– Лер, а помнишь, в детстве мы стояли там, – вдруг прервал неудобную паузу Кукарский, кивнув головой в соответствующую сторону, – на пятачке в конце дома, и ты прикладывала мою руку к своему сердцу? И говорила, вот, мол, смотри, как оно бьётся странно.
– Что-то такое смутно припоминаю, – буднично сказала Лера с легкой улыбкой. – Ой, да сколько там всего было, всё и не упомнишь! Будешь ещё чаю?
Кукарский помотал головой:
– Да не, спасибо, я не голодный.
Он весьма огорчился её ответом, но виду не подал. Не так как-то всё получилось вообще, в целом, да и беседа, собственно, не склеилась толком. И Лерка вот оказалась совсем какой-то чужой, почти забывшей про него, про тот важный момент с биением сердца. А ведь он, можно сказать, жизнь ей спас, хоть и в ином обличии, но от смертоносного троллейбуса уберёг, и вот поди ж ты!.. Чай пьёт и даже не догадывается! Не помнит даже те важные дни!
– Кстати, Дим, а ты зачем к нам шёл-то? – вдруг спохватилась подруга детства.
– Я? – Кукарский посмотрел на остатки чая в своей кружке. – Да так, очутился в этом районе по делам, шёл мимо, дай, думаю, спрошу у твоей мамы, не попадались ли извещения какие с почты. Представляешь, три с половиной года с тех пор, как моя мать продала квартиру и уехала жить в деревню, а иногда чего-нибудь да приходит!
– А, вот оно что, – кивнула Лерка. – Ну, это я не знаю, это надо у мамы спросить. Ты подожди, она скоро придёт.
– Да нет, ты знаешь, я потом как-нибудь снова загляну. А то мне тут вспомнилось вдруг: надо срочно ещё в одно место заскочить.
И Дима как-то быстро засобирался. На удивление, Лера не стала спорить, только сотовый записала. Дмитрий дал свой номер и себе вбил её телефон. Про электронную почту как будто бы и забыли оба…
– Жаль, ну что ж, у всех дела… Но ты обязательно загляни!
Кукарский пообещал. Расстались простыми добрыми знакомыми.
Дима шёл домой пешком. Лёгкий майский ветерок дул ему в лицо. Он шёл и думал о многом. О том, что не оправдались его надежды на лучшее будущее, связанное с Леркой. О том, что умная природа-мать как всегда всё хитро обстряпала. В смысле, так же хитро, как например, разукрасила когда-то крылья бабочек. Лера выжила, но ничего своим существованием не изменила. Ровным счётом ничего – ни его собственную жизнь, ни жизнь страны, и даже новой какой-нибудь жизни не произвела и путёвку не дала! Разве что скрасила серые будни некоего бельгийского бюргера.
Стало быть, фигня всё, что там фантасты понаписали. Нет никакой петли времени, и гибель бабочки ни на что не влияет!
Ну и хрен вам, вдруг возмутился про себя Кукарский, это мы ещё посмотрим, чья возьмёт! Мы ещё наворотим «делов» в прошлом. Эксперимент только начался! Нужно немедленно сманить Колю – снова отправиться в пещеры, перебраться в чудесный застойный мир под названием СССР. А там наследить гораздо основательней! Так, чтоб уж точно отразилось! Вот тогда и посмотрим!
Осталось лишь обдумать, каким именно образом наследить.
Дмитрий не заметил, как пришёл домой, и первым делом принялся готовить еду. Несмотря на его слова в гостях у Леры, на самом деле голод он почувствовал с некоторых пор адский.
А суть тут не в матушке природе, подумалось ему за чисткой картошки. Дело в какой-то божественной природе времени. Время словно посмеялось над ними с Колей. Это не они с ним поиграли, а оно с ними обоими. И ещё не раз сыграет злую шутку!
Начистив картошки, Кукарский умеючи настрогал кирпичики и накормил опасно шипящую на плите промасленную сковороду. Затем достал сало из морозилки, тоже построгал, и с предвкушением облизнулся.
Обед удался на славу. Валяясь на диване с потяжелевшим животом, Дима нашёл в мобильнике Герасименко и позвонил. Отключился, когда надоела бесконечная череда длинных гудков. Странно, трубку не берёт. Спит, что ли?
