой момент взорваться взрывами и стрельбой. Уже больше года, как свергли тирана, но обстановка лучше не становится. Местный городской совет – марионетки, за которыми стоят бандиты, племенные вожди и откровенные исламисты. Вот такая публика, захватив власть, бросилась делить единственное богатство этой пустынной земли – нефть.

Но на нефть претендовали и другие. Из тех стран, что помогли ливийцам сбросить власть тирана Муамара Хаттафи. Ведь ополченцы, рассекающие по пустыням на джипах под крики «Аллах акбар» перед объективами телекамер, – только массовка. Основную тяжесть боев с правительственными войсками выдержали специальные подразделения Франции и Великобритании. Они выбивали снайперским огнем ливийских офицеров, наводили на позиции авиацию многонациональных сил, наносили неожиданные удары по штабам и колоннам, затем растворяясь в пустыне, словно злобные джинны. Несмотря на крики левых, США, увязнув в Ираке и Афганистане, свое участие в ливийской кампании ограничили двумя десятками самолетов и несколькими кораблями. Основную тяжесть кампании несли французы и англичане, справедливо рассчитывая на преференции после победы.

Едва свергли Хаттафи, как между союзниками начались трения, переросшие в мелкие, но громкие свары, затем, спустя полгода, началась натуральная «холодная война». Ход конем, как обычно, сделал Лондон. Киренаика, заручившись поддержкой Великобритании, объявила о своей автономии, наложив лапу на основные нефтяные месторождения. Париж, оторопев от такой наглости, не нашел ничего лучшего, как науськать на Киренаику племенных вождей Триполитании и отправить к берегам Ливии эскадру. Президент Салази открыто заявил, что «раскол Ливии» недопустим. Англичане в долгу не остались и отправили в Бенгази эскадру из пяти вымпелов во главе с флагманом-вертолетоносцем Royal Navy «Оушен» L-12, фрегатов «Монтроз» и «Вестминстер», эсминца «Даринг» и тральщика «Броксбери». Помимо кораблей для поддержки верных короне бедуинов перебросили: 40-й батальон Королевской морской пехоты и отряд «А» из состава SFGS[1]. «Коммандос» взяли под контроль акваторию нефтеналивного порта, парни из SFSG майора Алекса Шорта занялись силовой поддержкой местных феодалов. Обычно этим занимается 22-й полк САС, но сейчас все наличные силы были задействованы в Афганистане и Ираке, и в ливийскую пустыню отправились бойцы Драгуна, то есть Алекса Шорта.