— Что ещё ты можешь нам дать? — достойно сдержал удар Московых.

— Заклинания «Малое исцеление» вы уже получили, так? — уточнил я. — И зелье?

— Да, — подтвердил полковник.

— Тогда есть одна жёсткая хрень, позволяющая возвращать молодость, — произнёс я. — Типа, вечные правители и всё такое… Но цена…

— Вышли отсюда, — приказал Московых охране, а затем посмотрел на потолок. — Камеры и турели вырубить!

— А тебе по головке не настучат за такое? — спросил я у него.

— Не твоя проблема, Алексей, — покачал головой Московых, дождавшись, когда дверь закроется. — Продолжай.

— Есть один интересный ритуал, правда, нужно будет большое количество накопителей некроэнергии, — вновь заговорил я. — И цена ритуала, блядь, очень дорогая. Настолько дорогая, что не каждый на такое решится…

— Подробности, — попросил полковник ФСБ.

А может и не ФСБ. Хрен его знает ведь.

— Ритуальный круг сложный, но это технический вопрос, нужен десяток особо ёмких накопителей, полных некроэнергией, а также осознанное решение навсегда остаться в своём молодом облике, сознании и состоянии души, — ответил я. — Такова цена.

— И что в этом плохого? — недоуменно спросил Московых.

— А плохого здесь то, что вот были у тебя убеждения в юности, что ты верный ленинец, марксист, истово борешься с мировым капитализмом… — начал я. — Понял?

— Кажется, понял, — неуверенно произнёс он. — А как узнать?..

— А никак иначе, кроме как вспомнить, — усмехнулся я. — Но я, молодой и скороспелый, не помню, какие идеи двигали мною даже пару лет назад. Мне больше нравился панк-рок или я уже полностью зауважал хард-рок? А вот хрен вспомнить сейчас… Так что для президента это будет огромной проблемой…

А может и не будет, ведь он всегда мог быть тайной контрой, хе-хе-хе…

— На какой возраст можно омолодиться? — спросил Московых.

— Безопасно можно омолодиться, примерно, лет до двадцати семи, — ответил я. — Ниже тоже можно, но там могут быть проблемы медицинского характера…

— Что ещё? — спросил Московых.

— А то, что взгляды и убеждения в сильных пределах ты изменить уже не сможешь, — ответил я. — Как мраморная статуя застынешь в стойких убеждениях, а тело твоё навсегда, то есть пока не убьют, будет молодым и сильным, если повторять ритуал, конечно же…

— То есть можно вновь начать стареть? — уточнил полковник.

— Нет, стареть больше не получится, — устало вздохнул я. — Просрочишь время — будет очень быстрое ветшание организма, а затем мучительная смерть.

— Как часто нужно повторять ритуал? — спросил Московых.

— Раз в пятьдесят-шестьдесят лет, — ответил я.

Для ритуала нужно дохрена витаэнергии, поэтому придётся чертить кривой костыль в ритуальном круге, чтобы некроэнергия преобразовывалась в витаэнергию, по очень невыгодному курсу, но иных вариантов в этом мире просто нет. А вообще, у некромантов, когда они лезут в непрофильную деятельность, припасено очень много костылей…

— Это же целая жизнь… — прошептал полковник.

— Для кого-то, — уточнил я.

— Что ты хочешь за это? — задал главный вопрос полковник Дмитрий Петрович Московых.

— О, да там сущая ерунда…

Примечания:

1 — ВИА «Ария» — Крещение огнём — https://www.youtube.com/watch?v=wZjnHCseCMI Беркут, конечно, но трек вышел очень удачным, по моему скромному мнению.

