Из пацанки я почти леди стала, вся из себя такая, гордая и красивая. Идеальная картинка, как елочная игрушка. Блестящая, манящая всех яркостью. А внутри пустая, ничего не осталось.

Но я больше так не могу. Когда Аду попросила помочь убрать человека, который Асиному мужу мешал, только сильнее себя в это затянула. Спасало только то, что Аде самой этот арест выгодным был. Звёздочку получила, продвижение карьерное. На две стороны играла, работала в ФСБ, а после среди криминала вертелась, всё ради того, чтобы с Цербером разобраться.

И я могла отказаться, её одну оставить. Ада долгом не давила, не напоминала, сколько всего сделала для меня. Но мне проще было бы отказать, когда уплачено всё было бы. А компромат лучшей платой казался. И если нужно было, я выдержу эти две недели и месяц и больше, но затем свободно вздохну и не буду себя должной чувствовать.

— Я разберусь. Правда всё решу. Но дольше это будет. Я сейчас в Благовещенске, не знаю, куда дальше поедем.

— Поедете? Ты не одна? Объясни, что случилось.

— Видела же ограбление по новостям. И девушку блондинку в заложниках?

— Да и… Блять, Смирнова, я тебя грохну. Ты сейчас где и как? Сбежала от них? — представляю, как подруга по кухне начинает ходить. К пачке сигарет, спрятанной за вытяжкой, тянется. Обе бросили давно, но сейчас и я бы не против затянуться. — Почему ещё не в полиции?

— Не сбежала, вернусь через пару часов. Я за одеждой поехала.

— Так, и что ты закрутила?

— Я с Князем и Михой, из компании Зверя.

Этого хватает, чтобы Ада на том конце провода замерла и только глубокие вдохи делала. Жду, когда всё поймёт и план в своей голове составит. У неё это всегда лучше получалось, чем у меня. Одними планами жила, каждый шаг просчитывая.

Ада всё обо мне знала, поэтому сейчас скрываться не собиралась. Она придумает, как из этой ситуации выбраться. Знала, что лучшие подруги тоже захотели бы знать об этом, но они ничего сделать не смогут. Ася переживать будет, на Зверя своего давить, а тот в этот раз ничего не сможет решить. Как и Арина, которая с Клыком в Европу рванули, скрывая факт того, что Клык не умер в перестрелке.

— У нас условие. Они отдадут мне флешку, если я буду до Москвы себя хорошо вести. У них своя игра, у меня своя. Они хотят, чтобы я выбрала одного из них и была с ним.

— Обязательно? Не добровольно? Тис, они…

— Нет, ничего такого, нет. Но я не знаю, будет ли дальше? Я просто… — сейчас бы сигарета не помешала. Затянуться и пальцы занять. — Не хочу, чтобы история повторилась. Я всё решу, Ад. Не важно, сбегу я от них или нет, Князь и Миха всё равно меня найдут. И дальше осаживать будут. Лучше сейчас всё закончить.

Допиваю коктейль и выбрасываю стаканчик в урну. Возвращаюсь к охраннику и протягиваю ещё одну тысячу. Мне Ада нужна, её советы и мысли, за это я могу много заплатить. Тем более чужими деньгами.

— Начнем с простого, — долгое молчание Ада, наконец, нарушает. — Твои кошмары не вернулись?

— Нет, всё нормально. Я в порядке, Ад. Мне главное решить с этими двумя, чтобы они отстали от меня. Я в норме.

— В прошлый раз, когда ты была в норме, я тебе желудок промывала, Тис. А меня сейчас рядом нет. Я могу со знакомыми связаться, они тормознут вашу машину. Не посадят их, но задержат на пару часов.

— Не нужно. Я просто думаю, как поступить лучше? Соблазнила бы одного, чтобы второй не лез? Или… как?

— Да. Если такой выбор, долгосрочный, то лучше выбери того, кто из них мягче. Я так понимаю, ты уже нравишься. Но теперь сделай так, чтобы очень сильно нравилась. Так, чтобы ради тебя мог отвадить друга и отпустить тебя саму, когда попросишь. Вообще схема лёгкая даже, — слышу, как подруга улыбается, включив чайник. — Соглашаешься, выбираешь одного, потом подсыпаешь ему снотворное и подсылаешь девочку какую-то. Слёзы, крики, истерика и прочее. И ты свободна. Знаешь, кто из них слабее?

