Мужчины и дальше вели диалог, а я полностью увязла в мыслях.

Так получается, что они просто не могли вернуться? Что случилось на самом деле? Дар Риски стал сильнее?

В памяти всплыл фрагмент, когда мы все сидели на поляне и пытались прийти в себя. Керен тогда достал нож, хотел добить Ролана, но маг защитил себя барьером. Я хорошо запомнила лицо Риски, когда вокруг нее разгорелось пламя. Девушка была поражена его силой, хотела что-то сказать мне, но не стала из-за посторонних.

Теперь по поводу Дьёна — оборотень стал сильнее, потому что даже в волчьей деревне он немного, но уступал Дилану в силе, а сейчас его хвалит сам Эбол, один вид которого внушает трепет и ужас и судя по тому, что стражи подчиняются этому мужчине, он имеет далеко не самое простое звание.

На протяжении всего пути Илон молчал, а я дико хотела разузнать о Керене. Остался ли он в Мирграде или не пошел с ребятами? И что с Морлом? Как он изменился после болезни? Дьён выглядел грустным, Ролан не обращал на него внимания, а затем:

— Твоя сестра сейчас в академии? — маг произнес это внезапно, даже Эбол не ожидал, удивленно приподняв густые черные брови, — хочу на нее взглянуть, заодно проверить силу и ошейник.

— Да, господин Ролан, она должна быть в лазарете.

— Хорошо. На этом расходимся. Спасибо за угощение, Эбол. Нам нужно будет кое-что обсудить. Идем, Сэра, архимаг с нас скоро семь шкур спустит… Опоздали как только могли.

— Да, Ролан…

Хорошо, что Эбол не видел лица Дьёна в этот момент. Хорошо, что оборотень смог взять себя в руки и отвести от меня взгляд, полный непонимания и душевной боли.

— Мне говорили, что вы немая, — удивился Эбол, — Морл довольно быстро раскололся… Ролан, я же все равно узнаю, что ты скрываешь…

— Попытайся…

Маг спокойно кивнул в знак прощания, поманил меня за собой и больше ни на кого не оглядывался.

Я чувствовала волну непонимания, дикий интерес Эбола и ко мне и к Ролану, а так же то, что он подозревает Дьёна в чем-то. Этот взгляд в сторону оборотня был не простым и как мне кажется, волк это прекрасно понимает.

— Эбол Лангерд ванн Диз — капитан первого отряда сопротивления. В Мирграде они занимаются изучением болезни. Они единственные, кто способен разрушить остатки ледяной брони, проникнуть в закрытые города и замки, скованные льдом. Эбол один из лучших ученых, способных разобрать магические связи в предмете, но сам при этом магией не обладает. Остерегайся его, он не друг — враг. Причем самый верный. Он подмечает малейшие детали, обладает невероятной памятью и может стать одним из самых опасных врагов Мирграда, если примет решение сменить сторону. Архимаг каким-то образом его контролирует — против него Эбол не пойдет.

— Он подозревает Дьёна…

— Он не просто его подозревает, Сэра. Оборотень знатно влип. Риску и Дьёна спасло лишь то, что они не обратились, и магия сестры возросла. Это сбило Эбола, но просто так этих двоих он не отпустит. Теперь по поводу Илона — он не из новобранцев. Его специально поставили рядом с волком, но думаю, Дьён и сам это понимает. Илон выглядит открытым и добрым, наивным и чересчур улыбчивым, но Эбол таких в свой отряд не берет. Ему нужны звери, монстры — те, кто способен переступить черту ради науки. Если в мое отсутствие к тебе внезапно подойдет Илон — постарайся как можно меньше разговаривать с ним. Если спросит, скажи, что я вернул тебе голос, что ты не знаешь истинной причины, почему стала немой. Постарайся не врать, но при этом не договаривать правду и скажи, что разговор дается тебе с трудом. Он не задает вопросов напрямую, но ведет разговор таким образом, что сам собеседник невольно выдает ему нужную информацию. Они думали, что ты немая, поэтому диалог вели в основном со мной. Готовься.

— Я тебя поняла.

От этого не легче, но почему-то Эбол и его отряд волновали меня сейчас меньше всего.

— Ты посмотри на них! Явились!

Архимаг всплеснул руками, тяжело вздохнул и выглядел крайне недовольным.

