— Это Лазурные течения, Саррин. Вижу метки на боках скалогорбов. — Окликнул капитана пепельный, бросив в ее направлении расфокусированный взгляд.

— Нам даже не пришлось сворачивать с пути. — Подытожил Нуаркх, принимая в руки широкополую шляпу Хаотри. Женщина достала вычурный бронзовый гребень из нагрудного кармана и зачесала им густую шерсть на виске, обнажая стальной шлюз. Она затолкала чавкающий отросток себе в голову и поспешила опуститься на пол, прежде чем окончательно потеряет равновесие. Синитка впустила в разум чувства чутких органов Шрама, она видела его глазами и ощущала вибрации малейших движений. Непроглядная темнота мрачной бездны обратилась легкой голубоватой полутьмой, в которой каждое подергивание приводит к отчетливой вспышке раскалённого алого цвета.

— Ха! Несчастные ублюдки пришли к нам сами! Узнаю скалогорбов, их капитаны — близнецы Ликорд и Ларконд, жалкие неудачники! — Подтвердила пиратка и вновь натянула кровожадную улыбку. Когти Синитки нетерпеливо заскребли по эфесу костяного клинка.

— На их стороне численное преимущество и Тени. Стоит попытаться договориться. — Тоннельник разглядывал вздыбившуюся шерсть на дрожащем загривке капитана.

— Ларконд только что пообещала, что «позволит мне самой нырнуть в желудок Шрама, если я отдам ловчего»! — Огрызнулась Хаотри, не поднимая взгляда на тоннельника. — Два скалогорба выпотрошат моего мальчика, нужно напасть первыми!

— Значит надо договариваться на языке, который понимают эти животные. — Нуаркх сверкнул ожесточившимся глазом и задумчиво постучал когтем по подбородку. — Ликорд самый кровожадной из этой пары? Наверняка, захочет броситься в бой первым.

— Они оба, те еще твари, Нуаркх. Но Ликорд, вдобавок, тупой. — Просипела Хаотри, выдергивая присоску из головы. После она посмотрела на тоннельника непонимающими глазами и задумчиво наморщила крошечный черный нос. Спустя секунду оранжевый язык скользнул по оскаленным зубам, и женщина прохрипела: — Возьмем его живым и затащим в горб Железного шрама!

— Отрежем зверю уши, если сестра попытается протянуть к нам лапы. — Кивнул тоннельник, ухмыляясь. — Раздай своим обереги, я поскребу копьем по кишкам их скалогорба. Оружие Синагара растлит каждый незащищенный разум, до которого доберется.

— Железный шрам вскроет раненному гиганту глотку и сможет уйти! — Прохрипела Хаотри, а после нахмурилась и указала когтем на костяное копье. — Карлик! Это дрянь точно копается в твоих мозгах.

— Хочешь, чтобы я выбросил его сейчас, когда поблизости рыщет Тень из детских страшилок? — Поднял надбровную дугу тоннельник.

— Я могу терпеть кровожадного Нуаркха, пока он потрошит головорезов Лазурных Течений, — пожала плечами Синитка.

— Тогда решено. Отдам старпому Алчущего. На время. — Подчеркнул Нуаркх, поднимая палец, а после закрыл глаз ладонью. — Зачем я подарил кинжал Саантирскому оборванцу?

— Благородства в тебе ни капли, думаю, хотел покрасоваться. — Женщина дернулась от сухого смешка и пихнула кулаком поникшее костяное плечо.

— Признаю, не лучшее мое решение. — Нуаркх мрачно ухмыльнулся, касаясь кратким взглядом запечатанного копья. — Жду тебя у слизней.

Тоннельник выпрямил спину, расправил плечи и направился к жабрам Шрама, Хенши неохотно побрел следом, взвалив Нар'Охай на плечо.

— Главное напоминай себе почаще, что убиваешь ради блага сотен существ, которые обретут покой и счастье в объятиях Исполина. — Нуаркх протянул понурому ловчему один из трофейных клинков.

— Не забудь вонзить его в ближайший кусок мяса, как только окажешься в теле их скалогорба.

Хаотри прильнула к разговорной мембране и зычные приказы раскатились по телу Шрама.

— Сарраты смердящие скреты из Лазурных течений спешат подавиться нашими мечами! Не будем заставлять их ждать! Нарог, Наоти, Оогин и Шараад возьмите две дюжины храбрецов, а потом тащите хвосты к слизням! Мы идем на абордаж! — Прорычала женщина, и глухое эхо воодушевленных воплей раскатилось под горбом.

— Можешь повезти меня в бой. У меня и пика есть, — предложил Нуаркх, когда когтистая лапа Нарога резко выхватила Алчущего. Змей ответил взглядом колючих глаз и молча убрал лоснящиеся ножны под широкую рубиновую ленту, стискивавшие хитиновый доспех.

