– Ранилак?

– Наконец-то! – тут же с заметным облегчением отзывается маг. – У вас там все в порядке? Мы тут уже забодались ждать! Начинать?

– Да. Пусть наши доставят Семена Древа на корабли. Девятое тащи сюда сам.

— Ранилак? Сейчас же.

— Ээ… минуточку, – с явным сомнением в голосе отзывается маг. — Ты же сам говорил, что все Семена нужно разместить одновременно. Забыл, что ли? Мне-то всего лишь к тебе прыгнуть, а остальным еще нужно добраться от маяков на кораблях до острова, да и по острову не меньше километра…

— Давай без разговоров, — непререкаемым тоном командует Хорка Ранилаку. — Небольшие расхождения во времени уже несущественны. Главное – доставить Семена на остров.

— Давай, Ран, не тормози.

Само собой, для сокланов моё слово здесь последнее. Увы, мне обо всей этой бодяге с пробуждением актиса известно меньше, чем Хорке, так что поддерживаю его, просто чтобы прекратить ненужный спор, и машинально отступаю на несколько шагов от маяка. Хотя это и не нужно — выброска происходит в пределах пятидесяти метров на любое свободное место.

С тихим вздохом расступившегося воздуха в трех метрах от меня появляются двое, сжимая в руках концы ячеистой сети из прочных растительных волокон местного производства. Центр свертка увесисто провисает почти до земли, черный «мяч» Семени прижимается к отчаянно дергающейся там же туше крупного животного со связанными лапами, предназначенного в жертву. Ранилак радостно машет мне свободной рукой, довольный уже тем, что все-таки вписался в операцию лично, но Алия улыбается тревожно, окидывая все вокруг быстрым внимательным взглядом. По ее хмурой гримасе заметно, что мрачный вид местности и виднеющиеся в отдалении молчаливые фигуры окруживших равнину рейдовых бойцов девушку не очень вдохновляют. Зато это именно та работа, которую можно поручить сокланам без чрезмерного риска в сложившихся обстоятельствах.

Именно поэтому Семя предусмотрительно спеленуто сетью, мало ли что произойдет, если оно вдруг активируется непосредственно в руках. Тема малоизученная, никто толком ничего не знает, в Архивах Форта Бдительного мало практической информации. Но в одном Хорка уверен — понадобится жертва. Сама суть Стихии Смерти всегда требует жертв. Одобрительно хмыкаю, заметив, что своего свина Ранилак брать на это задание не стал. Обойдемся денёк без этого вечно мельтешащего под ногами непоседливого недоразумения.

Повинуясь повелительному взмаху когтистой лапы Видящего, мои соклановцы отбегают от маяка в указанном направлении на сотню метров и опускают Семя на почву. Выхваченный кинжал Ранилака мелькает молнией, животное в сети дёргается в агонии, но вырваться бедолаге не суждено, сеть не позволит.

Совершив ритуал, мои соклановцы быстро отступают ко мне с Хоркой и становятся рядом. Ранилак пыхтит, словно пробежал не меньше километра, но постепенно его дыхание выравнивается. С легким недовольством косится на меня, словно исключительно я виноват в том, что ему пришлось поработать кинжалом. Ничего, переживет, и ботанику иной раз приходится замарать руки. Работа простая, но мной на совете при активации решили не рисковать. Алия выглядит так, словно вообще никакой пробежки не было. Результаты ежедневных физических тренировок в осколке не проходят даром, это лишь наш маг слегка ленив, а остальные стараются.

Истекает напряженная минута. Взгляды всех присутствующих устремлены на Семя. Жертвенное животное уже затихло. По размеру корнеед, пойманный Пятнышком, пока рейд прокладывал путь к сердцу острова, примерно с упитанную овцу, то есть довольно крупное существо. Неужто мы ошиблись, и для жертвы его недостаточно?

Сейчас тоже самое происходит на восьми кораблях с маяками.

Заранее пойманные твари приносятся в жертву Семени. Если пробуждение будет слишком резким и ситуация для окружающих станет опасной, кораблями тоже планировалось пожертвовать — с разгона загнать на край острова, после чего команда должна была его спешно покинуть, перебравшись на другие суденышки. Если активация пойдет медленно, то корабли просто причалят к острову, а Семена с помощью сетей отнесут до намеченных в километре от края точек.

Вроде бы все просто.

Проблема в том, что сейчас вообще ничего не происходит.

Ни быстро, ни медленно.

