— Я очень рад, — произнес он вслух. Но вышло до­вольно сухо, и жена это почувствовала.

— Всё, Юр... — пробормотала она. — У нас теперь начнется другая жизнь. Новая. С этого вечера. Я хочу, чтобы у нас все получилось. Я буду стараться... Вот уви­дишь.

— Тогда действительно получится, — не очень уве­ренно сказал Евсеев.

Он знал жизнь с изнанки. Изощренный обман, все­возможные ухищрения, люди-перевертыши, актерская игра вместо человеческих отношений... Он привык ра­зоблачать, срывать маски, выводить на чистую воду... Однажды он даже убил человека. Точнее, застрелил шпиона, но дела это не меняло.

Сейчас он смотрел в черное окно, где отражалось пламя свечей, смотрел на темную пустынную улицу, где не горел ни один фонарь, и надеялся, что в семье эти навыки ему не пригодятся. Наружное наблюдение, прослушка, подвод агента, негласные обыски и экспер­тизы, погони, засады и аресты — все это пусть остается на работе. А здесь, дома, все честно и чисто: чувства, от­ношения, люди... Он и Марина. И их будущий ребенок.

— Кстати, - вспомнил он. — А как там насчет семей­ного абажура?

На «Старой Ветке» было тихо, затхло и не хватало воздуха. Дизель не работал, никто не окликал непроше­ных гостей, вторгнувшихся на запретную территорию и проникших на охраняемый объект. Собственно, он ни­кем и не охранялся. Бессменный часовой Башмакин сдал свою бессрочную вахту и ушел в небытие. И отто­го, что он долго здесь был, а теперь его не стало, Старая Ветка казалась Лешему осиротевшей. Раньше у него никогда не возникало такого чувства. То ли оттого, что раньше не находил в «минусе» обитаемых мест, то ли просто стал сентиментальным.

Лампочки в Бункере горели тусклее, чем в прошлый раз. Рудин и Пыльченко сняли было регенераторы, но тут же вновь натянули маски.

— Атмосфера тут, похоже, совсем не обновляется, - голос Рудина искажался переговорным устройством, но смысл слов различался хорошо.

— А зачем мы сюда пришли?

Зарембо и Полосников наполовину отвернулись, как будто не интересовались ответом. На самом деле наоборот — наставили на командира слуховые усилите­ли своих масок. Иными словами, насторожились. Дей­ствительно, была в сегодняшнем выходе некая стран­ность. По плану — вроде бы очередной поиск Хранили­ща. А пришли зачем-то в Бункер. И потом, как-то само собой вышло, что в рейд отправились не Десять и не семь бойцов, как обычно, а всего пять. Костяк взвода, «старики» — самые опытные «тоннельщики», во главе с командиром.

— Сейчас узнаем зачем, — Леший отпер дверь треть­его склада. - Заходите, посмотрим...

Бойцы протиснулись в отсек, осмотрелись, шаря по сторонам острыми лучами фонарей.

— Пусто! - разочарованно сказал Зарембо.

— Здесь ничего нет! — в тон ему сказал Пыльченко

Остальные молчали.

— Сейчас посмотрим, действительно ли пусто, - Ле­ший подошел к стенке из черных «кирпичей», расшатав ломиком, вынул один, протянул Рудину, потом извлек второй и отдал Полосникову третий - Пальцу, четвер­тый — Зарембо.

— Осмотрите внимательно, постарайтесь снять крас­ку. Только осторожно, не царапайте. Не вздумайте но­жами. На соседнем складе растворителей полно... А по­том обсудим — есть здесь что-нибудь или нет!

Через десять минут оказалось, что считать третий склад пустым было опрометчиво. Освобожденные от краски пирамидальные кирпичики блестели ярким желтым цветом, на верхней плоскости виднелись выби­тые буквы. Зарембо снял маску, чтобы стекла не меша­ли, поднес к глазам, направил фонарь.

— Госбанк СССР, — медленно прочел он. — Тут еще что-то... Цифры. Три девятки. И еще — 10 ООО и буковка «г». И герб СССР... И что это значит?

— И на остальных то же самое, - подтвердили бой­цы.

Зарембо оказался самым догадливым:

— Девятьсот девяносто девятая проба, десять тысяч граммов. Золото! Неужели это и есть Хранилище?!

— Похоже, — кивнул Леший. - Давайте пересчитаем слитки... Поделите между собой ряды — так будет быст­рее...

Слитков оказалось ровно одна тысяча.

— Десять тонн! — сказал Зарембо. — Десять тонн зо­лота! Должны хорошую премию дать!

