— Не советую тебе повторять подобного. А то знаешь, вдруг и на твоей двери что-нибудь опасное появится. Например, твои мозги.

— Да как ты смеешь, безродный! Ты вообще соображаешь, с кем ты…

— Что здесь происходит? — раздаётся властный голос за спиной.

Невольно оборачиваюсь и вижу мужчину с длинными светлыми волосами, который приближается к нам. Скользнув по мне взглядом, он в упор смотрит на Михаила и снова спрашивает:

— Что здесь происходит?

— Прости, отец. Этот безродный снова провоцирует меня!

— Снова?

Мужчина переводит на меня холодные голубые глаза и, цокнув языком, говорит:

— Надо полагать, передо мной Андрей Зверев.

— Вы правы. А передо мной кто? — спрашиваю я.

— Граф Сергей Егорович Беркут. Рад знакомству.

— Взаимно, ваше сиятельство.

Сергей Егорович, не глядя на сына, произносит:

— Миша, оставь нас ненадолго. Я хочу поговорить с твоим оппонентом тет-а-тет.

— Как скажешь, отец, — недовольно бурчит Беркут-младший и уходит вместе со всеми, кто сидел за его столом.

Едва он отдаляется, граф жестом приглашает сесть за стол. Ну что ж, я не против побеседовать. Интересно, что он скажет, хотя уже догадываюсь.

— Итак, Андрей. Я имел неудовольствие слышать о вашем столкновении с моим сыном. Потрудитесь объяснить, как так вышло, что его родовой меч оказался у вас.

— Очень просто. В баре произошёл конфликт, Михаил вызвал меня на дуэль и выставил защитника по фамилии Краснов. Я победил. По правилам дуэлей, меч вашего сына стал моим.

— Что я могу сделать, чтобы вернуть его?

— Ничего, — пожимаю плечами я.

— Спрошу прямо. Сколько вы хотите за возврат меча? Назовите сумму, — невозмутимо говорит граф.

— Со всем уважением, ваше сиятельство, но я не собираюсь продавать его вам. Я получил клинок в честном бою, и если соглашусь с ним расстаться, то лишь таким же способом.

Глаза Сергея Егоровича недобро блестят.

— Вы уверены? — спрашивает он.

— Абсолютно.

Лицо Беркута-старшего заметно напрягается, но он сохраняет спокойный тон. Глядя мне в глаза, он медленно кивает и встаёт:

— Хорошо, Андрей. Я вас услышал. Но учтите — никто не смеет унизить мой род и остаться без ответа. Приятного вечера, — с этими словами он уходит, не оборачиваясь.

Ха, ну надо же. Я получаса не провёл на приёме, а мне уже угрожает могущественный граф.

Неплохое начало. Интересно, чем всё закончится?

Российская империя. Поместье барона Светлакова под Санкт-Петербургом.

После разговора с Беркутом-старшим я спокойно встаю и разыскиваю взглядом своих спутниц. Замечаю обеих в другом конце зала, в компании Виктора и некоего пожилого мужчины.

Направляюсь к ним, на ходу зацепив бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта. По-моему, он даже не заметил, что я это сделал.

— Добрый вечер, — говорю я, подойдя к знакомым.

— Андрей, наконец-то! Где ты был? — Виктор пожимает мне руку.

— Встретил старого приятеля, познакомился с его отцом. Убедился в справедливости поговорки про яблоко и яблоню.

— Только не говори, что ты встретил Беркута, — Самойлов сводит брови.

— Хорошо, не скажу, а как ты догадался?

Мужчина рядом с Виктором неожиданно смеётся и говорит:

— А вы правы, юноша! Насчёт поговорки, я имею в виду. В той семье отец и сын друг друга стоят. Я бы многое сказал из того, что думаю о них, но при дамах не стоит. Граф Борис Анатольевич Самойлов, — он протягивает мне руку.

— Андрей Алексеевич Зверев. Невероятно рад знакомству, ваше сиятельство. Виктор много о вас рассказывал, — я почтительно киваю.

— Взаимно, Андрей. О вас я тоже много слышал, и не только от Виктора. Господин Фурин очень лестно отзывается о вас.

Не сразу соображаю, что он говорит про Дмитрия Сергеевича. Я всего пару раз слышал эту фамилию, обычно его называют просто командор или Циклоп из-за того, что у него один глаз. Правда, эту кличку произносят только шёпотом, Дмитрию Сергеевичу она не нравится.

