— У Говарда было много неприятностей от амброзии, — напомнила Берни. — Интересно, досаждает ли она ему еще?

Джен переглянулась с Пайпер и, цокая по деревянному полу туфлями — лодочками телесного цвета, прошла к дивану.

— Дорогуша, Говард умер. Мы понимаем, как ты по нему скучаешь, но…

Берни от нее отмахнулась.

— Знаю, вы обе думаете, что он умер, но нет. Я вам говорила. Видела его на прошлой неделе посреди площади Линкольна. И на голове у него была пенопластовая сырная голова. Но Говард терпеть не мог Грин — Бей, и я придумать не могу, с чего бы ему носить сырную голову (наряд фанатов футбольной команды «Грин — Бей Пакерс» — Прим. пер.).

Джен беспомощно посмотрела на Пайпер. Они уже не впервой слышали историю о сырной голове, но поскольку обе присутствовали на похоронах Говарда Берковица, то не имели склонности верить, что он воскрес, не говоря уже о том, что превратился в фаната футбольной команды «Грин — Бей Пакерс».

Пока Пайпер наливала остатки «Столичной» Джен, кто — то еще робко постучал в дверь. Берни вздохнула:

— Это она.

— Входи, Эмбер, — позвала Пайпер.

Почему бы и нет? Если бы ее подруг здесь не было, ей только бы и оставалось, что думать о своих проблемах.

Эмбер Кван, соседка снизу, несмело вошла в квартиру:

— Все в порядке? Я без приглашения, но…

— Они тоже, — заявила Пайпер.

Эмбер была немного полненькая, двадцати семи лет от роду девушка с фарфоровой кожей, блестящими черными волосами и с опасливыми манерами, которые исчезали на сцене «Лирик Опера оф Чикаго», где она пела в хоре. Большая часть друзей детства Пайпер уехали из города, и она благодарила судьбу, что в ее жизни существовала эта троица.

— Здравствуйте, миссис Берковиц. Как вы себя чувствуете?

Берни молча ей кивнула. Она недолюбливала Эмбер, потому что та была кореянкой, однако Эмбер верила, что возраст Берни дает ей преимущество иметь кое — какие расовые предубеждения, и не позволила бы ни Пайпер, ни Джен осуждать за них Берни.

— Водка кончилась, — сообщила Пайпер. — Пиво?

Эмбер пристроилась на краешек оттоманки.

— Ничего, спасибо. Я только на минутку. — Эмбер переехала в дом более года назад, но продолжала вести себя с ними как посторонняя, несмотря на радушие Пайпер и Джен. — Зашла узнать, ты все еще думаешь о сдаче в наем или нет? — извиняющим тоном сказала она.

— Нет, — воскликнула Берни. — Пайпер, ты никуда не переедешь, а тебе, Эмбер, не стоит даже заводить об этом разговор.

— Я не хочу, чтобы ты сдавала жилье, — поспешно заверила Эмбер. — Но ведь ты сказала, что собираешься это сделать, а у меня есть друг. Он приглашенный профессор в университете Де Пола. И ищет съемную квартиру.

Она скрепя сердце оставляла свою уютную квартирку. Однако в отличие от Берни, которая хотела воскресить мужа, Пайпер была реалисткой.

— Дай мне поспать здесь. Дам ответ завтра.

Много спать не придется. Она была больше не в состоянии выплачивать кредит за квартиру, на покупку которой экономила долгие годы, и не будет перекладывать заботу на своих подруг, несмотря на их предложение остаться с ними. Сдаст квартиру и переедет в цокольный этаж двухэтажки ужасной кузины Дианы, которая живет в Скоки. И тем самым отсрочит продажу своего гнездышка и заодно сохранит дружбу.

— Последнее, что нам нужно, чтобы тут жил незнакомый мужчина, — заявила Берни. — Я против.

Джен не стала возражать вслух. Она понимала, что сдача квартиры — последнее средство для Пайпер.

— Он друг Эмбер, — заметила она, — поэтому не совсем незнакомый.

— Он был моим преподавателем в Истмане, — пояснила Эмбер. — Очень хороший человек.

— Мне все равно, — возразила Берни. — Нам тут не нужны мужчины.

Очевидно, парочка молодоженов — геев снизу не считалась.

