«Всё неправильно».

— Мне нужно идти, Шахар, — я отстранился от неё. — Я найду тебя снова.

Серебристо-голубая магия Шахар теперь сияла вокруг её тела.

— Исправь это, что бы это ни было. Я собираюсь найти своих кошек, — она говорила со мной на языке богов, и её голос эхом отдавался в моей голове. Почти шёпотом.

Понимает ли она, что все её кошки умерли более ста лет назад? Мне придётся ввести её в курс дела позже, когда море не будет варить мою вторую половинку заживо.

Мои крылья подняли меня в вечернее небо, и моё тело отбрасывало тень на воду, пока я летел. Морской ветер хлестал меня по телу. Я полетел туда, где оставил Аэнор, и сердце моё колотилось о рёбра, как боевой барабан.

Моё предназначение ждало на небесах, в небесном царстве. Но прежде чем я уйду, мне нужно проследить, чтобы Аэнор была в безопасности.

Так велела моя душа.

Когда я пролетел над островом, где оставил её, то увидел, что там бушует битва. В воздухе клубился дым, некоторые рыцари горели в огне. Лир был среди них, двигаясь в водовороте тёмной магии. Но рыцари, казалось, выигрывали битву.

Один из них бросил в меня что-то… копье. «Идиот».

Я по дуге отскочил в сторону. В воздухе витал запах горелой плоти. Во мне развернулось красное знамя страха. Здесь пахло Геенной.

Теперь же кровь ревела у меня в ушах. Я лихорадочно искал в битве следы Аэнор, её голубые волосы, мерцающие среди всего этого сброда. Я не видел её среди них, и ужас охватил меня, как тёмный дым.

Неужели я оставил её, и она погибла?

Несмотря на бешено колотящийся пульс, я старался мыслить ясно. Я бы это почувствовал. Если бы она умерла, я бы почувствовал, как в моей груди погас последний луч света. Я был в этом уверен.

В панике я почти забыл о заклинании. Конечно, я мог найти её, куда бы она ни пошла. Страх делает людей глупыми, не так ли? Какая бесполезная эмоция.

Взмыв в воздух, я позволил своей магии загреметь вокруг меня. Она услышит это, где бы ни находилась. Она будет знать, что я иду за ней.

Перед моим мысленным взором предстала она, пойманная в ловушку под ледяной водой, в гробнице холода. Я чувствовал, как её одиночество пронзает меня насквозь. Затем резкий рывок моей связи с ней. Словно верёвка тянула меня к ней по воздуху.

Я изогнул крылья, быстро устремившись к воде. Как раз перед тем, как я коснулся поверхности, я позволил своим крыльям исчезнуть. Инерция от моего полёта быстро несла меня сквозь прохладную воду.

Её магия скользнула по моей коже. Даже сейчас она охлаждала море.

Прошло несколько мгновений, прежде чем я увидел её прекрасное жемчужно-зелёное и голубое сияние, которое притягивало меня ближе. Моя сирена, влекущая меня в глубину. На морском дне она дрейфовала сама по себе прямо над большой полосой льда.

Её тело притягивало меня ближе, как Луна притягивает прилив.

Она не сводила с меня глаз. Не сердито, просто с любопытством. Её магия сияла вокруг неё.

Когда я приблизился к ней, она нахмурилась.

— Я не могу уйти отсюда.

Её голос моргены разносился под водой. У меня не было такого умения.

— Почему? — одними губами спросил я.

— Я должна запечатать вход в мир фоморов, — у неё изо рта вылетело несколько пузырьков.

Вокруг нас раздался голос, мрачный, чужой голос бога. «Больше чем кровь…»

Я взглянул на кровоточащую руку Аэнор. Она принесла жертву, но этого оказалось недостаточно. Вот как бывает с богами. Им вечно нужно больше и больше.

Когда я снова взглянул на ледяную полосу, мне показалось, что она тает.

— Салем! — закричала она. — Тебе не удастся меня отвлечь. А теперь ты можешь уйти, пожалуйста? Я едва могу поддерживать эту магию, когда сосредотачиваюсь.

Я наблюдал, как она опять сосредоточилась, вызывая свою магию. Взрыв силы вырвался из её тела, ударив меня в грудь. Моё тело впитало его.

