Комнин азартно водил пулемётом, а атакующее подразделение противника таяло на глазах. Довольно мощные пули протыкали по три-четыре человека за раз, валя их как кости домино. Мне показалось, что я видел кровавую взвесь, вышибаемую из тел людей, но, думаю, это оптическая иллюзия.
Спустя секунд двадцать, с ближайшим подразделением было покончено и стратиг переключился на остальные.
Людоеды смешались и побежали. Правду ведь говорят, что пулемёт может обратить неподготовленных людей в бегство просто своим грохотом. И я воочию наблюдал за тем, как именно это работает.
Спохватившись, я вскинул винтовку и открыл огонь. Но, пока что, без результатов.
Плотные построения людоедов были идеальной мишенью для пулемётов, а смешение рядов ещё более усугубило их беззащитность перед порциями мощных пуль. Смерть пировала сегодня, пусть все жертвы этого заслужили…
Задействовать стрелков с винтовками даже не пришлось. Пулемёты сказали своё веское слово.
Спустя пять минут с начала стрельбы, армия людоедов перестала существовать как боевая единица. На поле боя осталось неизвестное количество трупов. Неизвестное потому, что я не могу оценить это даже прикидочно. Просто поле перед нами усеяно окровавленными трупами. И если передние ряды были с аккуратными отверстиями, то вот следующие за ними… Пули, преодолевая тела людей, деформировались и врывались в следующие тела измятыми кусками, вырывающими куски и отрывающими конечности.
У меня, кстати, есть пулемёт Максима, но он в сегодняшнем представлении не участвует. Приберегу его для более важных мероприятий…
Стратиг развернулся к лагерю и весело помахал рукой.
Я спустился с довольно низкого вала и побежал к нему.
— Сколько? — спросил я у стратига.
— Сто семь уровней за несколько минут! — воскликнул тот. — Это были сильные воины! Ох…
— Что «ох»? — недоуменно спросил я.
— Дали особенность… — прошептал Комнин. — «Подлый душегуб» — ты повинен в массовом и внезапном убийстве людей, чужеродным для этого мира оружием. −7 к «Ловкости», −7 к «Телосложению», −7 к «Восприятию», −7 к «Интеллекту»…
— Ого… — произнёс я.
— Проклятье!!! — заорал Комнин. — Проклятье!!!
Он осел на землю, после чего начал рычать в ярости и бить её кулаками.
Так, дебют Максимки серьёзно откладывается…
— За что?! — кричал стратиг. — За что?!
— Спокойно… — попросил я его, а затем осёкся.
Потому что стратиг упал и начал вопить от боли.
Свернувшись в позу эмбриона, он кричал и дрожал, а затем к нему присоединились остальные пулемётчики, также попадав на землю и начав корчиться.
— Беда… — произнёс я, озадаченно почесав затылок.
Судьба не оставила без внимания такое радикальное изменение расклада, поэтому приготовила наказание для тех, кто слишком много о себе возомнил…
Спустя несколько минут корчей, стратиг затих. Я же наблюдал всё это время потерю им объёмов мышечной массы, отвечающих за высокую силу. Ну да, было 12 единиц «Телосложения», стало 5 единиц…
Лично из пулемёта я стрелять никогда не буду, пусть этим занимаются другие, кого не жалко. Впрочем, думаю, проблема в массовом убийстве из иномирного оружия. Если бы мы положили не тысячи, а сотни, полагаю, никаких последствий бы не возникло.
И вот опять я думаю о Судьбе. Если она всеведущая, какой она показалось мне при, скажем так, личной встрече, то какого хрена она вообще наказывает нас за, якобы наши, прегрешения? Она могла предотвратить любые наши действия, просто потому, что знает всё наперёд… Или не знает? Или знает, но ей интересно наблюдать за тем, как мы будем выкручиваться и изворачиваться? Но зачем?
Если хорошенько разбираться, то предупреждение я получал: минус к «Удаче» — это недвусмысленный намёк на то, чтобы я прекращал делать то, что делаю. Я намёка не понял, планировал получить десятки тысяч единиц огнестрельного оружия, за что бы обязательно заплатил, но вмешался Савол, которому тоже, вероятно, придётся несладко.
Игрушки в руках избалованной твари — вот кто мы.
