Мне нравятся они оба. Это факт. Нерушимый, пугающий. Когда один рядом — к нему тянусь. Но мужчины могут меняться, а чувства к ним — нет. Миха и Князь разные, а при этом ведёт от них одинаково.

Мне нравятся они оба. И с этим ничего не поделать. Не вырвать, не исправить. Я такой неправильной была, и, может, когда-то починить себя смогу. Если выберусь от них, спасусь. На другую планету перенесусь, чтобы найти не смогли.

И тогда, сварившись в своем хаосе чувств, переболею.

Но сейчас моя болезнь рядом. Князь постукивает пальцами по рулю, ловя ритм шансона. Михи в телефоне сидит, вперёд наклонившись. Так, что иногда взглядами в зеркале заднего вида встречаемся.

Я принимаю это. Внезапно, окончательно. Ничего не поделать, и правда в том, что выбор сделать не смогу. Не хочу одного, но и двоих мне получить не дано. Это в мистических книгах можно сразу двух получить. Но в нашем мире никто такое не поймёт. Особенно, сами мужчины.

Не представляю, как смогли бы втроем уживаться. Бред, с реальностью не связанный.

Но мужчины говорили выбирать.

Я выбираю себя.

— Тис?

— Ничего, — машу головой и несмело улыбаюсь. Если на одно свидание с ними соглашусь, это ведь не плохо? У нас впереди два часа дороги, и вместо самобичевания, можно наслаждение получать. — Песня не понравилась.

— Ну да, не Моцарт, уж извини, — Миха вперёд тянется, музыку меня. Только те же Ворововайки [1] петь продолжают. — Слишком грубые песни для тебя, кис?

— Ага, мне только высокую музыку подавай.

Отрезаю, чувствуя себя оскорбленной. Глупый разговор, ничего не значащий. Но при этом чувство, что они мне другой считают. Может, так оно и есть.

За привычным образом не различить девушку, которой я пять лет назад была. То ли привычка, выработанная годами, то ли взросление так отразилось. Даже в брюках и свитере под горло стараюсь маску держать. Раньше в такой же одеждой пацанкой была, сейчас чуток до леди не дотягиваю.

— В шансоне всё предсказуемо, — мужчин дразню, зная, что на самом деле слушала когда-то. — Спорим, что припев легко пропою? Один раз прослушаю и получится.

— На что спорим? — Князь песню останавливает, как раз в конце первого куплета. — Не лезь туда, лапочка, где чужие правила.

— Купите мне чистый телефон. Без всяких жучков и прочего. И не будете лезть туда.

— А если не сможешь?

— Любое ваше желание, не касающееся секса и раздеваний. Можете даже не озвучивать.

— Дерзай, киса.

Миха включает, и успеваю лишь пару слов различить в скороговорке куплета. Мужчин улыбки наглые замечаю, как выжидающе смотрят. Делаю глубокий вдох, перед тем выпалить:

— Вася, Вася, шухер, Вася, — двигаю пальцами в такт мелодии, глаза прикрывая. Вытянутые лица хочется увидеть, но перед глазами словно текст встает. — Тили-тили, трали-вали, а менты нас не догнали [2].

— Не понял прикола.

— Не лезь туда, Князь, где чужие правила.

Повторяю его же слова, себя непозволительно смелой чувствуя. Подтягиваю ногу к себе, на дверцу облокачиваюсь. Смотрю на мужчин и наслаждаюсь, что удивить смогла.

В начало песню перематываю, каждое слово помня. Будто совсем недавно подростком была. С компанией на машине чьего-то отца гоняла, себя свободной ощущая. Во рту вкус дешевого пива, салон в дыму. И песни на полную громкость, чтобы вместе с сердцем грохотало.

Легко тогда было, просто. Друзья, с которыми не общалась больше. Разговоры в ночи, которым не повторится. Всё вместе с Владом закончилось, не возвращалась к прошлому.

И снова туда же вляпалась. Только мужчины рядом — не мальчики безобидные. И сигареты, которые Князь в окно приоткрытое курит, ментолом отдают, дорогим табаком. На мне больше не рваные джинсы и лихорадочная копна волос, едва в хвост стягиваемая.

Всё измнилось, да видимо, нутро всё то же.

— Корпус черный, без чехла, — произношу с улыбкой, наслаждаясь своим же представления. — Не обязательно новую модель.