Миха. Однозначно он. Мягче, добрее, отступает от меня, когда прошу об этом. Прёт, как танк, но при этом по границе объезжает, боли не причиняя. С ним проще намного, уверенной себя чувствую. Почти убеждена в том, что он не причинит мне вреда. Не надавит так, что все мои кусочки хламом рухнут. Но при этом слабым его не могу назвать.

— Знаю, разберусь. Не теряй меня, Ад, и не звони сама. Договорились?

— Береги себя, Смирнова. Если они тебя убьют — домой можешь не возвращаться.

Неприлично громко над этой шуткой смеюсь, даже вернув телефон охраннику. Странно себя ощущаю, словно истерика прорвалась и накрыла наконец. Нервная система гибкая, но всему предел наступает. Вот сейчас и закончилась моя выдержка.

Хохочу, стирая капельки слёз с лица. Успокоиться пытаюсь, но дальше продолжаю хохотать. Когда загибаешься от смеха, дыхания не хватает, но не останавливаешься. Истерика продолжается только, стоит школьные года внезапно вспомнить. Когда я переживала, что мальчикам не нравлюсь и всегда в одиночестве буду.

Вон, не мальчики, мужчины опасные. Добоялась, домечталась.

— Девушка, вам плохо? — рядом кто-то останавливается. Головой машу и упираюсь руками в колени. — Может воды?

— Смешно просто.

Просто смешно. Эй, меня тут просто похитили и собираются поделить между двумя бандитами. А ещё у них флешка есть, которая подруге нужна. И, кажется, меня срывом приближающимся накрывает опять. Смешно просто, обхохочешься.

— Эй, малыха, что такое?

Враз замолкаю, слыша голос знакомый. Запах древесины пробивающий. Сердце ритм двести двадцать выстукивает, давя на рёбра. Страхом бьёт, сильнее, чем при Князе и Царе. Мелочью кажется то, насколько они пугали меня раньше. Теперь всё пустое, теперь я вспоминаю, как бояться могла.

Мне кажется, что я точно знаю, кого увижу. Сейчас лицо подыму и встречусь с тёмно-зелеными глазами, которые когда-то родными были. И ни слова сказать не смогу, увидев Влада.

Человека, который когда-то разрушил мою жизнь, в пыль превратил.

Я просто бегу оттуда. В себя прихожу, когда лёгкие горят и голова кружиться начинает. Возле набережной упираюсь ладонями в перила и вдохнуть кислород пытаюсь.

Меня знобит от минусовой температурой. Голову сдавливать начинает от холода, до костей пробирает. И только хуже от того, что часто дышу. Но только кутаюсь в куртку, которую мне Князь выдал. Думала не так замерзну сильно, на такси до ближайшего магазина доехать. А там скуплюсь.

Только теперь непонятно где затерялась. Просто умчалась, когда голос знакомый услышала. Знаю, что это не Влад, просто похожий кто-то. Бывшего ещё не скоро увижу, да и у меня запрет имеется на приближение. Спасибо Аде, которая многое провернуть успела.

Это не он, не он.

Убедить себя пытаюсь, но паника не отступает. Дышу тяжело, собираясь с мыслями. У Ады часто панические атаки в случались. Помогала мне после с моими справляться. Но сейчас не получается кислород втянуть. Только голова кружится и перед глазами темнеет.

Кожу рвёт от того, что за ледяную ограду держусь. Вспоминаю о металле и самосохранении, отрываясь. Кожа красным горит, щиплет и дубеет мгновенно. Умом понимаю, что вернуться нужно. Найти вещи тёплые, согреться и мозги прочистить. Но сдвинуться не получается.

Стою ещё долго, сжимая телефон в руках. Убеждаю себя, что Аде не обязательно снова звонить. Она не обязана каждый раз меня из истерик вытаскивать. Просто думала эти дни о Владе слишком много, вот он и мерещиться начал. Всё с головы начинается, а у меня там полный сумбур происходит.

В тот торговый центр так и не возвращаюсь. Ловлю машину и прошу отвезти в любой другой. Где ещё не знают о странной девушке. Которая сначала по телефону охранника говорит, а после в приступе загибается.

— У нас дублёнки есть и пуховики.

Продавщица распинается. В утро вторника я у неё единственный покупатель. Удивительно даже. В таком виде появись я в Москве, никто бы не кинулся обслуживать. Глаза бы закатили и решение приняли, что я не смогу себе их одежду позволить.