— А простолюдину вы не стали бы кланяться? — скрывая ухмылку, уточняю я.
— Поймите правильно, господин Зверев, мне дорога моя честь. Кланяться простолюдину — унижение, даже в таком случае, — распрямившись, говорит барон.
Несколько мгновений смотрим друг на друга. Взгляд у него не просто неестественный, а холодный и безжалостный, как у змеи.
— Так как я могу вам отплатить? — спрашивает барон.
— Полина обещала, что в вашем доме меня накормят и позволят переночевать, а утром отвезут в город. Думаю, этого будет достаточно, — говорю я.
— Что вы! Жизнь моей дочери гораздо дороже ужина и постели. Я что-нибудь обязательно придумаю. Идёмте, Андрей, — Владимир жестом приглашает меня в дом.
Внутри оказывается очень светло и чисто. Опрятный и скромный интерьер, снова цветы повсюду, как гипсовые на лепнине под потолком, так и живые в горшках.
— Иван, подойди! — выкрикивает барон Демидов.
— Здесь я, здесь, — из коридора, шаркая, выходит старый слуга.
— Это господин Андрей Зверев, наш почётный гость. Набери для него ванну и скажи, чтоб постирали одежду. И подготовь для него свободную спальню. Через час жду вас в столовой, Андрей, — говорит Владимир уже мне, пожимает руку и уходит, оставляя наедине со слугой.
— Добро пожаловать, господин. Идёмте за мной. Только разуйтесь, будьте добры, хозяева уж больно за чистоту ратуют…
— Это я вижу, — говорю я, разуваясь и оглядывая блестящий паркет.
Иван медленно идёт по коридору, придерживаясь за стены, и затем мы поднимаемся на второй этаж. Там слуга заводит меня в просторную ванную и включает воду.
— Одежду прямо на пол бросайте, Анютка потом соберёт и постирает. Приятного омовения, господин. Ежели чего пожелаете — зовите, я услышу.
Поклонившись напоследок, старик уходит. Пожав плечами, бросаю на пол рюкзак, а затем раздеваюсь и ложусь в горячую воду.
Да-а, хорошо… Давненько же я не принимал ванну. Пожалуй, это я могу себе позволить. Пусть барон со своей дочкой готовятся к тому, что собираются сделать, а я пока немного расслаблюсь.
То, что Демидовы наверняка что-то задумали — никаких сомнений. Я сразу заподозрил что-то не ладное, когда почувствовал энергию Хаоса на том месте, где спас девушку. А потом я почувствовал такую же энергию, идущую от кольца Владимира, и всё встало на свои места.
Эта семейка поклоняется Хаосу! Никаких сомнений. Судя по всему, Полина пыталась подчинить монстров, но у неё хреново получилось. Призвать смогла, а вот сломить их волю, уже нет.
Что им надо от меня, пока не знаю. Но если вспомнить поклонников Хаоса из моего прошлого мира, то они любили человеческие жертвоприношения. Особенно им нравилось приносить в жертву магов — тогда они могли забрать силу их души и сами становились сильнее.
Мерзкое колдовство. Не говоря уж о том, что поклонение Хаосу неуклонно приближает приход Пожирателя миров. Он, так или иначе, появится — появление разломов надёжный признак, хоть и один из первых. Но тех, кто играет на его стороне, я всё равно терпеть не стану.
Впрочем, это не мешает мне наслаждаться их гостеприимством. Пусть думают, что усыпили мою бдительность.
Устроившись поудобнее, закрываю глаза и начинаю медитировать. Через несколько минут в дверь раздаётся стук, и затем звучит приглушённый женский голос:
— Господин, я могу войти?
— Входи.
Дверь скрипит за спиной. Должно быть, служанка явилась, чтобы взять мою одежду на стирку.
— Только рюкзак не трогай, — говорю я, не открывая глаз.
— Я и не собиралась, — приближаясь, звучит голос, и тут я узнаю его.
Полина? Сама явилась?
Открываю глаза и вижу, что из одежды на дочери барона только белое кружевное белье. Которое особо ничего не скрывает.
— Не хотела тревожить вас, господин. Но я так сильно благодарна вам за спасение. Вы не будете против, если я… доставлю вам удовольствие?
