— Синтра, остынь, — успокаивающе ответил Змей и разочарованно покачал головой, когда бледная протянула раскрытые ладони.

— Сначала мне дерзят никчемные, провонявшие скретским дерьмом Саантирцы, а теперь еще и он! — вспыхнула наемница, размахивая перед Лим'нейвен растопыренными кистями, — нет, Гаор! Теперь мне не обойтись без небольшой разминки!

— Синтра, он прав, — продолжил наступление Нуаркх, — пусть в твоем Доме насилие было единственным способом решать проблемы. Но существуют и другие пути, ты можешь просто выговориться.

— Заткнись, костяшка! — огрызнулась Синтра и многозначительно закатала рукава, обнажая тугие четко-очерченные мускулы предплечий. В ее голосе впервые проскользнули нотки настоящей злобы, — Гаор, я все еще жду! Мракоцвет, музыку!

Хранитель отсмеялся, а затем заиграл гораздо более бойкую и энергичную мелодию. К рукам Синтры потянулись крупинки темно-пепельного песка. Блестящие кристаллики, словно щупальца, обхватили ее кисти и предплечья.

— Неужели я все-таки попал в мягкое место? — удивленно прощелкал Нуаркх, внимательно изучая напрягшееся лицо Синтры широко раскрытым глазом. Затем он непроизвольно вздрогнул, когда теплый песок начал укутывать острые шипы на его костяшках, — тогда это, конечно, объяснит постоянный зуд в штанах. Ты просто хочешь тепло и любовь, в которых тебе отказали в детстве.

— О! Гаор, теперь мне нужна еще и дубинка! — процедила женщина и гулким ударом оставила выбоину на постаменте для подношений, подняв в воздух облачко пыли и острые осколки. Под ее дорожным одеянием видимо очертились тугие мускулы, а бутылка сидра, оставленная на алтаре, опрокинулась и выплеснула содержимое на песок.

— Синтра, это тоннельник. О чем ты думаешь? — Гаор не оставлял попыток избежать стычки и сопутствующего балагана, но песок под его рукой начал подниматься и закручиваться в вытянутом вихре.

— О том чтобы разбить ему рожу, Гаор! Чем ты слушал! — выпалила бледная, вновь протягивая Лим'нейвен руку.

— Дай ей дубинку, не хочу, чтобы было слишком просто! — небрежно махнул рукой Нуаркх, подёргиваясь от смеха.

— Вы сами этого захотели, — устало пробормотал Гаор и отдал женщине короткий, перекрученный жезл, с которого еще сыпались одинокие песчинки, — только отойдите за монумент. Не хочу жевать рагу с песком.

Синтра ухватилась за оружие зубами и освободила руки. Затем она выгнулась дугой и уперлась лопатками в подстилку, на которой лежала. Оттолкнувшись сильными руками, она подлетела в воздух и грациозно приземлилась на песок. Женщина выхватила оружие из оскаленных зубов и потянулась вверх, разминая плечи.

— Пощелкай напоследок пастью, ведь сейчас я ее сломаю! — вызывающим тоном воскликнула «бледная» и рассекла воздух свистящим взмахом жезла.

— Думал, ты никогда не соберешься, — отозвался Нуаркх и, приспустив на секунду пропыленную маску, громко щелкнул двумя парами жвал.

Когда оба оказались в тени монумента, Синтра не стала ждать приглашения. Стремительно двигаясь по волнистой траектории и поднимая в воздух клубы песка, она ринулась на тоннельника, которому едва ли доставала до груди. Ложные выпады и сбивчивый ритм делали атаки Синтры непредсказуемыми и коварными. Физическая сила, недоступная большинству Хинаринских мужчин, высвобождалось в каждом увесистом ударе. Нуаркх чувствовал, как вязкая кровь сочиться из открывшихся ран, а ударные волны, пробегающие по панцирю, оборачиваются прикосновениями раскаленной кочерги в местах трещин и пробоин. И все же на натиск тоннельник отвечал лишь ехидной ухмылкой. Пользуясь тем, что может говорить, не сбивая дыхания, он вновь уязвил соперницу:

— Настойка из мраколесного светоча? На что еще ты готова пойти, чтобы поспевать за коллегами-мужчинами? — выкрикнул сгруппировавшийся тоннельник и резко разорвал дистанцию прыжком, — разве ты не знала, что от этой дряни бывают приступы злобы и раздраженности? А еще растут усы!

