Главным несчастьем в жизни казначея Ханрати из богатого клана Хан Саве была тяга к партнерам с очень вспыльчивым нравом. Именно поэтому он был частым посетителем Лиоры, которая латала дорогие платья, разорванные в жарких перепалках. Сегодня в трехэтажную, но очень узкую, мастерскую Саррин Ханрати явился за темно-зеленым парадным биштом, пострадавшим от ногтей матери его старшей дочери. Ханрати стал единственным клиентом за сегодня и четвертым за неделю, а также всегда был приятным собеседником, поэтому Лиора не спешила выпроваживать его за дверь.

Выглядел «пепельный» под стать благородному происхождению. Он был высок и сохранил армейскую выправку, хотя век службы Саантиру давил ему на плечи. Некогда кипенно белые волосы, обильно припорошенные пеплом седины, были опрятно острижены на висках. Копна длинных прядей, растущая из макушки, аккуратно лежала набок. Ровная щетина, подводившая по-старчески выпирающие скулы, оборачивалась острой бородкой на узком подбородке. Почти черная кожа напоминала поверхность высушенного Афри и собиралась грядой глубоких морщин вокруг узких глаз, замутненных развивающейся катарактой.

— А где подмастерья? Я был бы рад повидаться с ним, — удивленно подняв брови, поинтересовался казначей и обвел глазами тесный зал.

— Боюсь, у них больше нет желания работать со мной, — отведя в сторону изумрудные глаза, призналась девушка, — впрочем, я и сама могу справиться с немногочисленными заказами.

— Извини за слишком прямолинейный вопрос, но как к тебе относятся? — вежливо поинтересовался Ханрати, принимая аккуратно зашитую одежду из рук девушки. Голос его был сухим и не столь глубоким как в молодости.

— Некоторые весьма учтивы и доброжелательны, — благодарно кивнув, ответила Лиора и помогла накинуть бишт на худые плечи. Затем она оправила пышные манжеты, из пены которых вынырнули тонкие пальцы, и ловко подвернула воротник. Когда старик начал крутиться перед высоким зеркалом, девушка отошла назад, уткнула взгляд в пол и продолжила менее жизнерадостным голосом: — Но подавляющее большинство постоянно пытается прожечь в моем лбу дыру испепеляющим взглядом.

— Очень жаль это слышать, — признался старик, развернулся лицом к девушке и взял ее изящную кисть в шершавые, мозолистые ладони.

— И мне. Я ведь не какая-нибудь залетная птица! — в сердцах взмахнув рукой, воскликнула девушка, — я родилась в Саантире, и многое пережила вместе с ними и этим городом. А теперь меня вынуждают чувствовать себя чужой. Признаться, я уже почти не покидаю этих стен…

— Лиора, я непременно взял бы вас под защиту клана, если бы мог, — досадливо смотря из-под дряблых век, заверил старик, — я уверен, Хан Севе многое приобрели бы, согласись упертые старики из совета принять бледную.

— Но они не согласились, — твердо ответила женщина, — как не согласится и любой другой Саантирский клан.

— Такова реальность. Грядет восьмая война «Верха и Низа», это глупо отрицать, — развел руками Ханрати и опустился на кипу пышных подушек, которая занимала центральное место в светло-янтарном зале. Когда он заговорил снова, его голос звучал громко, без налета былой мягкости, — в таких условиях принять в клан бледную, значит снискать репутацию подстилки Галафея или, чего хуже, предателя. Получить такое клеймо недопустимо, особенно в непростые времена.

— В ваших разъяснениях нет необходимости, Саррин, — отмахнулась Лиора и направилась к низкому столику с напитками. При этом она касалась руками каждого платья, будто проходила в последний раз, — я все понимаю и не держу на вас зла. Видит Хин, вы ко мне добры.

— Неприятно говорить, но на твоем месте я бы покинул Саантир как можно скорее. Это место более не безопасно. Отправляйся в Ориек или Аркефаль. Там найдется дело для твоих золотых рук.

— Думайте, легко все бросить? — спросила девушка, навалившись на столик. Потом она зажмурилась, глубоко вздохнула и продолжила более легким тоном, — прошу, оставим эту тему. Я хотела бы, хоть на денек, отвлечься от переживаний. Немного Африта?