Но я чувствовал это — грохот, дрожь океанского дна. Магия Аэнор была внушительной, но это не магия бога. Им нужен кто-то с силой Шахар, чтобы остановить фоморов и не дать им разорвать морское дно.

Куда я мог увезти её, подальше от этого места, чтобы она была в безопасности? Пусть весь остальной мир сгорит. Аэнор могла бы жить в скалистой пещере в Арктике.

Я смотрел, как она творит свою магию, а сам фантазировал о вещах, которые не имели никакого смысла. Что же это за жизнь такая — одна в пещере, когда вокруг неё нагреваются стены? Хуже, чем смерть.

Рёв под землёй становился всё громче, отражаясь эхом в моих напряжённых мышцах.

Под нами на дне океана снова разверзся горячий овраг. Страх скользнул по моим венам, как яд. Мысленным взором я уже видел, как моё предназначение превращается в пепел…

Волна жара вырвалась из трещины, опалив воду вокруг нас. Я не мог сгореть, но она могла.

Крик Аэнор пронзил воду, и я увидел, как её кожа покраснела, а затем покрылась волдырями. Паника ударила по мне, как молния, вытеснив все рациональные мысли из головы. Как будто это я горел.

Она умрёт здесь, буквально сварится до смерти на моих глазах, если я не остановлю это. Когда волна жара утихла, я обхватил её лицо руками.

Её глаза горели болью, кожа деформировалась.

— Исправь это, — прошептал я одними губами.

Вот что сказала мне Шахар, если не считать упоминания о кошках.

Аэнор не смотрела мне в глаза, слишком погрузившись в боль. Я повернулся, чтобы уплыть от неё.

Дверь клетки из коряг покачивалась в горячей воде, словно рука, манящая меня к себе.

Мне наплевать на весь остальной мир, но я заботился об Аэнор, как будто она была частью меня.

Я заплыл в деревянную клетку — свою тюрьму — и притворил дверь. Замок закрылся сам собой, засияв магией.

Когда я почувствовал, как магия клетки вырывает всю силу из моего тела, у меня в голове осталась только одна мысль: «Аэнор сильная, и она исправит это».

Я уставилась на клетку из коряг. Тело Салема привалилось к её стенке, и его жемчужная магия сияла вокруг. Я посмотрела на свою кожу, обожжённую выбросом горячей воды. Когда его магия заструилась по мне, моя кожа начала заживать. Хотя его магия была тёплой, на моей коже она ощущалась как успокаивающий бальзам.

Сверху я до сих пор улавливала несколько квакающих шепотков, плывущих по волнам… «Мы, похороненные…»

Клетка из коряг была снова закрыта, замок блестел золотой магией.

Шок от того, что он сделал, лишил меня всех рациональных мыслей.

— Салем, — произнесла я.

Он лежал с закрытыми глазами, тёмные ресницы резко выделялись на фоне кожи. Его мышцы по-прежнему казались напряжёнными, но глаза оставались закрытыми. Испытывал ли он боль, когда его магию вытягивали из тела?

Я обхватила пальцами прутья решётки. Это неправильно — его тело всегда излучало тепло, но сейчас всё тепло находилось снаружи клетки. Когда я протянула к нему руку через решётку, проведя кончиками пальцев по его ноге, он ощущался холодным.

Моё сердце сжалось. Так не пойдёт.

Он сделал это ради спасения мира… или просто ради спасения меня? В любом случае, я хотела вытащить его оттуда.

Я была так поглощена Салемом, что почти забыла взглянуть на расселину подо мной или на угрозу фоморов.

Когда я посмотрела вниз на морское дно, то обнаружила, что трещина снова закрывается.

Я уставилась на Салема, в голове у меня всё перемешалось.

Так вот он какой, мой наречённый. Мужчина, который с удовольствием рассказывал всем, какой он злобный, а потом принёс себя в жертву на дне моря.

Он говорил о своём предназначении с тех пор, как я его встретила. И я до сих пор не знала, что он имел в виду, но, конечно же, не вот это. Это всё равно что стать мертвецом при жизни.

Наверху звуки битвы совсем стихли, и шёпот фоморов над нами умолк.

Я находилась рядом с ним, казалось, целую вечность, всматриваясь в его лицо.

«Исправь это», — сказал он.