— Даже знаменитый Калрингер не смог избежать жертв. Зверерожденные и пустынные хищники уже не кажутся плохими соседями. — Спокойно вклинился Хенши.

— Чего ты ожидал? — Поинтересовался тоннельник. — Калрингер не мог забраться на вершину кроны, убедить местных и отправить Шамана с близнецами на Мозгомывки Арга. Исполин провернул подобный трюк с тобой, но нормальные люди на такое не поведутся.

— Не стой из себя праведника, ловчий. Исполин питался не воздухом. — Добавил Нуаркх и желчно усмехнулся.

— Всем не может быть хорошо. — Мрачно согласился Хенши.

Надрывающееся тело Кантара Яроокого тлело в мрачных лабиринтах Саантирских Катакомб. Гранитный трон казался Деснице пыточным аппаратом, а не символом власти. Стальное древо прошивало корнями холодную спинку и впивалось в сгорбленную спину. Слезы, мерцавшие на покачивающихся ветвях, вбирали бурные потоки Тепла и не давали ткачу сгореть от непомерного могущества, клокотавшего в груди. Истощенный разум непроизвольно дергал металлическими конечностями и иглы бередили израненное тело, вынуждая накачиваться болеутоляющими перед каждой попыткой уснуть. Зыбкий сон Кантара тревожили не горячее одеяло или скомканное постельное белье. Вихрящееся тепло срывалась с пылающей кожи, накаляя воздух и угрожая погрести Десницу под обрушившимся куполом. Погром предотвращал Племянник Ио и грозные баррикады из Черного Железа, которые стискивали и опаляли истинное тело Десницы. Лишь иллюзорный аватар Кантара мог взлететь и убедиться, что мир не ограничен удручающими казематами.

Несмотря на угнетающее напряжение, надежда просвечивала мрак отчаяния. Гноящиеся раны, иссекавшие Кантара, постепенно превратилась в сеть бугристых швов. Потоки Тепла неохотно подчинились и перестали испепелять каждого, кто оказался ближе двух дюжин метров. Тени подобрали наилучшую дозу Синских дурманов, которые удерживали Кантара между отупляющей болью и непроницаемым наркотическим трансом. Благоприятные обстоятельства даже позволили Яроокому устроить приличный ужин для друзей и Племянника Ио, с присутствием которого оставалось лишь смириться. Долгожданных гостей ждал по-надоблачному высокий стол из нежно-кремовой Ориекской древесины, который совершенно не вписывался в мрачное, аскетичное убранство темницы. Скатерть цвета спелого Африта заслоняли позолоченные миски парящего мяса, свежие овощи и экзотические фрукты со всех уголков Четырех Миров. Подходящую компанию пище составляли изысканные напитки, включая «Ориекское золотое». Желудок Кантара давно заменил клубок стали и нитей Тепла, но атмосфера праздничного ужина и сопутствующие декорации скрашивали беспросветный кошмар, в который превратиться его жалкое существование.

Высокие двери отворились и в зал вошли двое. Первой была зрелая очаровательная пепельная, не скрывавшая благородную седину волнистых локонов. В ее объятиях дремал малыш, которого Кантар вытащил из клетки. Ссадины с ожогами быстро исчезали со светлой кожи и не тревожили крепкого сна. По правую руку Нилин хромал коренастый пепельный с головой, напоминавшей вялый африт. Детство на Перекрестке оставило Родорвицу нескладную фигуру, недоверчивый характер и косые глаза, блестевшие штрихами пурпура и желтизны. В тучных руках он сжимал глянцевый горшок с пышным Синитским светочем. Темно-синий куст испускал свежее благоухание и выделялся из полумрака тускло мерцающими прожилками.

— Рад видеть вас в моей темнице… то есть тронном зале. — Скомканное приветствие вяло покинуло опухшее горло, и Кантар зашелся болезненным кашлем.

— Это место кажется еще более дырой, чем в прошлый раз. — Бодро отозвался Родорвиц и похромал к Яроокому, расторопно переставляя кривые ноги. — Здравствуй, Кантар. Принесли светоч, который немного украсит твою крипту.

— Признайтесь, вы просто хотите узнать, что произойдет с растением в моем присутствии. — Ответил Десница и улыбнулся, наблюдая как коротышка приставляет горшок к трону. Скулы Кантара быстро вспыхнули болью и прогнали улыбку с осунувшегося лица.

