— Ах да, — небрежно добавляет Тхавиант при виде наших упрямых лиц, — чтобы у вас не возникало сомнений в серьезности моих намерений…

Внезапно Пустота вырывается из Денмонта и устремляется к Лою, взирающему на происходящее широко раскрытыми от удивления и страха глазами. Мы не успеваем ничего предпринять — все происходит слишком быстро, за какие-то доли секунды.

Вот юный Последователь Света стоит рядом с нами, а в следующий миг на его месте колышется лишь голодное серое ничто, в клочья разорвавшее пространство.

Я потрясенно смотрю туда, где только что стоял смелый, порой наивный парень, и никак не могу поверить, что его больше нет. Так быстро, так нелепо. Неужели все это действительно происходит с нами? А по телу вместе с заторможенными мыслями уже разливается странный холод и замораживает эмоции еще до того, как они появляются. Наверное, я самое настоящее чудовище, но при взгляде на серое ничто, занявшее место наивного мальчишки, я не испытываю никаких чувств, кроме бесконечного удивления. Все кажется каким-то дурным сном.

Яркая золотистая вспышка выдергивает меня из оцепенения и помогает прийти в себя. Оказывается, все это время Хранительница готовилась к ответной атаке. Собирая силы, формировала мощную волну магии. Это напоминает мне о сражении Последователей Света с Повелителями Ветра, когда Альрайен отказался отдавать меня им на растерзание. Но даже в тот раз, когда замок был разрушен до основания, не чувствовалась такая сильная концентрация магии. Вот она — сила Хранительницы. И то, что мы отвлекли Тхавианта на себя, позволило ею воспользоваться.

Переглядываемся с друзьями, киваем друг другу. Объединять Первозданную Тьму с близкой к свету магией Хранительницы мы не рискуем, боясь ее погасить, но готовимся атаковать сразу, как только магия Хранительницы иссякнет. Нельзя давать аллиру ни малейшей возможности передохнуть.

Золотистый шар сияет ослепительно ярко, быстро увеличиваясь в размерах. От него болят и слезятся глаза, но я продолжаю смотреть, опасаясь пропустить решающий момент. Воздух наполняется сверкающими искорками и становится настолько горячим, что почти обжигает легкие. Задыхаясь и ощущая опасное приближение теплового удара, я спишу скинуть дубленку, но без нее легче не становится.

Золотистый шар взрывается, сбивая нас ударной волной почти раскаленного воздуха, и устремляется к Тхавианту. Опрокидываясь на спину и больно ударяясь затылком о каменный пол, я спешу отправить вслед за атакой Хранительницы тьму, к которой присоединяется сила друзей.

Тьма не встречает на своем пути светлую магию — огибает лежащее на полу тело, равнодушно отмечая, что вместе с последними каплями сил Хранительницу покидает и жизнь. Тьма ищет Тхавианта, но сталкивается со стеной Пустоты и бесследно растворяется, как и шар света, который унес вместе с собой жизнь Хранительницы, не сумевшей защитить то, что ей доверено.

Я поднимаюсь на ноги. Чувствую, как душу вновь охватывает отчаяние. Довольный смех Тхавианта эхом разносится по залу, отражаясь от мраморных стен так, что кажется, будто льется со всех сторон.

Непослушное тело дрожит от перенапряжения — слишком много вложила в атакующую волну тьмы, — но я упорно нахожу взглядом сумасшедшего аллира. Не знаю, на что рассчитывает Альрайен, однако он использует ветер, пытаясь добраться до Тхавианта.

Как ни странно, на этот раз противник не прикрывается Пустотой. Видимо, решая развлечься, отвечает магией аллиров. В зале становится неожиданно холодно: удивительные маленькие кристаллики льда устремляются навстречу Альрайену и сталкиваются с порывом ветра. Лед и ветер кружатся в урагане, вгрызаясь в пол с такой силой, что в разные стороны летит каменная крошка.

Одну за другой ветер делает попытки разбить лед, невероятный холод пытается заморозить потоки воздуха, но пока силы примерно равны. А мне начинает казаться, что близится самый настоящий конец света. Впрочем, пугаться и раздумывать некогда. Мы вновь используем тьму: черный туман наполняет пространство и, огибая небольшой ураган из двух противоборствующих стихий, несется к Тхавианту.