Однако вечером Коля оказался вообще недоступен. Похерив надежду поговорить с сотоварищем, Дмитрий включил телевизор и снова стал проверять на различных каналах, не поменялось ли чего.
Но пластинки играли старые. Мир озабоченно жил своей сложной жизнью, с огромными экономическими проблемами (вся Европа трещала по швам вкупе с Америкой), с больными на голову звёздами шоу-бизнеса и ютуба, с бесконечной трескотнёй пошлых юмористов, с показными преобразованиями квартир и людей, со страдающими где-то от горя и нищеты бездомными и потерянными экземплярами общества.
Так Дмитрий и уснул с телевизором – ближе к полуночи.
А утром он поехал на работу, на маршрутке. «Логан» должны были вернуть в понедельник после обеда, то есть сегодня. В маршрутке люди толпились и мешались друг другу – в основном, злые и не выспавшиеся.
Перед одной из остановок высокий худощавый парень, пробираясь к выходу, нечаянно толкнул коренастого мужчину, и тот сразу взъелся:
– Куда прёшь, аккуратней надо, да?!
Парень на секунду затормозил и злобным оценивающим взглядом вперился в коренастого.
– Чо смотришь? – не растерялся тот.
– Чего ты дёргаешься, видишь, места мало! – отпарировал долговязый.
– Ну, сейчас будешь ещё мне тут втирать. Смотри, а то с тобой выйду! – коренастый развернулся грудью к сопернику.
– Ага, щас, испугался! – бросил длинный, и поскольку маршрутка уже остановилась, быстро вышел на улицу.
Пассажиры уставились на коренастого, но тот молча отвернулся к окну. Маленький конфликт исчерпался – обычное дело.
Дмитрию в очередной раз захотелось пофилософствовать.
Интересно, как люди за тридцать лет смогли изменитьсянастолько, спросил он себя? Неужели достаточно было перевернуть всё с ног на голову, чтобы они очерствели, поглупели и полюбили деньги? Неужели пресловутый переход к грёбаному капитализму сломал их, сделал какими-то далёкими друг от друга обывателями с недобрыми выражениями на лицах?
Там, в Советском Союзе, они выглядели иначе – спокойней, добрее и светлее, что ли. В тех же автобусах никто не ругался. Хотя, может ему показалось. Но, во всяком случае, ещё позавчера ему хотелось кричать: люди! Готовьтесь! Впереди вас ждут тяжёлые испытания! И выйдите вы из них не самым лучшим образом.
Но прохожие там были так беззаботны, так просты и довольны жизнью, так добры друг к другу, что казалось, ему лишь сниться сон.
И вдруг Дмитрий додумался, в чём суть. Русский человек – ленивая и терпеливая скотина, всегда плыл по течению. Все периоды истории. Лишь отдельные личности – поэты и другие деятели – пытались его вразумить, но эти личности были, по истине, гениями. Однако одновременно тираны гнобили гениев, остальных же людей подталкивали в нужное русло.
И вот безвозвратно кончились века тиранов и гениев, никто больше не подталкивает в нужное русло и не вразумляет опомниться, и страна катится сама по себе. И уже прикатилась сюда, чёрт знает, куда! И вот теперь имеем то, что есть.
На работе Кукарского тоже ждали одни разочарования.
Окунулся он прямо с порога да в полымя. На ресепшене очутилась дежурная девица, красотка Арина с тёмными глазами под соломенным каре и несомненно мощной грудью под блузой. Она встретила Кукарского строгим взглядом и сообщила, что уже имеет для него записку от директрисы. А в ней требовательно предлагается до десяти прислать по электронке отчёт о результатах последнего мониторинга торговой сети на предмет новой маркетинговой политики.
В общем, началось опять как в сказке про Иванушку-дурачка или про старика с неводом: пойди туда, не знаю куда, сделай то, не знаю что, причём, как можно быстрей! Кукарский запёрся в личном кабинете и начал напряжённо создавать отчет. Без пяти десять послание улетело начальнице.
И потом до обеда Дима разбирался с остальными бумагами, проклиная товарно-денежные отношения, надеясь в перерыве забрать машину и уже на ней поехать по объектам.
Около одиннадцати позвонил Коля.
– Привет, как дела?
– Пока не родила, – зло съязвил Дима. – Я тебе вчера дозвониться не мог.