— Сарраты! Наша цель — Синит по имени Ликорд. Он уродлив, смердит, от макушки до кончика хвоста исполосован шрамами, ровно, как и вы все. Карлик! Кому я рассказываю, вы все знаете ублюдка. — Зычно прокричала Хаотри, заставляя бурный поток брани и грязных оскорблений пролиться из оскалившихся пастей подчиненных.

— Несчастный кретин думает, что утопит нас в желудке Шрама! — Подхватила капитан.

— Но мы нападем первыми и возьмем его живым! — Настойчиво и твердо скомандовала Синитка. Толпа отреагировала на приказ непонимающими взглядами и каскадами неодобрительных воплей.

— Молчать! — Властно гаркнула Синитка, но продолжила немного мягче. — Я не говорю вам обращаться с ним ласково! Разбить ему череп, вырвите клыки и отсеките пальцы! Сделайте все, чтобы он не мог сопротивляться, но оставьте тварь живой! Нам нужен заложник! Даже крепышу Шраму не растерзать обоих скалогорбов одновременно!

— Не волнуйтесь! Мы выследим и добьём их! В слизней! Не заставляйте Карлика ждать! — Прорычала она следом. Пираты поделились на группы по четыре и устремились к крупным вытянутым существам. Неприятно огромные бледные твари неподвижно дожидались в пазухах рядом с кольцом пульсирующих пурпурных жабр. Они наполовину вываливали тучные тела из нор и повернули полые морды к приближающимися пиратами. Внешне Слизни напоминали сосуды Аргийцев, но были неспособны становиться источником самозарождающейся жизни. Эти безмозглые, полуживые паразиты поджидали сообразительных Аргийских обитателей в расщелинах плавучих рифов, проглатывали их и использовали инстинкты жертв для миграции. Пиратов они тоже начали проталкивать в беззубые пасти, но о их отростки для проникновения в разум жертв были отсечены. Головорезы Хаотри остались подчиненны только собственной кровожадности, но могли направить слизней к жабрам скалогорба Лазурных течений.

— Слюна и слизь вечно смазывала мои впечатления о наших приключениях, Хао. — Нуаркх брезгливо передернул плечами, когда покачивающаяся морда слизня нависла над ним и ощерила мрачный провал пасти.

— Прекращай ныть, в портовых борделях бывает хуже. — Скабрезно ухмыльнулась Хаотри и подтолкнула тоннельника. Влажная чавкающая глотка стиснула шипастое тело, а мускульные волны затолкали Нуаркха в просторную утробу, снабженную ручками и небольшой лампой из слез Урба.

— Как уютно. — Нуаркх задрожал под слоем слизи, которая просачивалась под панцирь и начинала досадливо зудеть. Следом в желудок червя рухнул Хенши, его отношение к происходящему было скрыто под скорлупой холодной, немой оболочки. Последней ловко приземлилась Хаотри. Удостоив пассажиров самодовольным взглядом, Синитка проворно сняла жгут мясистого отростка с шеи, протолкнула внутрь свое черепа, а после вонзила в бесформенную опухоль Слизня, густо подведенную Синитской светящейся краской. Червь пришел в движение и начал натужно проталкивать тупую морду сквозь жаберную щель Железного Шрама.

— Раз наши ряды неизбежно поредеют, я рассеку тварь пополам. Заранее напитаю копье и быстрее выберусь наружу. — Нуаркх медленно обнажил костяное лезвие оружия Синагара. По телу Хаотри пробежала волна крупной дрожи, женщина непроизвольно вжала голову в напрягшиеся плечи и загремела цепями на конце хвоста.

— Стилет Карлика! Режь что хочешь, только не держи эту штуку подальше от меня. — Прошипела Синитка, пытаясь отстраниться от копья и сфокусировать на нем затуманенный взгляд.

Тело червя начало перекатывалось от водяных потоков, которые напирали на тучные, бесформенные бока. Нуаркх чувствовал костями, как аморфное на вид существо набирает существенную скорость и резко врывается в жаберную щель враждебного скалогорба. Послышался неприятный треск терзаемых жабр. Слизняк резко замедлился и начал остервенело подталкивать себя мощными судорогами. Оказавшись внутри, существо устало растеклось по полу. Костяное копье понестись по широкой хищной дуге, вгрызться в податливую, скользкую плоть паразита и вырвалось из утробы в ореоле пенящихся зеленоватых брызг. Хаотри испуганно вскрикнула и вырвала жгут из головы, не позволяя боли твари просочиться в ее мозг. Прожечь Нуаркха гневным взглядом она не успела, над головой стремительно разрасталась бурлящая по краям дыра. Через нее виднелись голубоватые своды внутренностей, а также доносились предсмертные визги червя и топот приближающейся толпы.