— Какая премия? На всю жизнь хватит! — выдохнул Полосников.

— Как поднимать только? - задумчиво произнес Пыльченко.

— К «Бухенвальду» перетаскаем, поставим лебедку наверху... — сказал Рудин. — И потом, тут тачки есть...

— Да и некуда спешить, можно хоть за десять раз, - на ходу перестроился Зарембо.

— Не понял, — сказал Леший. — Вы чего? Ничейный клад нашли, что ли?

— Конечно! — удивился Полосников. — Оно тут поч­ти шестьдесят лет лежит, его уже со всех счетов списа­ли. Если мы его сдадим, все равно в Госбанк не попадет: начальники разворуют!

— Не понял! — повторил майор Синцов, и в голосе его звякнул металл, причем гораздо более твердый, чем золото.

— Чего тут понимать, командир? Это наш бонус! — переговорное устройство Полосникова передало звук, напоминающий усмешку.

— Это кто тебе сказал?!

— Как «кто»? Все ребята скажут! — Полосников огля­делся, ища поддержки. — Да ты же сам нас выбрал, ко­мандир! Ни Середова не взял, ни Цветкова, ни Пекар­ского. Почему? .

— Да чтобы информация не вылилась! — рявкнул Ле­ший. - Не для тоЗ о же, чтобы разграбить Хранилище!

— Мы его заслужили, это золото, командир! — Зарем­бо шагнул вперед и стал рядом с Полосниковым. — Жизнью сколько раз рисковали, здоровье гробили, за­дыхались, без воздуха обходились. Заработали честно!

— Нет, дружок! — Леший рассвирепел. — Если бы ты на свой страх и риск ходил, как мы с Хорем в свое вре­мя: без карт, без наводок, без оборудования... Тогда это был бы твой бонус! А когда тебя снарядили, привели в Хранилищеэто совсем другая песня! Это кража! Как думаете, ребята? — он повернулся к Рудину и Пальцу.

— Извини, командир, мне в общаге колбаситься на­доело. В выходные езжу к тетке в Муханово, а у нее то­же две комнаты на троих, - Пыльченко шагнул вперед и стал рядом с Зарембо.

— А у меня свадьба на носу, а в кармане — вошь на ар­кане! - с ожесточением сказал Рудин. - Где жить? Что невесте подарить?

Он тоже присоединился к взбунтовавшимся товари­щам. Теперь Леший стоял напротив четверых подчи­ненных. Собственно, они уже перестали быть подчи­ненными, наоборот, они ему не подчинялись.

— А теперь слушай меня! - рявкнул он и положил ру­ку на кобуру. - Это золото Башмакин охранял больше полувека и передал мне, доверил свою тайну! Думаете, я позволю его разграбить?!

Большой палец отстегнул застежку.

Бунтовщики переглянулись. В подземном снаряже­нии и устрашающих черных масках они походили на пришельцев из космоса. Или выходцев из адских глу­бин. Они тоже, не очень выражение, но взялись за ору­жие.

— Не надо, командир! — предостерегающим тоном предупредил Пыльченко. — Для нас это жизненно важ­ный вопрос. Вопрос жизни, а не глупых принципов, ко­торые вообще никем не соблюдаются. Не надо нам ме­шать. Нас четверо, а ты один!

— Да ты, никак, меня на испуг берешь?! — Леший вы­ключил фонарь, сделал движение и исчез. Во всяком случае, в третьем складе его больше не было.

Через минуту погасло тусклое освещение в коридо­ре.

— Эй вы, клоуны, — раздался искаженный перего­ворным устройством голос. — Я никого не выпушу на­верх! Никого! Кто передумал — выходит с поднятыми руками! Остальные — пеняйте на себя!

— Доигрались! — зло сказал Зарембо. — И зачем я с вами вписался! Он же видит в темноте... Перестреляет всех из-за этого чертова золота! Да и дежурному навер­няка сообщил! Нет, я выхожу...

Зарембо вышел первым, за ним последовали осталь­ные.

— Хорошо, конечно, быть честным, командир! — с горечью сказал Пыльченко. — Особенно когда тебе ни­чего не нужно. А если мне жить негде? Кто обо мне по­заботится? Нет таких. Вот застрелить - пожалуйста, охотников много. И бандиты, и террористы, и собст­венный командир. Спасибо, товарищ майор!

Леший покраснел под маской.

— Это точно! - поддержал товарища Рудин. — Что я Машеньке скажу? Что держал клад в руках, а командир его отнял? Хороша забота!