— Постарайся удержать его на месте. — Хмуро просипел Леронц, обнажая жемчужную шпагу. Намордник из черного железа свалился у ног Хенши и вонзился в истерзанную палубу. Костяной наконечник копья Синагара жирно блеснул в закатных лучах. По тучному телу Аргийского червя пробежала судорога, незримые щупальца отпрянули от фигуры Древнего Стража. Иллюзия развеялась и обнажила бугристый остов, наполненный клубящимися облаками янтарного тумана. Племянник Ио обернулся к Ловчему и медленно накренил вытянутый череп. Древесные осколки, смешанные с искореженными гвоздями, взвились к безобразной культе шпиона и слились в подобие напряженной кисти. Неспешно осмотрев неказистый протез, он сорвался с места. Анафель кинулась наперерез когтям, но удар смел Леронца с ног. Не успел бледный обрушиться на землю, растопыренная лапа спешила пригвоздить его грудь. Хенши опередил кинжал Карлика, и загнутые когти Шпиона осыпались вниз, истлевая от губительного прикосновения костяного копья. Широкий наконечник ринулся к горлу Племянника, но капкан деревянного протеза остановил удар, закрывшись на влажном древке. Тень дернул пойманное копье, Хенши оторвался от земли и понесся на острые обрубки костей, окроплённые пузырящейся скверной. Стальная кисть Стража вырвала из ножен древний клинок, но черное лезвие завязло в незримой ладони, окруженной саваном вьющейся пыли.

— Сдохни наконец! — Взревел Леронц, подхватил клинок, выскользнувший из сломанной руки, и вытянулся в низком выпаде. Когти протеза вцепились в палубу, плечо и спина вогнали мерцающее лезвие в колено Тени. Клинок выгнулся, столкнувшись с тугим хрящом, но смог вынырнуть с другой стороны и провернуться в чавкающей ране. Не издав ни звука, Племянник швырнул протез в лицо задыхающегося бледного. Жемчужное лезвие взвыло и прошло сквозь плотное облако острых осколков. Леронц заслонился воющим от боли предплечьем и вжал подбородок в трепещущую грудь. Град щепок и острых обломков обрушил бледного на палубу и вколотил в треснувшие доски.

Хенши оплел руку, стиснувшую Нар'Охай, и вогнал стальной носок под мышку Тени. Обретя опору, он погрузил высвободившееся копье в бедро Племянника. Вьющаяся пыль смешалась с бурлящей скверной, которая хлынула из чудовищной раны, ноги убийцы обмякли и подкосились. Ревущий вихрь, наполненный обломками, грязно-зеленой пеной и голубой кровью, окутал ноги Ткача и не дал упасть. Стопа Хенши с гулким лязгом вонзилась в острую скулу шпиона, стальной берцовый штырь изогнулся и с лязгом вырвался из сочленения. Племянник беззвучно размял ушибленную челюсть и швырнул стража в резной борт. Ухватившись икрами за треснувшие перила, Хенши забросил себя обратно и проворно вскочил на ноги.

Палубу накрыла густая тень расправленных крыльев. Увернувшись от мачты и разорвав клювом канаты, Ортисс яростно хлестнул Ткача. Загнутые когти вспороли плечо и почти отделили лысый скальп, но племянник не сдвинулся с места и погрузил пальцы в выпяченную грудь Хоакса. Воющий зверь вцепился в безобразную рану, бежавшую через весь торс, и обрушился на ржавые холмы, оросив сохнущую траву голубым ливнем. Шпион пошатнулся и облокотился на мачту, натиск Хенши он предотвратил воздетой рукой. Глубоко вздохнув, Ткач отмахнулся и сбросился на раскаленные пепельные пески.

Ища оправдание нерешительности, Линфри оглянулась на Гакрота. Змей часто хрипел, хлопья пены пульсировали на желтоватых зубах, а ноги часто запинались. Пепельная поморщилась и посмотрела на Лиоры. Ее лицо, спрятанное под коростой противовоспалительного клея и раздутыми гематомами, сочилось страх, побелевшие от напряжения костяшки стискивали подол легкого платья Линфри. Пепельная стиснула зубы, давя испуганные визг, и, спотыкаясь, бросилась к Нуаркху, который бесцельно водил рукой рядом с правым боком. Неуклюже свалившись на колени, она откинула безжизненно холодную кисть тоннельника и запустила руку в просторный внутренний карман.