— Побереги себя костяшка, закрой рот! — язвительно парировала Синтра, победно осматривая раны Нуаркха. Тоннельник разминал крупно дрожащую левую кисть и стряхивал в песок тяжелые черно-зеленые капли, скопившиеся под панцирем. Отдышавшись, женщина растянула губы в хищной улыбке и снова возобновила нападение. Синтра держалась слева, там, где защита Нуаркха постепенно трескалась, вместе с пластинами предплечья. Уже после нескольких легких ударов тоннельник начал болезненно шипеть и вздрагивать, а Синтра стала вкладывать еще больше силы в тяжелые, размашистые удары. Нуаркх упал на одно колено, не выдержав яростного натиска. Синтра захохотала, предвосхищая триумф, и занесла дубинку для финального удара, который затолкает оскорбления обратно в глотку тоннельника. Но Нуаркх неожиданно продемонстрировал превосходное владение телом, которое должны были забрать боль и изнеможение. Усилие, вложенное в удар, не позволило Синтре отступить и уберечься от кистей Нуаркха, сжавшихся на лодыжке и правой руке. Несмотря на отчаянные удары, посыпавшиеся на его костяную маску, Нуаркх ухмыльнулся, оторвал Синтру от земли и швырнул в монумент Нара. Тоннельник не вложил в бросок и трети силы. Холодный камень не переломал ребра женщины, а лишь вмял плечо в ее челюсть и выбил из груди болезненный стон.

Далеко не с первой попытки Синтра смогла подняться на четвереньки и уткнуться лбом в песок. Женщина чувствовала привкус крови и то, как мощный приступ кашля разрывает легкие. Оторвавшись от земли, она исподлобья посмотрела на Нуаркха, который рухнул на колени и мелко дрожал от смеха. Горящие легкие и кости, ломящиеся от боли, почти убедили ее прекратить противостояние. Чувствуя это, Нуаркх язвительно сощурился и медленно процедил:

— Видишь? Все такая же беззащитная, как в детстве.

Синтра натянула отвлекающую улыбку и выждала пару секунд, чтобы окончательно прийти в себя. Нуаркх был уверен, что Синтра не стерпит ядовитых слов, но световая бомба застала его врасплох. Когда уютную полутьму разорвала ослепительная вспышка, глазное яблоко Нуаркха обернулось шариком раскалённого добела железа. Первая мысль, вспыхнувшая в терзаемом разуме, вопила выцарапать глаз и не дать ему окончательно впечься в мозг. Нуаркх устоял и воздел руки в тщетной попытке уберечься от неминуемой мести разозленной Хинаринки. Его ладонь лишь смягчила восходящий удар, с треском врезавшийся в челюсть. Отростки на остром подбородке не почувствовали боль, но превратили удар в оглушительный колокольный звон. Кровь прыснула из-под лицевых пластин оглушенного тоннельника.

Симбионт, скрывавшийся под неряшливо заштопанным веком, не поддался световой бомбе. Он видел вздувшиеся мускулы Синтры, которой натерпелось обрушить вертикальный удар, затмевавший по силе все предыдущие. Когда кисть женщины замерла в точке наивысшего подъема, Нуаркх ребром ладони хлестнул ее запястье. Вскрикнув от боли и удивления, Синтра выронила оружие из онемевшей руки. Ее разогнанный корпус продолжал лететь к Нуаркху и его второй руке, сжатой в массивный кулак. Синтра отчаянно выругалась за вскинутыми руками, почти ощущая, как костяшки Нуаркха перемешивают в ее внутренности. Но конец сражения ознаменовал лишь сильный толчок, милосердно опрокинувший Синтру на спину. Нуаркх не собирался калечить свою охрану.

После пережитого напряжения, песок показался удивительно теплым и уютным. Бледная отречено слушала гул двух сердец, колотивший в уши и заставлявший взор пульсировать. Обхватив ребра, отзывавшиеся вспышками боли на робкие вздохи, она приподнялась на локте уставилась на Нуаркха. Тоннельник до сих пор не поднялся с колен. Одной рукой он держался за трещащую голову, а второй осторожно двигал похрустывающие жвала.

— Почему я вообще повелась? — просипела Синтра, медленно усаживаясь и подбирая ноги.

— Может у тебя больше скретов в голове, чем ты хочешь признать, — болезненно морщась, пробормотал Нуаркх, а потом указал в направлении молчаливых компаньонов, — в может, тебе просто захотелось развеять скуку, которую нагоняют эти истуканы.

Синтра коротко усмехнулась, проследовала взглядом в указанном направлении и обнаружила Змея, который был вовсе не так умиротворен и безразличен как раньше. Гаор, вытянув шею и плавно двигая массивной головой, внимательно прислушивался к чему-то. Мракоцвет прекратил играть и следил за напрягшимся Лим'нейвен.