— Несмотря на последние события, мы остаемся исследователями. — Мягко призналась Нилин и аккуратно опустилась на кресло, стараясь не тревожить посапывающего ребенка.

— Мне интересно, Кан… Когда ты в нескольких местах, что ты видишь и как не путаешься в словах? — Поинтересовался Родорвиц, принимаясь за жирные ломтики пряной Аргийской рыбы.

— Я окончательно ослеп пару недель назад, приходиться использовать щупальца. — Признался Кантар и провел ладонью перед глазами, сдерживающими клубы рубинового пламени. — Реплики читаю с бумаги, в остальных случаях приходиться мучительно импровизировать и говорить очень медленно.

— В скольких местах ты сейчас? — Подразнил Родорвиц, пока Нилин сочувствующе поджимала губы.

— Всецело с вами, друзья. Язык немеет от обезболивающих. — Ответил Кантар и веселая маска начала сползать с саднящего лица. Страстно желаемая компания оказалась тяжелым бременем для изувеченного Хинаринца.

— Выглядишь неважно. Посмотри на себя, даже побриться забыл. — Ласково пожурила женщина и аккуратно подергала сгорбившегося ткача за редкую щетину.

— Так странно… — Просипел Лим'нейвен, качаясь истончившимися пальцами колючих седых волосков. — Почти не нужно спать. Не ем и не справляю нужду, ничего не осталось от каждодневной рутины, но проклятая щетина растет. Доставляет некое спокойствие…

— Кхм… как прошла операция? — Осторожно поинтересовался Родорвиц после неловкой паузы.

— К счастью, плохо помню. Когда очнулся, в заднице уже торчала дюжина стальных кольев. — Ответил Лим'нейвен, непроизвольно вздрагивая, и поморщился от накатившей боли.

— Поток Тепла, проделавший дыру стене, вырвался из спины и превратил три Тени в лужицы булькающего дерьма. — Продолжил он, неловко указывая на опалённый камень позади.

— Хоть одна приятная новость. — Дернувшись от смешка, ответила Нилин и бросила Лим'нейвен печальный, обнадеживающий взгляд. Кантар ответил полуулыбкой и благодарным кивком.

— Рад, что мы смогли повеселить вас, Сарран. — Мягко вклинился скрипучий голос незримого Племянника Ио, и дверь тронного зала приоткрылась. В воздухе возникло клубящееся облако, которой постепенно уплотнилось и приняло форму неприметного пепельного. Иллюзия плавно присел напротив трона, учтиво поклонился гостям и дружелюбно улыбнулся малютке, дремавшей на руках Нилин. Появления Тени развеяло последнее очарование ужина, Кантар утратил желание терзать разговорами больное горло и докучать мимикой израненному лицу. Окружив себя коконом иллюзии, он облокотился на колени и закрыл лицо. Виртуозный трюк заметил только натренированный глаз шпиона. Тень криво улыбнулась, обнажая влажные желтые зубы.

— Нилин, ты уверена, что катакомбы хорошее место для ребенка? — Тревожно спросила иллюзия Кантара, переводя взгляд между малышом и Тенью. — Все же эксперимент со светочем пока далек от завершения.

— Куст не вспыхнул, не почернел и даже не свился в клубок. Не думаю, что твое излучение столь тлетворно. — Отшутилась женщина и несерьезно добавила. — Не хочу оставлять его в храме, где бродят твои сумасшедшие зелоты.

— Ты хотела сказать наши Зелоты? — Мягко переспросил двойник, а Лим'нейвен напрягся и нахмурился. — Переворот был общей идеей.

— Не взвинчивайся, Кан. — Настороженно ответила Женщина и мягко улыбнулась. — Я просто хотела сказать, что некоторые из них слишком рьяны. И тяжесть праведной ярости испытывают Дети Нара, которые Саантиру нужны позарез.

— А что я могу сделать с Зелотами? Они — пока моя единственная опора. — Гнев Кантара распаляла терзающая боль и скребущаяся совесть. — Думаешь, мне нравятся их деяния?

— И сколько это будет продолжаться? Пока люди на улицах не начнут умирать от простейших воспалений? — Резко ответила Нилин.

— Храмом Черной Крови теперь правишь ты. Осаживать Зверерожденных твоя забота. — Просипел Лим'нейвен, стискивая каменные подлокотники, и ехидно добавил. — Тени всегда к твоим услугам.