— Я не отниму у вас слишком много времени?

— Вы видите здесь других посетителей? — Лиора развела руки с бутылкой Африта и парой фужеров.

— Значит решено! Никаких мрачных мыслей! — поддержал старый пепельный, — кстати, я не мог не услышать сопения, которое доноситься из той комнаты. Это что ваш ухажер? Почему вы нас не представили. Я думал, вы знакомы с этикетом.

— О, боюсь, моя ухажер сегодня останется на ночную смену в Храме Черной Крови, — элегантно усаживаясь, ответила Лиора и поправила волнистые локоны, упавшие на симпатичное, немного искусственное лицо, — в мастерской находится мой защитник. Я не хотела стеснять вас его компанией…

— Защитник? Неужели вы имеете в виду настоящего наемника? — удивленно подняв брови, переспросил пепельный, а затем нахмурился, — вы думали, я испугаюсь его вида, верно? Бросьте, я не всегда марал пергамент в казначействе! Большую часть жизни я провел в роли боевого офицера! Пускай разделит с нами бокал Африта, расскажет несколько баек.

— Боюсь, он предпочитает воду, и говорить не умеет, — бросила в ответ девушка и обернулась к проходу в комнату, где лежали рулоны разноцветных тканей, и стояло портняжное оборудование, — каронц, довольно подслушивать. Иди ко мне.

Из-за затененного дверного проема донесся громкий шорох и тяжелый, низкий выдох. Затем, громко цокая когтями, из комнаты вышел Ориекский Хоакс со стальной пластиной на выпуклой груди. Лениво переставляя три пары лап, он подошел к Лиоре, пристально обнюхал ее и гостя, а затем наклонился и уткнулся сизой головой в грудь девушки.

— От когтей его сородичей у меня остался не один глубокий шрам, — сообщил старый солдат, наблюдая за тем, сколь беззаботно девушка запускает руки в пышный пух. — Конечно, по сравнению с матерью моего старшего, они почти безобидны.

Закончив шутку, Ханрати потянулся к перьям на боках Хоакса, но предостерегающее урчание заставило его передумать.

— Вы бывали над облаками? Я, признаться, никогда не покидала Саантира, — поинтересовалась девушка, оторвавшись от игры со зверем, — правда, что там Хоаксов используют вместо ходоков?

— Неправда. Хоаксы — исключительно боевые животные. Те, что поменьше, сражаются небольшими стаями, а крупные, такие как Аркефальские, перевозят бомбы и всадников, — ртветил старик, разливая игристый Африт, — Ходоков бледным заменяют другие крылатые звери.

Раздался тяжелый стук в железную дверь. Прежде чем Лиора успела среагировать, створка отъехала в сторону, и в мастерскую проник Змей Урба Гакрот.

— Снаружи относительно спокойно. Вижу, что и здесь для тебя угрозы нет, — пророкотал змей низким, спокойным голосом, проигнорировав все правила этикета. Затем он отправился обратно на улицу, но оклик Лиоры вынудил его остановиться:

— Погоди, прошу! Почему бы тебе не задержаться на пару минут? Отдохни немного от Саантирской жары.

— По-моему неплохая идея, Саррат! Я был бы рад послушать несколько баек про насыщенную жизнь наемника Пяти Копий! — Воодушевленно подхватил пожилой «пепельный», а затем не без нотки самоиронии добавил, — единственное, что мне остается в таком возрасте.

— Произошедшее в растаявшем квартале, требует от меня постоянной бдительности, — сухо ответил Змей, не думая приближаться к девушке и ее гостю, — отвлекать меня не в твоих интересах.

— Прекрати. Ты чрезмерно осторожен. Что может случиться?

— Ты хочешь, чтобы я потратил несколько минут на перечисление? — резко ответил Змей, а после наклонил вбок массивную голову.

— Разве это плохо, если я узнаю тебя получше? — не сдавалась Лиора, — мы ведь заперты вместе.

— Я здесь не для того, чтобы развлекать тебя праздными беседами, — не раздумывая, отказался змей и плавно развернулся лицом к выходу.