— Не буду я ей звонить. Она меня ненавидит.

— За что?

— Наверное, за иск и разбитый кристалл. Я не знаю. Просто ненавидит, и все.

Обычно в их паре ведущую роль занимал муж, но в последнее время он стал на себя не похож. Сам Улим не замечал за собой перемен, а Леля списывала на стресс и кризис среднего возраста.

Несколько долгих секунд женщина пристально пялилась на супруга. После чего набрала дочь и почти сразу сбросила вызов, поясняя:

— Автоответчик.

— Может, она на экзамене?

Леля набрала Аска и снова сбросила, прежде чем началась запись автоответчика.

— Да что такое?

Калашниковой они звонить не стали, откладывая решение проблемы на потом. Зато дозвонились Ольхе.

Еще ночью она успела показать мелкую в детской травматологии. Где стоматолог поколдовал со сколотым резцом.

Процесс сращивания зубов был довольно неприятным удовольствием. Несколько дней мелкой нужно было ходить со специальной накладкой на верхней челюсти. Зато ребенок оставался с родными резцом, а не искусственной коронкой.

Также у Рори оказался небольшой перелом носа, не требовавший фиксации. А рассеченную губу заклеили биоклеем, зашивать не пришлось. Через пару лун не останется и шрама.

Посчитав свой родительский долг выполненным, чета снова набросилась на работу, но с куда меньшим энтузиазмом.

***

Медитацию прервало тихое жужжание коммуникатора. На экране отобразился мамин контакт. Только я хотела принять вызов, как тот прекратился. Это продлилось пару секунд, не больше.

Наверное, случайно набрала.

Перезванивать и спрашивать, что случилось, я не стала. Если мама занята, то за отвлечение могла наорать. Слушать очередные уничижительные нотации не хотелось, поэтому самым разумным решением было возвращение к медитации.

Аска дома не было который день, на улице шныряли и заглядывали в окна любопытные дроны, а сраная разведка на Тихих Водах в очередной раз накрылась медным тазом.

Вытянутые из подопытных хаванцев знания не представляли особой ценности. Это были лишь общие сведения о местном быте, причем зачастую искаженные их собственным мировоззрением. Тупое мне попалось быдло. На кого охотилась, то и получила.

Основные вариации для болванок простого и среднего уровней сложности я уже начертила. Сложные плетения представляли собой сбалансированную конструкцию из более простых. Попытка отобразить их в трехмерном чертеже грозила множественными переломами мозга. Тем более для Аска это пока был далекий уровень. Он застопорился на простых формациях, не говоря о том, что из-за ювелирного дела и финансового проекта полностью забросил обучение чарам. Даже не успевал медитировать.

В принципе, я могла продолжить записывать на цифровой носитель все больше и больше данных из Хроник, но меня уже мутило от этого процесса. Того количества информации, что я успела переписать, хватило бы на создание магического университета. Одних только техник развития насчитала более полутора сотен. Большинство из них можно было сгруппировать в дюжину основных школ. Те, которые близко не подходили гуманоидам, я вовсе игнорировала.

Разве что оставалось дополнить словарь и список Просьб. Но я готова была пойти на еще один званый ужин к родителям, лишь бы этого не делать в ближайшие дни. Вот насколько мне осточертело переписывание Хроник.

Поэтому я маялась бездельем. Кроме как готовить, убирать и медитировать делать было нечего. И напротив первых двух пунктов уже стояла жирная галочка.

С уборкой проблем не было. За меня все делали многочисленные артефакты. Пыль и грязь сама собиралась в специальные емкости, воздух очищался и увлажнялся, белье и одежда тоже очищались прямо в шкафах, а газон во дворе всегда был ухоженным и зеленым. Перечислять все мелочи можно до посинения.

С готовкой я успела закончить. С самого утра сделала вкусняшек.

Было бы кому есть. Ненавижу, когда еда пропадает.

Получалось так, что долгое время моим хобби было заниматься тем, что необходимо, а не тем, что хочется. Или это уже не считается хобби? И бес с ним. Проблема в том, что я позабыла, как убивать время в одиночку. Теперь вовсю хандрила, потому что ничего не хотелось.

