— Кто тебя ударил? — потребовала ответа Пайпер. — Принцесса?

Файза коснулась щеки.

— Нет. Это Айя. — Неприязнь, с которой она произнесла имя, говорила красноречивее всяких слов. — Айя отвечает за слуг ее высочества. Она любит, чтобы все быстро делалось, а я слишком неповоротливая.

— И принцесса позволяет ей бить других слуг?

— Она не замечает.

— А стоило бы! — Они были одни, однако Пайпер понизила голос. — Твоя тетя в Канаде… Она позволит тебе жить с ней, если бы ты могла к ней добраться?

— О да. Она сама меня звала. Каждый раз, когда мы приезжаем в Штаты, я мечтаю уехать к ней, но это невозможно. У меня нет возможности туда добраться, и даже если бы была… Если меня поймают… — Темные глаза смотрели пустым взглядом, как у старухи на пороге смерти. Файза помотала головой, дескать, бесполезно. — Я должна найти свое счастье в том, что знаю, как глубоко моя khala хранит меня в своем сердце.

— Мало хорошего. — Королевская семья уезжала завтра ночью. Пайпер заколебалась. — А что, если у тебя была бы возможность… добраться до Канады?

Сумасшедшая идея. Пайпер понятия не имела, как забрать Файзу от ее работодателей и переправить через границу.

На лице Файзы сменялись чувства одно за другим, надежда сменялась отчаянием. Отчаяние быстро победило.

— Я бы все сделала, но возможности нет, дорогой друг. Ваша доброта много значит для меня.

Недостаточно добрых намерений. Всю дорогу домой Пайпер размышляла, как помочь сбежать Файзе. Будет нелегко вывезти ее из страны. Но нет ничего невозможного.

Пайпер нужно только, чтобы ей малость подсобили…

— Вы хотите, чтобы я что сделал?

Купер Грэхем вытащил изо рта вишневый леденец на палочке.

Она загнала его в угол в саду на крыше, где он ухаживал за огурцами, пока их не прихватили первые заморозки. Хотя уже наступил октябрь, высокие кирпичные стены, многоуровневые грядки и удобное пространство для отдыха создавали прекрасный оазис. На высоких грядках созревал урожай холодостойких культур: лука — порея, шпината, свеклы, репы и брокколи. В больших глазурованных горшках и каменных жардиньерках торчали смеси из розмарина, цинний, петрушки, георгинов, лимонного сорго и бархатцев. Пайпер не понравилось, когда она обнаружила, что этот сад Купер развел сам. Это ниспровергало все ее представления о нем.

— Вы же адреналиновый наркоман, — напомнила Пайпер, растирая в пальцах листики мяты. — Так что дело в точности по вашей части.

— Вы в самом деле таблеток объелись. Тех, от которых слетают с катушек!

Купер сунул леденец в рот и вернулся к огурцам.

— Какое глубокое оскорбление, — фыркнула она. — Но я стерплю.

— Да уж придется.

Обходя горшок с мятой, чтобы подойти ближе, Пайпер заметила гончарный столик, который приткнулся за деревянной решеткой, отгораживающей садовую зону отдыха. Что — то на столике привлекло ее внимание. Она дала себе поблажку отвлечься на время, чтобы подойти и рассмотреть поближе.

— Что это?

Пайпер держала в руках идеально — круглый шар плотно утрамбованной грязи, один из десятка, лежавших на столе.

— Бомбы — семечки. В отличие от вас, у меня нет принципов.

— Что значит?..

— Я садовник — партизан. Взять немного глины, торфа, горсть семян и скатать в шар. Вот и все.

У нее начала вырисовываться картина.

— Так вы городской Джонни — Яблочное семечко. Засеваете пустующие участки.

— Сейчас поздновато. Лучшее время весна и ранняя осень. Немного удачи и маломальский дождик в нужное время, и клочок скудной пустоши расцветет. — Купер потянулся через огурцы убрать несколько пожелтевших листьев у помидор. — Кореопсис, васильки, черноглазая Сусанна. Может, немного травы с прерий. Забавно наблюдать.

— И давно вы этим занимаетесь?

— Два, три года. Не помню.

— Я думала, вы отмываете деньги наркодилеров.