— Подфартило, кис, или…

— Готов с другой песней проверить?

— Я бы воздержался, — Князь тоже улыбается, без тени расстройства, что проиграл. — Но давай. Я сам выберу песню, а ты должна сразу продолжить.

— Тогда и случайную песню. В случае выигрыша — я в Иркутске ночую в отдельной комнате.

Я не удачливая, а Князь долго что-то крутит. Но в итоге попадает на песню Шуфутинского [1]. Без интриги качаю голову в такт, готовясь петь. Не «Гоп-стоп», но все слова ещё живы в памяти. И так идеально подходят нашей ситуации.

— Погадай, гадалка, на любовь [3].

И мне расскажи, как дальше быть. Как выбрать правильно, больше ошибок не наделав.

— Погадай на дальнюю дорогу.

И расскажи, чем эта поездка для меня обернётся.

[1] Исполнители шансона.

[2] Песня "Шухер Вася".

[3] Песня "Гадалка".

— Кис.

— Меня нет.

Я на кровать завалилась, не раздеваясь. Мы под утро добрались, от дороги всё тело болит. Спать хочется и не двигаться несколько лет.

Мужчины небольшой дом сняли, маленький и уютный. И я свою комнату выбрала, пользуясь удачей временной. Никогда не думала, что буду так за одиночеством скучать.

Но спать в одной кровати с мужчинами опасно. Особенно, когда я не понимаю, как дальше быть. Эй, ребята, не хотите втроем замутить? Представляю, насколько они рады будут. Сразу согласятся, без раздумий. Ага, так оно и будет, без сомнений любых.

— Тут одна ванная, дуй первой.

— Нет. После душ приму. Через годик.

— Давай, киса, не ленись.

Матрас прогибается, когда мужчина рядом оказывается. Ложится, на локоть упираясь. И на меня смотрит внимательно, словно не видел никогда. Выбившиеся пряди за ухо отводит, обжигая кожу своими касания.

— Мих, я не в состоянии двигаться. Хочу спать. Просто оставьте меня, а?

— Как же я тебе в беде могу оставить, кис?

Нависает, цепляя пальцами край моего свитера. Вверх тянет.

— Ты что творишь? Я не…

— Как минимум, нужно грязную одежду сбросить. Давай, не капризничай.

— Я не капризничаю.

— Вот помолчи и не мешай тогда.

Я сама могу раздеться, возможно. Если последние резервы сил задействовать, всё подключить. Могу, но не хочу. Так приятно, когда Миха ладонью по коже едва ведёт. Руки вытягиваю, позволяя стянуть свитер.

Кажется, что я в безвольную куклу превращаюсь. И наслаждению получаю, не скрывая. Силы в никуда уходят, когда борюсь с мужчинами и собой. А так пускай делают, что хотят, пока мне это нравится.

— Умница, — Миха улыбается довольно, когда в лифчике перед ним остаюсь. На животе лежу, грудь спрятав, но всё равно ощущение, что он всё видит. — Бёдра приподними.

Он рук не отрывает. По спине ведёт, изгибы талии очерчивает. Уговариваю своё тело мурашками не реагировать. Только сильнее прогибаюсь, когда на поясницу надавливает.

Ладони проталкивает между мной и кроватью, пуговицы на джинсах расстёгивая. Мне бы перевернуться, работу облегчить. Но не двигаюсь, наслаждаюсь тем, как мужское тело на меня давит.

— Такая послушная. В сексе такая же?

— Миха!

— Прости, кис, не удержался. Хотя надеюсь, ты больше участия принимать будешь.

Джинсы стягивает, вместе с носками. Но касаться не прикасаясь. Скользит по лодыжкам, всё выше. Пока к самому опасному месту не добирается. Ладонями ягодицы накрывает, сжимая.

— Ты же отзывчивая, да? Вскидываться будешь, просить, сама тянуться. Лучше, чем в машине кончишь, киса.

— Миха, блин! Свали.

Начинаю брыкаться, но мужчина сверху усаживается. Ноги придавливает своим весом. Не сбросить, не избавиться. А ладонями на плечи давит, чтобы подняться не смогла.

— Тише, кис. Массаж хочешь? Заметь, даже не членом.

— Пошляк. Хочу, но ты же лапать будешь.

— Честное пионерское, что не буду.