— О, Нар! Ты ведь был готов! У тебя должен быть способ спастись! — Взмолилась Линфри, обшаривая многочисленные цилиндрические сосуды. Спустя дюжину секунд ей попался пенал подходящего размера, горячий снизу и плотно закупоренной. Дрожащей рукой она вырвала тугую пробку и подцепила ногтем «Касание Нирмфрит», которое прежде видела лишь на иллюстрациях в толстых энциклопедиях. Паника не позволила ей вспомнить инструкцию к драгоценному прибору, но толстая проволока навершия образовывала подобие острия, и «пепельная» решила погрузить устройство в кровоточащую рану. Слеза начала неспешно пульсировать и тускнеть, к движениям тоннельника вернулась осмысленность, а бледная поволока заползла под веки. Шумно выдохнув, Нуаркх вытаращил глаз и вырвал «Касание» из груди. Ногтем он бережно поддел миниатюрный рычажок, и острие разделилось на четыре лепестка. Стоило мышцам костяного лица наполниться Теплом, Тоннельник придал им насмешливое выражение. После он поднес раскрытый прибор к глазу, который язвительно сверлил взмокшую Линфри.

— Прячься! — Отчетливо прощелкал Нуаркх, убрал устройство и оттолкнул пепельную. Маска свисал с его шеи, но девушка разобрала властное послание и вспорхнула на ноги. Поднявшись, она отпрянула и испуганно заслонила лицо. Нуаркх оглянулся, хватая эфес оброненного меча. Невысокой девушке с бесстрастным лицом оставалась пара широких шагов до ослабленной цели. Тепло, подаренное Касанием, медленно растекалось по истощенному телу, но левой руке хватило сил на резкий, восходящий удар. Тень грациозно ушла от тяжелого лезвия, яростного вспоровшего воздух, и прыгнула к Линфри, зажатой в угол обессиливающим ужасом. Отчаянные попытки защититься не помешали черному лезвию погрузиться в тощее пепельное горло. Отчаянные вопли вырвались из грудей Лиоры и Линфри, но стонущий вой пепельной быстро захлебнулся в пузырящейся крови. Бледная стянула искалеченное тело с койки и сделала пару неуклюжих шажков, тяжело опираясь на скрипящий костыль, но распухшие ноги подвели ее. Девушка рухнула и начала остервенело стирать колени в попытках ползти.

Нуаркх вонзил протез в пол и подтянул себя к Тени, которая прикрывалась обмякшим хрупким телом. Жизнь еще не угасла в дергающихся глазах миниатюрной «пепельной», но тоннельник пронзил ее стремительным выпадом в надежде зацепить и Тень. Шпионка избежала жестокого удара, и Нуаркх, крепче стиснув эфес, рванул клинок в сторону. Хрупкое тело налетело на отступающую шпионку, вынуждая ее оступиться. Этого было достаточно, чтобы тоннельник глубоко загнал крюк в ее лодыжку, свалил тень на землю и подтянул к занесенному мессеру. Широкое лезвие утонуло в низу живота, вслед за хрустом таза и влажным чавканьем внутренностей раздался сухой треск досок. Второй удар загнал тяжелый конец клинка в грудную клетку, а третий разворотил череп.

Чувствительность вернулась к нижней половине Нуаркха вместе с неприятным покалыванием. Опираясь на замаранный клинок, он водрузил себя на подкашивающиеся колени и обернулся. Гакрот двигался тяжело и медлительно, хлопья пены слетали с губ храпящей пасти, скимитары покрылись зазубринами и раскалёнными пятнами. Убийца не сбавлял темпа, его глаза грозно мерцали, а бесконечная череда ударов не давала наемнику отдышаться. Охромевшие ноги неуклюже потащили тоннельника к змею, и атаки Тени стали еще агрессивнее. Когда Нуаркх одолел две трети пути, защита измотанного наемника треснула, и Алчущий проскользнул в узкую щель между шейными пластинами. Вялая струя густой крови брызнула из неглубокой раны, но Тепло захлестало из раненной куклы тугим потоком. Гакрот оглянулся на Нуаркха, коротко кивнул и, низко взревев, бросился на шпиона. Тень, напитанный украденным Теплом, стремительно метнулся в сторону, но когтистая лапа стиснула его запястье, а утяжеленное лезвие мессера обрушилось на плечо. Голубая кровь вспенилась на рваных краях глубокой раны, бледневшей осколками светло-сизых костей. Культя повисла на лоскутах мускульных волокон и грязно-зеленой ткани рукава. Нуаркх потянулся крюком к горлу шпион, но боль не помешала Тени отшвырнуть тоннельника ударом стопы. Нуаркх покатился по полу, ощущая, как его панцирь осыпается, а раскаленные легкие медленно наполняются кровью.