Она ожидала горячий диспут. А Грэхем вместо того отложил поросенка и вперил в нее острый взгляд.

— Кто вас нанял следить за мной?

Пайпер приняла неприступный вид.

— Это конфиденциальная информация. Хватит уже спрашивать.

Грэхем распрямился на диване.

— Давайте проясним. Хотя у меня лучшие в городе адвокаты по вашу задницу, хотя ваше захудалое агентство едва выживает — да, кстати, я тоже провел некоторое расследование, — вы все еще отказываетесь назвать имя своего клиента, верно?

Она должна стоять на своем, неважно, как сильно хотелось сдаться.

— Какую часть слова «неэтично» вы не понимаете?

— О, я все прекрасно понимаю. Давайте подойдем с другого конца. Назовите имя, и я вас сам найму.

Пайпер изумленно на него воззрилась.

— За что?

— За вашу подозрительную натуру. Быстро усваиваю уроки. Очевидно, мне нужна другая пара глаз в клубе. Просто на пару недель. Кого — то, кто сможет вычислить, что я пропустил. Секьюрити, чтобы проверить мое секьюрити, если согласитесь.

Работа ее мечты. Именно то, что ей сейчас нужно — богатенький клиент предлагает работу, которая и интересная, и перспективная. Голова закружилась. Была только одна загвоздка. Очень значительная…

— И все, что мне нужно сделать…

— Раскрыть имя вашего клиента.

В этот момент Пайпер ненавидела Дейдру Джосс. Упрямое требование Дейдры хранить анонимность разоряло Пайпер. Стоило просто сказать Грэхему правду.

Однако она не могла. Потому скрепя сердце решительно подошла к двери:

— Приятно было поговорить с вами, мистер Грэхем. Жаль, что вам уже пора уходить.

— Вы ведь все равно не скажете?

Желание назвать имя, которое он хотел узнать, было так сильно, что Пайпер пришлось стиснуть зубы.

— У меня нет ваших денег, или вашей власти, или вашей известности, но у меня есть принципы.

Принципы. Сейчас она как никогда ненавидела это слово.

«Преступив черту, нельзя идти на попятный. Запомни».

Дюк, наверно, говорил о сексе, но факт в том, что если Пайпер уступит на сей раз, то потеряет самоуважение, а этого она не сделает никогда и ни за что.

Грэхем подошел ближе, тряся золотой морковкой.

— Подумайте обо всех деньгах, что вы можете получить на этой работе…

— Уж поверьте, думаю! — Пайпер резко распахнула дверь. — Я сделала вам одолжение. Теперь сделайте его мне — уходите отсюда, не мешайте мне упаковаться, переехать в чертов подвал моей кузины и поискать иной способ остаться в бизнесе, не продавая свою душу.

Садистский ублюдок осклабился. Широкая ухмылка расплылась на его грубом лице.

— Вы наняты.

— Вы глухой? Я же сказала, что не продаю своих клиентов.

— Вот поэтому я вас и нанимаю. Встретимся в моей квартире завтра утром в десять. Уверен, что вы знаете, где это.

На том дело и кончилось.

На следующее утро Пайпер проснулась чуть свет: голова все еще шла кругом от того, что случилось накануне. Проглотив две чашки кофе, Пайпер выбрала юбку цвета хаки, зеленую футболку с короткими рукавами армейского образца с красным скорпионом на груди и потертые высокие ботинки коричневого цвета. Полупрофессиональный вид без того, будто она старается произвести на него впечатление.

Как предсказывала Джен, для позднего сентября было не по сезону тепло, и Пайпер по дороге в Лейквью опустила окна. Точно за две минуты до десяти она припарковалась на одном из трех мест, предназначенных для гостей в переулке позади жилища Грэхема.

Когда — то часть католической семинарии, кирпичное здание простояло пустым долгие годы, пока его не превратили в роскошный трехквартирный кондоминиум. Грэхем владел двухуровневым пентхаузом, а две другие квартиры занимали местный титан по продаже недвижимости и голливудский актер, уроженец Чикаго.