— Андрей у нас настоящая звезда, — поддакивает Даша.

— Хватит, а то я засмущаюсь. Шучу-шучу, продолжайте, — с улыбкой говорю я.

Борис Анатольевич снова смеётся и говорит:

— Этот юноша мне по душе. Я рад, что у тебя появился такой друг, Виктор.

— Я тоже, отец, — отзывается тот.

Наш разговор прерывается тем, что распорядитель объявляет начало танцев. Отлично! В прошлой жизни я обожал танцевать. Меня считали лучшим танцором во всём Аркелиме, дамы на королевских балах чуть ли не дрались за право потанцевать со мной. А может быть, просто пытались подмазаться.

— Пойду, найду свою спутницу, — говорит Виктор.

— А я, пожалуй, украду одну из ваших. Если вы позволите, Андрей, — говорит граф Самойлов.

— Конечно, ваше сиятельство. Всё равно я не могу танцевать одновременно с обеими.

Конечно же, мне предстоит первому выбрать партнёршу, и я решаю взять Ларису. Явно нехотя, но она соглашается, и мы идём в середину зала, где уже освободили место. Борис Анатольевич с Дашей следуют за нами.

— Ты хоть танцевать-то умеешь? — шипит мне на ухо Лара.

— Честно говоря, ни разу не пробовал. А что насчёт тебя?

— Что⁈ — отвечает на это она, но деваться уже некуда. Мы вышли на танцпол.

Не все земные светские танцы мне знакомы. До меня Андрей Зверев и на приёмах-то ни разу не был, только на попойках с собутыльниками своего папаши.

Но это вовсе не беда. Учитывая мой талант и умение прекрасно контролировать своё тело, научиться — дело нескольких секунд.

Распорядитель объявляет первый танец. Смотрю, какие позы принимают другие пары, и повторяю за ними.

— Веди сначала ты, — говорю рыженькой.

— Что, сразу сдаёшься?

— Надо сообразить, что мы вообще танцуем.

— Ну, ты даёшь, Зверев…

Музыканты начинают играть, и мы кружимся в танце. Быстро улавливаю ритм, запоминаю движения и через несколько тактов перехватываю инициативу. Когда я уверенно начинаю вести, Лариса старательно скрывает свою реакцию. Но я по глазам вижу, что мне, все же, удалось её удивить.

Когда музыка смолкает, мы с Ларой отходим на шаг друг от друга. Я кланяюсь, она делает реверанс, и затем я беру её за руку и отвожу к одному из столиков.

— Получилось? — спрашиваю по дороге.

— Почти, — уклончиво отвечает она.

— Врушка.

— Ладно, Зверев! Получилось. Ты, правда, раньше не танцевал этот танец?

— Правда. Просто я во всём талантлив.

— Самомнения тебе не занимать, это точно, — фыркает рыженькая.

— При чём здесь самомнение? Я лишь констатирую факт.

Через несколько минут перерыва объявляется новый танец, и по этикету надо выбрать другую партнёршу. Конечно же, я приглашаю Дашу. На этот раз танец быстрее и сложнее, но я и с ним легко справляюсь.

Следуют другие танцы, которым я с удовольствием обучаюсь на ходу. Дамы даже не понимают, что их кавалер впервые на подобном мероприятии. Одна красотка даже спрашивает, не соглашусь ли я провести для неё частные уроки. Жаль, что приходится отказать, у меня и без того полно дел.

Последний танец особенно сложный, и длится гораздо дольше остальных. Разобравшись с движениями, я полностью погружаюсь в ритм и как будто перестаю чувствовать собственное тело. Мы с Ларисой кружимся по центру зала, и на этот раз она не скрывает удивления. Глаза большие, дыхание учащённое — и мне кажется, не только потому, что мы активно двигаемся. При этом она не отстаёт и тоже демонстрирует всё, на что способна. В итоге мы ни разу не сбиваемся и движемся так ритмично и плавно, что все остальные не отрывают от нас глаз.

В конце танцевальной части распорядитель объявляет лучшую пару. И кто же ей оказывается? Конечно, мы с рыженькой! Мне вручают сувенирный орден, а ей — диадему, и нас просят исполнить ещё один танец под аплодисменты остальной публики.

— Вот теперь ты действительно меня удивил, — шепчет она, когда мы приступаем к «победному» вальсу.