Во время одной из таких поездок 21 марта 1822 г. Анжу с северо-западной оконечности острова Фаддеевского, названной в честь неутомимого помощника Анжу мысом Бережных, увидел на северо-востоке все признаки земли. К этой земле уходили и следы оленей. На рассвете 22 марта Анжу направился к этой земле. Однако, проехав по льду на северо-запад около 12 миль, Анжу убедился, что увиденная «земля» – огромный торос. Одновременно окончились и следы оленей. Впоследствии промышленники объяснили Анжу, что в зимнее время дикие олени часто в поисках соленой воды уходят по припайному льду далеко от берегов.

Часть карты, приложенной к первому изданию сочинения Врангеля (1841) (карта упрощена).

В. Ю. Визе, подчеркивая, что Анжу принял за землю торосы, писал, что в такую же «ошибку нередко впадали и другие полярные путешественники и которой, может быть, и следует объяснить все „виденные“ Санниковым земли»[319].

Мне также неоднократно приходилось видеть подобные земли. Вот что записано мною 12 сентября 1930 г. во время плавания на экспедиционном судне «Н. Книпович» в районе к западу от Земли Франца-Иосифа:

На обратном пути к острову Фаддеевскому был открыт небольшой остров Фигурина, названный так в честь врача экспедиции. Этот остров в настоящее время не существует – он растаял.

В состав колымского отряда, кроме Ф. П. Врангеля, входили: мичман Федор Федорович Матюшкин – друг А. С. Пушкина по царскосельскому лицею, штурман Прокопий Тарасович Козьмин, плававшие вместе с Врангелем вокруг света на «Камчатке», доктор Август Кибер, слесарь Иванинков и матрос Нехорошков.

Впоследствии, в 1825–1827 гг. Матюшкин, Козьмин и Кибер совершили под командой Врангеля кругосветное плавание на транспорте «Кроткий». Это обстоятельство свидетельствует об очень хороших отношениях между участниками экспедиции.

Экспедиция Врангеля назначалась «для описи берегов от устья реки Колымы к востоку до Шелагского мыса и от оного на север, к открытию обитаемой земли, находящейся, по сказанию чукчей, в недальнем расстоянии»[321].

За время работы отряд Врангеля положил на карту побережье Северного Ледовитого океана от устья реки Индигирки на западе до острова Колючин на востоке, включая острова Медвежьи и Айон. Но свое главное внимание Врангель уделил походам по льду почти на 250 верст на север и на северо-восток от Медвежьих островов, пытаясь найти сначала «Землю Андреева», а потом землю к северу от Чукотки, рассказы чукчей о которой были отмечены еще Сарычевым и подтверждены рассказами, услышанными от чукчей как самим Врангелем, так и Матюшкиным.

Всего путешествий по льду было совершено четыре. Хотя они и не увенчались каким-либо географическим открытием, но зато доказали «отсутствие» островов на пройденном Врангелем пути. Главное же значение этих поездок заключалось в том, что Врангель произвел очень важные наблюдения над состоянием льдов в весеннее время в Восточно-Сибирском и Чукотском морях. Врангель дал в сущности первые научные описания полярных льдов.

В работе Анжу и Врангеля следует отметить также высокую точность их астрономических наблюдений.

Академик Ф. И. Шуберт, которому были направлены на отзыв наблюдения Анжу и Врангеля, писал:

Другими важными результатами работ Анжу и Врангеля Шуберт считал наблюдения «склонений и наклонений магнитной стрелки в сих высоких широтах», а также их тщательные метеорологические наблюдения. Здесь, кстати, надо напомнить, что Врангелем была организована первая метеорологическая станция в Северной Якутии, приблизительно у так называемого Сибирского полюса холода.

Кроме того, Врангель и его спутники собрали много ценных этнографических сведений.

Описанию своего путешествия Врангель посвятил труд «Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю, совершенное в 1820, 1821, 1822, 1823 и 1824 гг. экспедициею, состоявшею под начальством флота лейтенанта Фердинанда фон-Врангеля», изданный в 1841 году[323].

К своему сочинению Врангель приложил карту путешествий как собственных, так и своих спутников. На этой карте приблизительно на 70°10? с. ш. и 177° в. д. он пометил остров с подписью «Горы видятся с мыса Якона в летнее время».

Остров этот был помещен на карту на основании рассказов чукчей сначала Матюшкину, а потом и самому Врангелю.

В 1849 г. с английского судна «Геральд» под командой капитана Келлета увидели приблизительно на месте острова, показанного Врангелем, как будто несколько маленьких островков и один большой. В тот же день был усмотрен и посещен остров, названный по имени судна островом Геральда.

По-настоящему увидел и частично осмотрел остров Врангеля американский китобой Томас Лонг в 1867 году.

Лонг писал: «Я назвал эту землю именем Врангеля потому, что желал принести должную дань уважения человеку, который еще 45 лет тому назад доказал, что полярное море открыто»[324].

Надо подчеркнуть, что Врангель нанес на карту остров, впоследствии названный его именем, только по рассказам чукчей. В 1821 и 1822 гг. Врангель искал не этот остров, а так называемую «Землю Андреева». Только в марте 1823 г. он прошел от острова Шалаурова на северо-восток на расстояние по прямой 150 верст, а в апреле того же года послал от мыса Якан по льдам штурмана Козьмина, которому удалось пройти на северо-восток всего 20 верст.

Надо напомнить, что инструкцией, полученной Врангелем, ему предписывалось искать землю, о которой рассказывали чукчи, не на север от Колымы, как он это сделал в 1821 и 1822 гг., а к северу от мыса Шелагского. Следует напомнить также, что в описании своего путешествия Сарычев отметил, что его спутник капитан Шмалев рассказывал ему со слов чукчей о «земле, лежащей к северу не в дальнем расстоянии от Шелагского носа»[325].

Из сопоставления записи Сарычева с инструкцией, данной Врангелю, следует, что инструкция эта была составлена с учетом высказывания Сарычева. О сочинении Сарычева Врангель не мог не знать, так как он в своем труде неоднократно на него ссылается. Почему Врангель, приводя рассказы многих чукчей о земле к северу от Чукотки, не упоминает о высказываниях по тому же поводу Сарычева, – непонятно.

Штурману 12-го класса Ивану Никифоровичу Иванову в 1821 г. была поручена опись Печоры. Производилась эта опись для выяснения возможности вывоза из Печоры в Архангельск корабельного лиственичного леса, которого в бассейне Северной Двины стало нехватать.