Пайпер прошла по мощеному тротуару, обрамленному зарослями папоротника, к переднему входу и вошла в небольшой вестибюль с видеосистемой наблюдения по последнему слову техники, о которой ей хотелось бы разнюхать побольше. Синтезированный на компьютере голос направил ее к частному лифту, автоматически поднимавшемуся в пентхауз. Открылась дверь, и Пайпер ступила в просторную гостиную с кирпичными стенами и большими окнами. Потолок высотой в два этажа венчали трубы, покрашенные в угольный цвет. Полы из бамбука в огромном шевронном растре, придающая пространство блестящая грань, длинные книжные полки у стены с коллекцией книг, которую, как поклялась бы Пайпер, Грэхем никогда не отрывал.

На диване цвета устрицы и размером в три нормальных дивана спинами к ней сидели два человека. Один из них — тот, с которым она пришла повидаться, — был одет в белый махровый халат, другой — в голубой рубашке и черных брюках. Он — то и встал, обошел диван и пожал Пайпер руку.

— Хит Чампьон, — представился он.

Хит Чампьон, известный как «Питон», слыл чикагской легендой и был одним из самых могущественных в стране спортивных агентов. Он представлял двух великих бывших куортербеков «Звезд», Кевина Такера и Дина Робийара, так же как и ее собственного новоиспеченного клиента. Несмотря на всеамериканскую красоту и изящные манеры Чампьона, Пайпер могла учуять змея за версту и ни на секунду не собиралась оставлять оборонительные рубежи.

— Вы, должно быть, неподкупная мисс Дав, — предположил Чампьон.

— Пайпер.

Грэхем не соизволил встать, лишь мотнул головой:

— Кофе на кухне.

— Я в порядке, — ответила она.

— Такой и оставайтесь, — съязвил он.

Чампьон показал на диван:

— Присядьте.

Пайпер сосредоточилась на открывающемся в окнах виде, только бы не смотреть на своего нанимателя. Тремя этажами ниже внутри поросших плющом стен гнездился тенистый дворик, где яркими пятнами в полумраке выделялись крупные желтые хризантемы. Папоротник начал темнеть на концах, а плавающие в каменном фонтане листья извещали, что приближается осень.

Пайпер заставила себя повернуться к дивану. В середине раскинулся Грэхем, водрузив скрещенные ноги на стеклянный кофейный столик в форме летающей тарелки. Полы халата распахнулись, являя наружу голые икры и воспаленный шрам на правом колене. Шрам поменьше портил вид лодыжки. Сколько еще их у Грэхема? И что у него под халатом надето?

Зачатки женского осознания взбесили Пайпер: с кофеином явный перебор.

Она поставила свой серый портфель. Диван оказался глубоким, рассчитанным на крупных мужчин, а не на женщину среднего роста: если прислониться к спинке, то ноги вытянутся, как у ребенка детсадовского возраста. Поэтому Пайпер присела на краешек.

Грэхем ткнул в сторону скорпиона на ее футболке:

— Символ компании?

— Все еще пытаюсь выбрать. То ли это, то ли смайлик.

На фоне белоснежного халата лицо Грэхема выделялось загаром, а в открытом вырезе виднелась волосатая грудь. Пайпер неохотно зачла ему несколько очков за то, что он не удалял волосы, а потом обнулила счет, просто потому, что так захотела.

Грэхем улыбнулся, словно прочел ее мысли.

— Так каков ваш план по улучшению моей безопасности? Знаю, один у вас есть.

Она не позволит какому — то полуголому клиенту рассердить себя.

— Прежде чем вновь открыть агентство, я работала специалистом по управлению репутацией и цифровым аналитиком на сеть чикагских магазинов автозапчастей.

— Что это за чертовщина — управление репутацией?

— Онлайновая схема обеспечения безопасности. Я мониторила бизнес — сайты и социальные медиаплатформы в поисках неблагоприятной прессы. Гасила отрицательные результаты поиска. Устраняла интернет — запуски и отлаживала веб — сайт.

Грэхем схватывал на лету.

— И это будет вашим прикрытием?

— Так проще всего. Хотя этот упырь на входе, которого вы зовете охранником, узнает меня.

— Сомневаюсь.

— Мне нужно идти, — предупредил Чампьон.

Пайпер заметила блеск обручального кольца у него на руке и мысленно представила его жену — сверхъестественно жизнерадостную модель с обложки журнала с наращенными до пояса волосами и губами, как надувные игрушки.