Фурия недовольно ворчит и трётся мохнатым боком о моё плечо, переступая с лапы на лапу, в возбужденном состоянии её шерсть всё больше становится похожа на гибкую стальную проволоку. Растёт зверюга, развивается. Не позволяю ей отходить, хотя она рвётся обскакать всю равнину, лишь бы не стоять на месте. Не сейчас, потерпи.

Ещё минута.

Ничего не происходит. Скорлупа стазиса на чёрном «ананасе» всё также поблескивает отражёнными лучами солнца без малейших изменений и у меня возникает нехорошее чувство, что нас круто обломали. А время неумолимо тикает. Где-то там сейчас на наши позиции прёт Ледяной Мастер, с которым даже сам Хорка не горит желанием связываться лично. После Смотрителя и меня не тянет на новые эксперименты. Дорого обходится для нервных клеток.

– Хех, что-то никакой реакции не вижу, – наконец неуверенно подаёт голос Ранилак, нарушая чересчур затянувшееся молчание, словно каждый из нас ждёт, пока заговорит другой, чтобы не сглазить. Может, так и есть.

– Вижу, - хмурюсь, всё ещё не сводя взгляда с Семени.

Такое крохотное и незначительное на фоне предстоящей задачи с расстояния в сотню метров, буквально чёрная точка, но скрывающее внутри чудовищную силу разрушения. Мне уже приходилось видеть, каким оно может быть буйным, дай только волю.

– Видящий? – негромко окликаю Хорку. – Ты уверял, что ритуал, который проводят пожиратели для активации Семени, не понадобится. А что тогда понадобится, чтобы заставить эту хреновину шевелиться?

Видящий молчит, по-прежнему не отрывая тяжелого взгляда от Семени. Он в мрачном недоумении. Я переглядываюсь с Мараной. Хорка и нерешительность – несовместимые вещи. По-крайней мере, раньше было именно так. Вижу, как взгляд Мараны, которым она смотрит на Хорку, из нейтрального становится осуждающим, и в свою очередь успокаивающим жестом кладу ладонь на её горячее чешуйчатое плечо.

– Видящий? – повторяю я.

– Успокойся, – рявкает белогривый, резко распрямляясь. Хватает лапами воздух, словно хочет что-то раздавить в когтистых пальцах, затем стискивает пояс с оружием, словно спасительную соломинку. – Дай подумать. Ты что, полагаешь, я каждый день это проделываю? Пожиратели всегда доставляют с Древа их уже активированными. Мы действуем, исходя исключительно из теории, и я тебе об этом говорил. Ничего, зато у остальных есть время доставить Семена до намеченных точек. Оно должно пробудиться. Должно. Все ритуалы пожирателей сводятся к жертвам, эта жертва ничем не хуже других.

– А если эта хрень вообще не активируется? – задаю резонный вопрос, который наверняка вертится в сознании сейчас у каждого из присутствующих. – В нашем плане чертовски много слабых мест, ты не находишь?

– Варианты всегда остаются, – упрямо ворчит Хорка.

– Ставки высоки не только для тебя, Видящий. Кстати, что именно говорил на этот счёт Антракс? Ведь его кодла бомбила форт Семенами ещё задолго до нашего знакомства. Должны же они хоть что-то знать.

–Не-не-не, братец Зуб, – вмешивается в разговор Михонариум с чуть смущенной усмешкой, словно он в чём-то виноват. – У них это проделывал Горад. Но что именно он делал – никто не знает.Скрытный засранец. Наверняка тогда уже планировал поиметь свой клан.

– Опять этот несносный Горад! – с кислым выражением на лице вздыхает Алия.

– Точно, – резко кивает Ранилак. – В каждой дырке затычка, едрит его за ногу!

Я не поддерживаю бессмысленный разговор. Народ просто выпускает пар. Взгляд возвращается к проклятому Семени в защитной оболочке. Что-то мне это напоминает. Какая-то подсознательная мысль, которую никак не удается схватить за кончик, заставляет присмотреться к «ананасу» внимательнее. Минуточку… У Хорки – огромный жизненный опыт, и в данном случае это проблема, многие вещи он мог уже просто забыть за давностью. Я же все еще новичок в этом мире по большему счету, а потому, кажется, вижу упущенную аналогию. Даже странно, что главный дрессировщик форта Ворг Вялый тоже пропустил этот момент, хотя каждый день сталкивается с такими вещами при работе в своем Питомнике. Что ж, мы ничего не теряем, если я попробую, а на говорильню времени уже точно нет.