— Прошу прощение за ожидание, — как ни в чем не бывало, ответил Ролан, замерев возле Джастина, — я так и знал, что найду вас здесь.

— Естественно ты знал! — Калеб даже не пытался скрыть эмоций, — твой собачий нюх найдет меня где угодно, даже в могиле!

Стоило нам войти на территорию академии, как маг резко замер, а затем, ни слова не сказав, направился в сторону лазарета. Несколько довольно больших зданий стояли на отшибе, были защищены барьером, а неподалеку от них виднелось огромное поле и зияющая дыра в скале — в пещере промелькнул толстый хвост, а затем в воздухе почуялась гарь с примесью серы. Так там и живет местный дракон, не способный менять форму как те, о которых Ролан рассказывал?

— Я учуял огонь, — Ролан позволил мне войти в большую палату, где на единственной кровати, окруженной барьером, лежала Риска. Она уставилась на Ролана как на собственную смерть, явно не ожидая увидеть Кочевника целым и невредимым так скоро, но стоило ей услышать его настоящее имя…

— Ролан? — Риска шептала, не в силах сдержать эмоций. Ее глаза стали алыми, волосы наполнились ржавой рыжиной, а когти на руках заметно заострились, — тот самый Ролан?

— О да, это тот самый Ролан, — хмыкнул Джастин, сидя на жердочке. Аниморф с легкостью балансировал на тонкой перекладине возле Риски, смотрел на нее с нескрываемым интересом маньяка-расчленителя и улыбался так, будто сошел с ума, — а меня Джастином звать. Будем знакомы!

— Да ты мне это уже в седьмой раз говоришь! Спрячь свой чертов хвост с шипом! Ты что за тварь такая? Что вообще… Чтоб тебя…

Стоило волчице заметить меня, как она мигом замолчала от неожиданности и выдала тем самым нас с потрохами…

— Так зна-ачит вы все же знако-омы, — протянул Калеб, демонстративно разводя руками, — а еще это значит, что мой любимый ученик решил соврать своему любимому архимагу, и видимо готов понести са-амое жестокое наказание. Верно, говорю, Ролан?

— Вот еще, — холодно ответил маг, — конечно, мы с ней знакомы.

— Кочевник, — прошептала Риска, — Кочевник и есть Ролан? То есть,… то есть все это время…

Риска готова была взорваться на месте. Защитный барьер трещал по швам, Джастин мигом отскочил в сторону, архимаг выставил перед собой руки в защитном жесте, но магия выдержала огонь волчицы. Риска уставилась на меня, хватала ртом воздух, затем ее глаза резко округлились и, принюхавшись, она мигом уставилась на Джастина.

— Чего смотришь? — пискнул Джастин, готовый дать деру. Риска вновь втянула носом воздух, слегка приблизилась к аниморфу, замерла на месте, пытаясь осознать внезапно открывшуюся правду, а затем… — РОЛАН! УБИВАЮТ! СПАСИ МЕНЯ!

— Вот еще… Сам виноват…

— Ах ты ж гад ползучий! — Джастина спас защитный барьер архимага, — ты ж мне забор метил, шавка блохастая! Цветы таскал! Голой меня видел! В кровать ко мне лез! А я все думала, что за пес странный? Головой явно где-то стукнутый, раз волчицу от собаки отличить не может, а он, оказывается, просто леший знает, что за тварь!

— Ух как все резво поменялось, — тихо прошептал Калеб, делая шаг назад и округляя и без того выразительные глаза. — Джастин ее допрашивал, лениво угрожал шкуру снять, отрезать ее брату там кое-что, если она не сознается в своем обмане… Я все стоял и думал — чего это он так без энтузиазма волчицу из себя выводит, а тут любовь, оказывается… Как все запутанно…

— Я тебя умоляю, какая к лешему любовь? — возмутился аниморф. — Кто в здравом уме полюбит эту сумасшедшую бабу? Ты ее видел? Да она ненормальная! Ее ни один мужик не выдержит! Она ж все нервы высосет!

— В твоем случае метить забор — любовь до гроба, мой ненормальный друг, — шепнул Калеб, делая еще один шаг назад. Архимаг смотрел на парочку широко раскрытыми глазами и явно не верил в происходящее, посматривая на меня кротким, больно мягким взглядом.

— Аминь, — прошептала я, видя, как защитный барьер треснул, — я запомню тебя, Джастин. Покойся с миром…