— Сдача в аренду для Пайпер лучше, чем вынужденная продажа, — сказала Джен. — И ты знаешь, что она не переедет ни к кому из нас. Это же временно, пока ее бизнес не станет на ноги. — И вытянула свои длинные ноги. — Увы, к тому времени я стану безработной. Это обо мне стоит переживать, а не о Пайпер. Она сильнее, чем я. И моложе. — Заявление Джен не было следствием эгоизма, как могло показаться. У нее просто отлегло от сердца за Пайпер. — Я слишком хорошо знаю телевещание, — сказала Джен. — Для найма требуются моложе, блондинистей и энергичней. Тупая Задница помешан на двадцатиоднолетках. — Она так давно обращалась к новому управляющему телестанции не иначе как Тупая Задница, что Пайпер забыла его настоящее имя. Джен глотнула водки. — Изучать метеорологию — современная перспективная специализация для всякой хорошенькой девушки, которая имеет даже преходящий интерес в науке. Колледжи выпускают их в макрошквалах.

— Талант важнее внешности, — резонно заметила Эмбер и тут же добавила, — не то чтобы ты все еще не красивая.

Эмбер обычно судили по ее живому голосу колоратурного сопрано, и она была наивной по части телевизионной индустрии. Пайпер пыталась приободрить Джен, но воспитание в духе дочери Дюка Дава позволило ей увидеть каждую грань мужского сексизма. К Джен подходили с другими стандартами, чем к любому мужчине на телевидении, и у нее были причины для беспокойства.

С кушетки раздался голос Берни:

— Я знаю, что мне надо сделать!

— Заказать убийство Тупой Задницы ради меня? — хмуро предположила Джен.

— Я собираюсь нанять Пайпер найти Говарда!

Пайпер смятенно ее рассматривала.

— Берни, это не…

— Я тебе заплачу. Искала что — нибудь особенное, куда потратить возвращенный подоходный налог. Нет ничего более особого, чем это.

— Берни, я не могу взять твои деньги. Говард…

Тут еще раздался стук в дверь, настойчивее, чем прежние. Никому не было дела до квартиры Пайпер, а обычные гости уже все были здесь. Она отставила пиво, подошла к двери и повернула ручку.

Он заполнил собой весь проем — сплошные мускулы, широченные плечи и мощная грудь.

— Привет, Эсмеральда.

Варвар у ее ворот.

Под ложечкой засосало.

— Как вы проникли в здание?

Он рассматривал ее каре — золотистыми глазами голодного волка, готового проглотить добычу, и вовсе не потому, что зверь проголодался, а просто так, от нечего делать.

— Ваши соседи снизу — фанаты «Звезд».

И не они одни: Берни закудахтала, словно снесла яйцо.

— Купер Грэхем! — Она проворно, как подросток, вскочила с дивана. — О, вот бы Говард был здесь! О, боже мой.

Купер наклонил к ней голову:

— Мэм.

— Говард болел за «Медведей», как Пайпер, — сообщила ему Берни, — но я — то родилась в западном пригороде, в те дни еще мало кто там жил. Я Берни Берковиц. На самом деле Бернадетт. И с самого начала была фанаткой «Звезд». И Говард всегда болел за «Звезды». Если только они не играли с «Медведями», — поправилась она.

— Понимаю.

Грэхем весь являл собой благосклонность суперзвезды, терпеливо ожидая, пока Берни не закончит болтать. Между тем, Джен скрестила свои весьма недурные ноги, покачивая лодочкой, взмахом убрала с лица темные волосы в ожидании, когда ее заметят. В свою очередь, Эмбер была сбита с толку. Она могла назвать имя каждого малоизвестного композитора за последние четыре сотни лет, но вряд ли даже знала, что в Чикаго есть профессиональные спортивные команды.

Берни все не унималась:

— О, боженьки, Пайпер. Ты говорила, что у тебя важный клиент, но я даже представить не могла…

— Я не клиент мисс Дав. — Купер выговорил ее имя, будто наступил на таракана. — Я тот человек, за которым ее наняли следить.

«Вот спасибо, офицер Красавчик, за ваш болтливый язык».

Берни что — то залопотала, потом обратила осуждающий взор к Пайпер:

— Правда, Пайпер? Почему же ты выслеживаешь Купера?

Пока Пайпер старалась не разжать челюсти, с дивана грациозно поднялась Джен:

— Дженнифер Маклиш. Прогноз погоды. Восьмой канал. Мы встречались на детской благотворительной вечеринке на Рождество в прошлом году, но я уверена, вы не запомнили.