2 — Парадокс Симпсона — эффект, явление в статистике, когда при наличии двух групп данных, в каждой из которых наблюдается одинаково направленная зависимость, при объединении этих групп направление зависимости меняется на противоположное. Слишком казённый язычок, да? Попробую объяснить простыми словами и словосочетаниями. Короче, берём пример в виде тех же первобытных людей. Допустим, есть условные племена, где 50 на 50 альтруистов и эгоистов. Альтруисты делятся едой с эгоистами, эгоисты пользуются этим, но не дают ничего взамен. Выходит, что конкурентное преимущество у эгоистов и альтруистам суждено постепенно отмереть. Но если перейти с уровня племени на уровень популяции, окажется, что общая доля альтруистов, несмотря на их численное сокращение в племенах, наоборот, растёт. Почему? В главе уже описано, как это может выглядеть на примере тяжёлого голодного времени. И вся закавыка парадокса Симпсона в том, что это никакой не парадокс, а банальная нерепрезентативная выборка, то есть характеристики выборки изначально взяты неправильно и без учёта каких-либо существенных факторов. Если сделать выборку правильной, то никакого парадокса не выходит, а показатели внезапно бьются друг с другом. Конкретно в случае с альтруизмом надо смотреть на общую популяцию, а не на конкретные племена и всё у исследователей будет нормально.

3 — Трайбализм — от лат. tribus— племя — форма групповой обособленности, характеризуемая внутренней замкнутостью и исключительностью, обычно сопровождаемая враждебностью по отношению к другим группам. Читай, национализм, только применительно к племени. Племена ведь не нации, которые сформировались у нас исторически недавно, где-то с XV века, поэтому инциденты, когда человеки из одного племени колют копьями человеков из другого племени, за то, что у них шапки островерхие, а не туповерхие, нужно было как-то назвать, для чего и придумали этот термин. Фактически, трайбализм, перенесённый на более высокий уровень, то есть нации, это и есть национализм. Нихуя нового, уважаемые дамы и господа!

//Российская Федерация, г. Владивосток, 25 августа 2021 года//

Стоит только умереть, они тебя сразу же упрячут! Одна надежда, что, когда я умру, найдётся умный человек и вышвырнет моё тело в реку, что ли. Куда угодно — только не на это треклятое кладбище. Ещё будут приходить по воскресеньям, класть тебе цветы на живот. Вот тоже чушь собачья! На кой черт мертвецу цветы? Кому они нужны?

Джером Дэвид Сэлинджер, "Над пропастью во ржи"

Кирич шёл с кладбища. Лёху похоронили без гроба и тела, поэтому там только крест. С пропавшими без вести и официально признанными погибшими поступают только так.

У ментов и ЗАГСа неожиданно быстро всё заработало и Лёха Душной стал числиться умершим, так как его отнесли к жертвам до сих пор орудующих маньяков, слишком хорошо избавляющихся от тел…

«Кислота, наверное?» — предположил Кирич мысленно, продолжая свой путь. — «Или свиньям скармливают? Фу, жуть!»

Раз в неделю Кирич приходил на могилу Лёхи, чтобы пообщаться с надгробной плитой. Хороший он был парень, один из немногих, кого Кирич мог назвать своим другом. Они столько пережили вместе…

— Кирилл Парфёнов? — спросил серьёзного вида дядя в деловом костюме.

— Да, — отвлёкся от воспоминаний Кирич. — А вы кто?

— Капитан ФСБ Геннадий Безносов, — представился серьёзный дядя.

Киричу он сразу не понравился. Холод в глазах, выражение лица, в некотором роде, характерное — вылитый чекист. Ничего хорошего это не предвещало.

— Чего вам надо? — обеспокоенно спросил Кирилл.

— Пройдёмте, — сказал капитан Безносов. — Мне поручено передать вам чемодан.

— Если дурь хотите подкинуть — я никуда не пойду! — сразу ответил Кирич, у которого поджилки затряслись.

— Мы таким не занимаемся, — вздохнул капитан, якобы ФСБ.

— Я. Никуда. Не. Пойду, — твёрдо произнёс Кирич, собрав свою волю в кулак.

— Пойдёте, — вновь вздохнул капитан. — У меня есть приказ.

Тут подъехала машина, из которой вышли дополнительные дяди в костюмах. У одного из них был пистолет в кобуре скрытого ношения. Машина — ФРГ-шный внедорожник.

— Это вы, суки, Лёху завалили, да?! — внезапно понял всё Кирич. — У-у-у!

Он кинулся на капитана Безносова, с намерением сделать что-то неприятное с его лицом, но оперативник легко скрутил Кирича, даже не нанося никаких ударов, после чего передал своим подельникам.

— А-а-а, пидарасы!!! — заорал Кирич. — На помощь! Похищают! Лю-ю-юди!!! Милиция!!!