Чёрт возьми. При взгляде на шикарное молодое тело Полины тяжело отказаться от такого предложения. Понимаю, что это очередное действие в пьесе, которую они с отцом разыгрывают. Но я ведь уже решил, что пока буду изображать наивного дурачка, так что почему бы и нет.
Поднимаю руку и маню красотку к себе.
— Иди сюда.
Полина подходит и залезает ко мне в ванну. Сев напротив, она медленно снимает бюстгальтер и роняет его рядом, а затем взмахивает рукой, окружая нас каким-то розовым магическим куполом. На инстинктах выпускаю струны, но сразу понимаю, что ничего угрожающего в этой магии нет.
— Я сотворила заклинание тишины. Нас никто не услышит, поэтому можем не сдерживаться, — приближая своё лицо к моему, шепчет Полина.
— Я и не собирался, — зеркалю её ответ по поводу рюкзака и прижимаю упругое тело к себе.
В ванне мы задерживаемся гораздо дольше, чем на час, но нас никто не тревожит. Когда всё заканчивается, обессиленная Полина уходит, а я спокойно заканчиваю мыться. Скоро всё-таки появляется служанка, забирает мои залитые кровью монстров шмотки и оставляет шёлковый домашний костюм. Выглядит он вполне солидно, почти не похож на пижаму.
Одевшись, накидываю мягкие тапочки, которые также принесла служанка, и спускаюсь на первый этаж. Меня встречает Иван и провожает в столовую, где все уже ждут. Семья Демидовых в полном сборе — не только барон и Полина, но также баронесса и трое молодых мужчин. Надо полагать, братья Полины.
— Здравствуйте, — говорю я.
— Сегодня ужин в вашу честь, благородный господин! — объявляет баронесса.
— Спасибо, что спасли нашу сестру, — басит один из братьев.
«И не только от монстров. Только что в ванной я тоже несколько раз её 'спас», — думаю про себя, а вслух говорю коротко:
— Пожалуйста.
— Прошу за стол! — барон обводит руками расставленные угощения.
Когда они успели столько всего приготовить? Здесь и мясо, и свежий хлеб, и целый запечённый гусь, и много чего ещё. Чуть слюной не захлебываюсь, ведь в этом мире я ещё ни разу так роскошно не ел. Грех отказываться.
Садясь за стол, проверяю с помощью Астрала, нет ли где отравы. К счастью, вся еда чиста, можно спокойно ей насладиться. А вот в вине, которое мне подают, полно яда. Парализующий, если не ошибаюсь, но при этом не смертельный.
А-а, вы всё-таки хотите принести меня в жертву, но для этого я должен остаться жив? Коварные негодяи. Ладно, сейчас поем, а потом мы с вами разберёмся поговорим по душам.
Барон поднимает кубок и провозглашает:
— Выпьем за господина Зверева! За его храбрость и самоотверженность. Ваше здоровье, Андрей. Клянусь, моя семья не забудет о вашем подвиге.
Сколько лицемерия, аж тошнит.
Все поднимают бокалы, и я тоже. Но затем только делаю вид, что пью, не делая при этом ни глотка. Даже губы на всякий случай окружаю астральной плёнкой, а то вдруг яд слишком сильный.
А затем приступаю к еде! Заранее пускаю энергию на улучшение пищеварения, чтобы попробовать всё.
Гусь отличный, свинина просто тает во рту, сыр и другие закуски отлично дополняют основные блюда. Уплетаю за обе щеки, не обращая внимания на подозрительные взгляды, которыми обмениваются члены семьи. В них прямо читается: «почему он до сих пор не упал?»
— Андрей, как вам вино? — спрашивает баронесса.
— Простите, не очень. А вот еда шикарная.
— Может быть, вам принести выпить что-нибудь другое? — переглянувшись с женой, говорит Владимир.
Так, ну всё. Пожалуй, я наелся. Если что, можно и потом немножко перекусить, когда со всем остальным закончу.
Вытираю губы салфеткой и откидываюсь на стуле. Передо мной четыре мужчины, а у меня как раз четыре струны. Выпускаю их и подбираюсь к каждому, а затем говорю:
— Можно просто воды. Без отравы, желательно.
Тихий лязг приборов за столом смолкает. Все поворачиваются ко мне. Один из братьев так крепко сжимает нож для масла, как будто собирается меня им убить.
— Что вы имеете в виду? — хмурится барон.
— То, что моё вино отравлено парализующим ядом. Может, хотите глоточек?