Ну, и чего с ним делать? - спросил Зарембо. - Он же сгорел давно!

— Так и напишем — извлечь труп для идентификации не представилось возможным, — как бы продиктовал командир. И добавил: — Это, между прочим, чистая правда! Если комиссия захочет проверить наши рапор­та — милости просим! Хоть капитана Рыженко, хоть полковника Огольцова сюда проводим!

Бойцы вежливо посмеялись.

— А что это вообще за провал? — спросил Полосни­ков. Он постепенно пришел в себя и восстановил дыха­ние.— Откуда он взялся?

— Естественный тектонический разлом, — сказал Леший. — Бодтали, до раскаленной магмы доходит. Кто-то из "знающих" с профессорами университет­скими советовался, те говорят — ерунда, до магмы еще далеко. Может, взрывали здесь заряды геофизи­ческой разведки, да возник какой-то неисследован­ный феномен...

— А на ту сторону кто-нибудь ходил? — спросил Ру­дин. Он в разговорах не участвовал и все это время ос­матривал разлом и его противоположный берег с помо­щью прибора ночного видения. И, судя по тону, что-то там заметил.

— Ты что думаешь, это Арбат? — раздраженно спро­сил Леший. - Да «Адскую щель» всего несколько чело­век видели, по пальцам пересчитать можно. И техники у них никакой не было, и приборов. Кто мог еще на ту сторону лазить? А почему ты вдруг заинтересовался?

— Да просто так, — Рудин протянул Лешему инфра­красный бинокль. — Гляньте, товарищ майор, тут непо­нятый какие-то....

Из-за тумана, вызванного глубинными испарения­ми, видимость была плохой. Через двадцать метров зал заканчивался, зато тоннель продолжался. Отсюда он казался мутным зеленовато-черным глазом какого-то чудовища. И на этом глазу виднелось еле различимое «бельмо», отдаленно напоминающее неподвижную че­ловеческую фигуру: две ноги, две руки, расставленные в стороны, светлая точка на месте головы.

— Ну, что там еще? — нетерпеливо произнес Полос­ников, которому хотелось поскорее покинуть это мрач­ное место. Как, впрочем, и всем остальным.

— Пыльченко, Рудин, приготовить тросомет, «кош­ку», блоки, - отрывисто произнес Леший. - Навести переправу!

И все поняли, что дело не так просто, как кажется.

Ширина разлома составляла около десятка метров. На той стороне сохранилось несколько прочных на вид опор, так что Пыльченко быстро удалось забросить «кошку», натянуть трос, закрепить блоки с колесика­ми - переправа была готова. Вдвоем с Рудиным Леший благополучно перебрался на противоположный берег, отсигналился фонарем: «порядок».

На «той стороне» ничего особенного не было, толь­ко туман стал гуще. Вдоль правой стены лежали кое-как сваленные в кучу ржавые рельсы, дрезина и остатки ми- ни-бульдозера.

— Жутко здесь как-то, — прошептал Рудин. Он огля­нулся на груду железа и проворчал: - Уголь они, что ли, тут добывали?

— Может, добывали, - ответил Леший. - А может, наоборот — что-то прятали..,

— А это что? Ну и ну! - Рудин присвистнул.

Перед ними стоял деревянный «грибок» - двухмет­ровый полосатый зелено-белый столб с четырехскат­ной остроконечной зеленой крышей. На столбе висел допотопный черный телефон без диска, зато с торча­щей сбоку ручкой, с другой стороны был прибит мощ­ный крючок.

— Это похоже на стационарный караульный пост... — Леший со скрипом потер отросшую щетину. — Часовой мог прятаться здесь от дождя, связываться с начальни­ком дежурной смены... А на этот крючок зимой вешали тулуп...

— Какой здесь дождь? Какая зима?

— Завезли стандартный «грибок» да поставили. Толь­ко таких уже давным-давно нет...

Рудин поднес фонарь почти вплотную.

— А краска-то свежая! И след, смотри, как там, возле идола... Помнишь?

В круге света на спрессованной земле был отчетливо виден отпечаток подошвы.

— Еще бы не помнить, — сказал Леший, всматрива­ясь.  — Похож... Дай-ка я сфотографирую... След тоже совсем свежий...

Ослепительно вспыхнул блиц цифрового аппарата.

— Может, тут и часовой неподалеку? — то ли в шут­ку, то ли всерьез сказал Рудин. Хотя, судя по напря­женным интонациям, он был мало расположен к шуткам.