Опять где-то глубоко в груди остро кольнуло то чувство, которое никогда до конца не уходило с самого момента встречи с Судьбой — отчаянье, густо замешанное с первобытным ужасом. Хотелось опустить руки и больше не делать ничего, всецело отдавшись в руки Судьбы и надеясь на благоприятный исход…
А вот нихрена!
Я с озлобленностью пнул пустой ящик из-под патронов. Ящик вздыбил сочную зелёную траву и обнажил крайне плодородный грунт.
— М-м-м, сука!!! — яростно прорычал я и посмотрел в небо. — Хуй тебе, а не покорность!!!
Мой взгляд зафиксировался на области неба, где сгустился воздух, после чего всполыхнул портал. Белым светом, недостаточно ярким, чтобы ослепить.
Из портала выпал сразу набор связанных между собой цепями трупов.
— Где вы, сука, были, когда я страдал в Серой пустыне?! — воскликнул я, после чего посмотрел на Волобуева. — Эй, Гена, отправь кого-нибудь посмотреть, что за трупы и что при них!
— Есть, господин! — ответил мертвец и помчался исполнять приказ.
Я же посмотрел на тихо скулящего стратига, выглядящего жалко в этот момент неожиданной слабости. Потеря характеристик — это больно.
На самом деле, покарали его не то, чтобы сильно: суммарно было отнято двадцать восемь очков характеристик, зато он получил двадцать одно очко тупо за приобретённые сто семь уровней. Минус семь очков — это, конечно, болезненно, но это же и шанс повысить какую-то характеристику на более высокий уровень. А ещё можно уделить всё своё время физическому и умственному развитию, так как теперь, когда характеристики низки, чисто теоретически, поднять их до приемлемых уровней гораздо легче. Но…
— Стратиг, вложи очки в «Интеллект», — сказал я ему. — А, точно…
Мертвецы не могут вкладывать очки в «Интеллект»…
Но взгляд стратига остекленел, а затем его лицо озарила улыбка.
— Я могу! — воскликнул он. — Я могу!
Он с трудом поднялся на ноги — из-за того, что доспехи для него теперь не так легки, как раньше, после чего посмотрел на меня радостным взглядом.
— Не всё потеряно! — сказал он. — Но «Интеллект» можно поднять только до прежнего уровня…
А я уж забоялся, что Комнин так и останется умственно отсталым…
— Всем поднять свой «Интеллект» до былого уровня! — приказал стратиг другим пулемётчикам.
— Приходи в себя, а я пойду разбираться с последствиями, — произнёс я и пошёл к полю бойни.
Трупы нестройными рядами, с небольшими взгорьями из кровавого и бронированного мяса, лежали и даже, иногда, шевелились.
— Эх, вот и работа привалила… — пробормотал я, принимая из рук Гнетой свой кончар.
Можно подумать, что «кончар» — это производное от слова «кончать», то есть средство, чтобы приканчивать кого-то, но это, как объяснил мне Сухой, в своём недавнем прошлом довольно эрудированный Бегемотик, заимствование из польского языка. А поляки, судя по всему, заимствовали это слово у татар. Татары также называли его «кончелом» и «кончалом», что, несомненно, свидетельствует в пользу моей личной версии. Но это так, праздные размышления…
Подхожу к первому ряду, сохранившемуся в относительной целостности. Правда, большая часть из них уже мертва, но зато, практически все, в качественной броне — этих надо обязательно брать, потому что кому попало хорошие брони не дают, ибо нелогично.
«Мёртвый стазис» вам на головы!
Кто был ещё живой…
+150 единиц опыта
Новый уровень
+20 очков навыков
Вынимаю лезвие кончара из грудной клетки неудачника, имевшего несчастье гнаться за нами, после чего накладываю ему на голову «Мёртвый стазис». Он мне ещё послужит. Хорошо послужит! Без права на дембель!
О, ещё один живой. Голубчик, доктор Айубит знает верное лекарство от этого мучительного недуга…
+200 единиц опыта
Иду дальше. Встречаются, преимущественно, надёжно дохлые людоеды. Лица светлые, волосы шатенистые и блондинистые, а глаза, зачастую, серые или голубые — арийская раса, мать их растак. Нордический тип, уберменьши, все как один. Благо, я уже имел дело с настоящими арийцами, (1) поэтому знаю правильные методы обращения с ними и им подобными.