Только это становится ошибкой. Разом теряя желание развлекаться, Тхавиант выпускает очередную порцию Пустоты. Она бесследно поглощает тьму вместе с ураганом из ветра и льда. Альрайен едва держится на ногах, сильнее обычного бледнея. С некоторой долей уважения Тхавиант признает:

— Силен, Повелитель Ветров. Если б на карту не была поставлена Тьма, я бы с удовольствием сразился с тобой. Но, увы, детишки оказались слишком несговорчивыми…

Договорить Тхавиант не успевает — его вновь атакует тьма, на этот раз использованная лишь Терраном. Не рассчитывая ни на что, осознавая бесполезность своих действий, Терран продолжает снова и снова отправлять тьму в атаку. Отчаянные попытки раз за разом тонут в Пустоте, но Терран не сдается. Стискивая зубы, едва стоя на ногах и слегка пошатываясь, он продолжает сражаться. Сгущается нечто зловещее, предчувствие неотвратимости беды усиливается. В какой-то момент я вдруг понимаю: Терран близок к грани, которую мы так боимся преступить.

— Терран, перестань! — кричит Лина, цепляясь за его плечи. — Пожалуйста, остановись!

По лицу подруги текут слезы. Тьма наполняет собою весь зал, и уже ничего невозможно разглядеть — только почувствовать. Сосуд из гетита, скрывая в себе Первозданный Свет, как ни в чем не бывало, продолжает парить в воздухе. Альрайен после всех усилий не может противостоять еще и тьме: опускается на пол, теряя сознание. Но я знаю, что тьма не причинит ему вреда, потому что ее цель — Тхавиант и Денмонт. Однако до врагов тьма не дотягивается — она исчезает на полпути, словно утекая в бездонную пропасть, у которой не может быть ни конца, ни края.

Лина продолжает трясти Террана, умоляя его остановиться. Но тот лишь на мгновение оглядывается через плечо и светло улыбается, словно прощаясь. А в следующий миг что-то внутри Террана отчаянно вспыхивает и, подрагивая, быстро затухает, затопляемое ненасытной тьмой. Глаза Террана темнеют, приобретая неестественный черный цвет. Теперь кажется, будто из них смотрит сама Тьма.

Лина испуганно вскрикивает и выпускает из рук плечи Террана, отшатываясь от него. Спотыкается на ровном месте и падает на пол, однако все это время продолжает смотреть прямо в глаза Террана.

Волна Пустоты разрывает тьму. Освобождая дорогу, позволяет ледяной игле добраться до Террана. Тхавиант не может убить нас с помощью Пустоты — тогда он лишится возможности отобрать тьму, уничтожив ее без следа вместе с нами.

Аллир использует другой способ. Пустотой выжигает тьму, а следом атакует при помощи врожденной силы. Ледянок клинок безжалостно вонзается в грудь Террана. Парень покачивается, прикладывает руку к ране, из которой толчками вытекает кровь, растапливая лед, и медленно оседает на пол возле Лины.

— Терран! — Не в силах подняться, подруга ползет к нему на четвереньках и умоляет в отчаянии: — Терран, не умирай, пожалуйста…

Мне так больно, будто осколок льда вместе с Терраном пронзает и меня.

Да, мы опасались, что Террен окажется во власти тьмы, опасались, что он перестанет нас слушать и начнет убивать всех подряд ради развлечения, но этого не произошло! Он сражался ради нас, даже когда понял, насколько это бесполезно. Отчаянно, упрямо, не желая сдаваться. Нет вины Террана в том, что другие люди ему безразличны. Несмотря на постоянное присутствие тьмы, он привязался к нам, мы стали ему по-настоящему дороги, он был способен чувствовать и умел за эти чувства бороться! Как мы смели в чем-то его обвинять, как смели сомневаться?

— Терран, пожалуйста, ты мне нужен, — сквозь слезы повторяет Лина, прижимая к себе тело. Но он уже не слышит и не может откликнуться, потому что бродит где-то во тьме.

Я осознаю, что Терран умер, в тот миг, когда тьма покидает его тело, полностью, до последней капли вытекая из него. Добившись желаемого, Тхавиант тянет тьму на себя, но вдруг натыкается на сопротивление. Да, это я.