Леший спрятал фотокамеру, задумчиво провел во­круг лучом фонаря. Вздохнул.

— Ты лучше вон туда посмотри! Как бы это и не ока­зался твой часовой... — тихо произнес он.

Теперь расплывчатый человеческий силуэт у входа в продолжение тоннеля был виден невооруженным взглядом. Он оставался неподвижным, словно был на­рисован на темном холсте.

— Да, видать, оттого мне и жутко, — так же тихо про­изнес Рудин. — Это подстава какая-то...

— Приготовить оружие, рассредоточиться! Пойдешь здесь, а я вдоль той стенки. Будь настороже, тут что-то нечисто...

Держа наизготовку свои «скорпионы» [1], они разбежа­лись к противоположным стенам, а потом, будто сжи­мая клещи, двинулись ко входу в тоннель. Под ногами перекатывались и хрустели то ли мелкие камешки, то ли кусочки застывшего бетона.

Рудин вдруг остановился и выдохнул потрясенно:

— Командир, тут человек распятый, мать честная!

Мощные фонари скрестили ослепительно-белые лу­чи на страшной находке.

...Железный Амир висел в воздухе, раскинув в сторо­ны пустые рукава комбинезона. Если быть точным, то рукава были не совсем пусты, они болтались на костях, и из рукавов высовывались обломанные фаланги паль­цев. Сквозь дыры в комбинезоне были видны реберные кости и позвонки, а над воротником торчал склонен­ный набок череп, который вопросительно вглядывался в непрошеных гостей пустыми глазницами. Нижнюю челюсть украшали остатки рыжеватой коптоевской бо­роды. Ног у скелета почему-то не было, брючины без­жизненно свисали вниз. Труп был подвешен веревками к верхним распоркам сваи, через рукава протянута рей­ка. Вся эта жуткая инсталляция чем-то напоминала обычное огородное пугало. К шейным позвонкам про­волокой была прикручена деревянная табличка, где кто-то старательно вывел химическим карандашом: «ЗАПРЕТНАЯ ТЕРРИТОРИЯ СССР».

— Ни фига себе! Кто это мог.., — Рудин не успел за­кончить фразу.

— Тра-та-тах! Тра-та-тах! - в черном зеве тоннеля с оглушительным треском вспыхнула четырехлепестко­вая электросварка.

Леший с силой толкнул Напарника и сам отскочил в сторону. Мимо со свистом пролетел остервенелый рой свинцовых пчел.

— Твою мать! Убрать свет! Уходим!

Они выключили фонари* выставили перед собой взведенные «скорпионы» и, старательно отклоняясь от створа тоннеля, принялись пятиться назад.

— Что случилось?! - ворвался в наушники встрево­женный голос Пыльченко. — Как дела, командир?

— А черт их разберет, - честно ответил Леший. - Оружие к бою, прикрывайте нас!

Но их никто не преследовал. Отойдя на несколько метров, Синцов и Рудин повернулись и бегом броси­лись к переправе, под защиту стволов своей группы. Здесь они почувствовали себя спокойней.

— Давай, ты первый! — приказал Леший.

Но Рудин медлил. Он безуспешно искал на ощупь тонкую стальную нить, которая должна была вернуть их в знакомый мир. Потом на миг включил фонарь. Троса не было. Точнее, от него остался полуметровый кусок, закрепленный на опоре. Неужели порвался? Такого просто не может быть! Мелькнула даже мысль о случай­ном попадании шальной пули... Он провел пальцами по холодной, туго скрученной поверхности, ощупал об­рыв... Поверхность оказалась совершенно гладкой. Трос был аккуратно перекушен!

Новую иереправу удалось навести только через пол­часа. Рудин, а затем и Леший перебрались к своим това­рищам. Они быстро покинули площадку Адской щели. Каждый испытывал неприятное ощущение: будто из темноты за ними наблюдают чьи-то глаза.

Так оно и было. Глаза или какие-то другие чуткие ор­ганы фиксировали каждое движение бойцов «Тоннеля». И прекратили свою работу только тогда, когда чужаки убрались восвояси.

Продолжая осваивать сложный мир Бункера, Баш­набаш все-таки рискнул обследовать и мир небожите­лей за второй парой шлюзовых дверей. Склады здесь были другие, например, арсенал вообще отсутствовал - зачем высшим руководителям гранаты и пулеметы, они маленькими пистолетиками обходятся, с золочеными или перламутровыми рукоятками...