Мысленное нытье под медитацию прервал очередной звонок. Я с удивлением приняла вызов.

— Хорошего дня, тетя Тори.

Надеюсь, что она не выступала парламентером от родителей. Было бы неприятно. Поэтому к звонку я отнеслась насторожено.

— И тебе, Кнопка, — послышался приятный женский голос. — Я тебя не отвлекаю?

— Нет, что Вы. Как у Вас дела? — с энтузиазмом поддержала я беседу.

Мне показалось, что у нее был расстроенный голос. На моей памяти оптимистичная блондинка редко впадала в уныние.

— Неплохо. У меня к тебе есть одна небольшая просьба, — начала она неуверенно. — Ты могла бы мне с ней помочь, если не занята?

Наверняка что-то связанное с родителями. Они еще и тетю Тори приплели!

— Возможно, — неуверенно протянула я. — Смотря, что от меня требуется?

— Твое присутствие и несколько свободных часов. У тебя есть время в ближайшие дни?

— Возможно, — еще более настороженно ответила я.

Мне не нравился натянутый тон женщины. Она явно смущалась этого звонка, чего от тети Тори я еще не слышала.

Как ни странно, интуиция молчала.

— Я хотела сходить на выставку домашних животных. Хочешь составить мне компанию? Ах! Зал небольшой, поэтому много ходить не надо. Если что, там есть места для отдыха.

Что? Из-за этого она так переживала? Это точно та самая тетя Тори?

На приглашение я согласилась с настороженностью. Этот человек никогда ничего у меня не просил, а сделал столько, что я обязана ей вагон и маленькую тележку желаний. Помочь с такой просьбой было плевым делом.

Оставалось надеяться, что ее не подговорили родители к внезапной встрече где-нибудь за клеткой с северным пушным зверьком.

С другой стороны, теперь мне было куда убить немного времени.

*

На следующий день интуиция по-прежнему не подавала признаков паники. Я старательно принарядилась и привела себя в порядок.

Новый опыт был волнительным. Пусть мы с тетей Тори были давно знакомы, мне еще не доводилось проводить с ней время наедине. Да и долгих бесед у нас тоже не случалось.

Блондинка приехала гораздо раньше назначенного времени, благо я успела одеться. Осталось лишь набросать макияж, чтобы скрыть заостренные черты лица, и натянуть парик.

— Извини, — покаялась она. И со смешинкой в голосе пояснила: — По привычке собралась на работу и вспомнила о выходном только в такси, настолько замоталась. Представляешь?

— Ага, — улыбнулась я. — Тоже часто путаю явь со сновидениями.

От чашечки кофе она не отказалась. Тем временем я наносила контуры прямо за кухонным столом.

— Ты уже красишься? — удивленно заметила блондинка.

— Всего лишь чуть закрашиваю недостатки.

— Где? — неподдельно удивилась она и пригляделась к моему лицу. — У тебя нет никаких недостатков.

Приятный комплимент. Однако…

— Признаки дистрофии и синяки под глазами, — указала я пальцем, вымазанным косметикой. — На болезненных детей почему-то любят обращать внимание, а я не люблю чужое внимание. Оно обязывает и нервирует.

— Логично, — неуверенно выдала женщина через несколько секунд тишины.

Насколько мне было известно, она довольно социальная персона. Так что о негативном аспекте внимания я говорила не с тем человеком.

Я поспешила закончить с боевым раскрасом. Добавила здорового румянца на щеки и натянула парик.

— Готово. Можем идти.

— Как ты быстро, — хмыкнула тетя Тори и поспешила допить все еще горячий кофе.

Еще бы не быстро. В последние дни я из дома старалась не выходить без макияжа, потому и набила руку. Тело приходилось менять постепенно и очень медленно, что не являлось решением, когда нужно выглядеть прилично уже сейчас. До коликов надоели косые и сочувствующие взгляды.

Выставка находилась в одном из крупных торгово-развлекательных центров. Из-за раннего времени было немного народа, собственно, как и хозяев с питомцами. Отца с матерью тоже нигде не наблюдалось, а тетя Тори вела себя естественно, поэтому я расслабилась.