Купер усмехнулся впервые с тех пор, как Пайпер приперла его к стенке:

— Неужели?

— Ну, не совсем, но… — Как ни интересна эта его открывшаяся сторона, Пайпер не забыла о своей цели. — Может, мне стоит начать с начала.

— Или, может, не стоит. До вас хоть дошло, что вчера своими приемами джиу — джитсу вы спалили свою легенду в клубе? Никто теперь не поверит, что вы специалист по социальным медиа.

Пайпер и так уже поняла. Вдали зазвонили церковные колокола, и она возобновила атаку.

— Ее зовут Файза. Ей только девятнадцать лет, и она работает на эту семью с четырнадцати. Такая милая девочка, умница и лишь хочет то, что мы принимаем как само собой разумеющееся. Возможность быть свободной.

Купер сердито воззрился на какой — то подвявший кустик гороха.

— Она мечтает поступить в школу акушерок, чтобы возиться с ребятишками, которые рождаются раньше срока, но в нынешнем положении живет чуть лучше рабыни.

Он выдрал горох и отбросил в сторону, похрустывая остатками леденца.

Пайпер наступала:

— Купер, ну пожалуйста. Воскресенье же. Клуб закрыт. Вам только и нужно, что поехать в отель и поговорить по — мужски с принцем. Только подумайте, вам выпал единственный шанс в жизни посмотреть изнутри другую культуру.

Он бросил палочку от леденца в компостный бак:

— Мне уже нравится та культура, в которой вращаюсь. Кроме разве что команды моих вороватых официантов…

Крошечная крошка красного сахара прилипла к уголку его рта, и к Пайпер вернулось воспоминание о том нелепом поцелуе. Она инстинктивно облизала губы.

— Ваша команда в основном честные люди. И если бы все думали так, как вы, то не осталось бы надежды на мир и понимание между народами.

— Благодарю вас, Мисс Вселенная.

— Я просто хочу указать на вашу узость ума.

Купер ткнул в нее испачканным в земле пальцем:

— По крайней мере у меня есть хоть какой — то ум. Серьезно сомневаюсь, что если проведу вечер у ближневосточного нефтяного магната, возрождая свои годы славы, то внесу лепту в международные отношения. Что касается остальной части вашего плана… — Он пожал плечами. — Я сделал несколько вещей в жизни, которыми не горжусь, но от того, что просите вы, оторопь берет.

— Это же героический поступок! Возможность загладить грехи прошлого.

Вроде того поцелуя, подумалось Пайпер, однако Купер не заговаривал о нем, и она не станет. Хотя, кажется, он помнил. Откуда она знала, определить не могла. Может, просто чувствовала. Или еще что — то… Расчетливый блеск в глазах. Некая хитринка… Что он вытворял?

Купер наклонил голову и потер бровь большим пальцем.

— Если бы я пошел на это… на что не собираюсь идти… что бы получил взамен? У вас есть предложение?

— А что вы хотите?

— Интересный вопрос…

Он стал поджаривать Пайпер взглядом. Прожигал прямо сквозь этот придурочный шоферский прикид. Снимая взглядом каждую уродливую тряпку. И проделывая эту операцию неспешно. Возможно, не во всем Пайпер была сметлива, но здесь ей хватило сообразительности, и она закатила глаза.

— Прекратите мне пудрить мозги. Вы можете получить любую кинозвезду. Только стараетесь вогнать меня в краску. Вот как прошлым вечером. Знаете что? Это не сработает.

— Вы уверены?

Слова соскользнули с его губ: сплошной шелк вкупе с соблазном.

— Я непробиваемая, меня не так — то просто смутить.

— Да неужели? — Купер потер подбородок, оставив грязный след. — Я когда — нибудь упоминал, каким был неважным любовником, когда только начал?

Одно Пайпер могла утверждать точно: Купер Грэхем непредсказуемый тип. Из каких — то своих соображений он решил заманить их в опасные воды. Ей нужно отступиться, но она не могла, только не после того, как ответила ему прошлым вечером. Это значило, настал момент кик — оффа (Удар ногой в начале каждой половины игры — Прим. пер.).

— Поверить не могу, — сказала Пайпер.

— Я получал много жалоб, поэтому пришлось над этим трудиться. Отнестись как к работе.

— Потратить дополнительное время на практику?