— Ты пионером не был.

— Не был. Просто массаж, обещаю лапочка. На сухую конечно не то, но…

— Миха!

— Всё-всё, прекращаю.

Мужчина смеётся тихо, мои затекшие плечи разминает. Сильно, жестко, именно так, как мне нужно сейчас. И все протесты во вздохе удовольствия тонут. У него сильные ладони, в чём сомнений никогда не было. Тёплые, горячие. И я плавлюсь от удовольствия, когда спины касается.

Даже не спорю, что застёжку лифчика дёргает. Бретельки спускает, проводя кониками пальцев по красноватым следам. Разминает мышцы, дрожь вызывая.

— Хорошо?

— Угу.

Мычу в подушку, растворяясь в ощущениях. Миха не всегда силу рассчитывает, сильнее сдавливая. Но так хорошо и правильно, что замечаний не говорю. Пускай делает, если у него ещё энергия осталась.

— Во время секса ещё лучше было бы.

— Миха, блин!

— Если Князя Илюшей называешь, то меня тогда уж Мишей. Дискриминация.

— Какие ты слова умные знаешь, — голос Князя с порога раздаётся. Быстро рядом оказывается. Вспомни солнце, вот и лучик объявился. — Ты ничего не попутал, Мих?

— Ну блять, началось. Не попутал. Киса не против, правда ведь?

— Киса, — его обращение передразниваю. — Очень хочет спать. И спокойствия.

— Хреново, когда в постели с двумя мужиками, ты собираешься просто спать.

— Да? А что вы предлагаете? Устроим групповушку?

Где-то мазохистская часть меня желает, чтобы мужчины утвердительно ответили. Согласились, подтверждая, что серьезных планов на меня нет. И тогда можно своему же разврату поддаться. Получить двоих, хотя бы на одну ночь, метания прекратить.

Но Миха выдыхает раздраженно, а Князь челюсть сжимает. Все мои догадки подтверждают. Их предложение ни капли не радует. А значит, и беспокоится не о чём.

В конце поездки своё желание за ложь выдам, повод, чтобы с ними разойтись. Господи, у меня планы каждую секунду меняются. Но обстоятельства тоже. И я совершенно не знаю, что с этим сделать.

— Если не согласны, тогда оба на выход. И дверь за собой прикройте!

Мужчины, к удивлению, молча указания выполняют. Выходят, ничего не сказав. И действительно дверь закрывают, оставляя меня в одну. Неужели меня ждёт первая свободная ночь?

Я уснуть не успеваю, как меня из сна резко вырывает. Сажусь, в одеяло кутаясь. В доме тишина, за окном темнота сплошная. Непонятно что сон спугнуло, от чего сердце замерло. Ни шума, ни кошмаров.

Кручусь, пока не понимаю, что пить хочу. С трудом заставляю себя подняться, на кухню спуститься. Кажется, что ещё с поездки газировка оставалась.

В коридор узкий выхожу, только сразу препятствие встречаю. Неожиданное, тяжелое. На пол валюсь, матерясь. Локоть саднит жутко, а в темноте всё расплывается. Пока яркий свет не ослепляет.

— Какого хера? — на мужчин смотрю, на полу умостившихся. — У вас комнаты, блять, нет?

— Ушиблась, киса?

— Я сейчас тебя ушибу.

Подтягиваю одеяло, понимая, что грудь оголила. И мужчины туда норовят смотреть, ни капли стыда не испытывая. Не объясняя, с чего под моей дверью развалились.

— Ты злая, лапочка, когда сонная.

— Я злая, Илюш, когда собой пол протираю. Что вы тут делаете?

— Тебя охраняем.

— Вы бухали, да? — лицо растираю, чтобы мозги работать начали. Обрабатывать ту информацию странную, что мужчины выдают. — Вы не можете без представлений хоть одну ночь провести? Мы же договорились, что я одна ночую.

— Фактически, лапочка, мы договаривались только об отдельной комнате. Про сон ничего не было. Мы с Михой пытались прийти к общему решению, кто к тебе пойдёт.

— Не могли в другом месте это делать?

С обидой выдаю, потирая обожжённый о ковер локоть. Очередную игру закрутили, херней страдая. Как дети малые, тягающие канат в разные стороны. Уцепились и уступить не могут.

Миха руку подаёт, встать помогая. Только ни шагу сделать не могу, когда он на руки подхватывает. Уверенно в сторону кухни шагая, словно каждый раз рейс подобный выполняет. А Князь лишнего слова не говорит, двери перед нами открывая.

— Давай свою травму, лечить будем.

— Мне не пять лет, Мих, чтобы зеленкой мазать.

— Будь тебя пять, мы бы не лезли.

Они словно выспались, и теперь с новым запасом сил меня окучивают. А у меня ещё резерв не пополнился, чтобы словесно отбивать все нападки. Вытягиваю руку, позволяя Князю приложит ватку к ране. Перекись шипит, и я тоже. Дёргаюсь, но мужчина крепко держит.

А после дует слегка, губами прикасаясь. Мелочное действие, но мурашками по телу отзывается. На столе сижу, ногами болтая, и ощущение, что в Зазеркалье попала. Словно ночью всё по-другому кажется, чем в жизни реальной.

— Ты что-то хотела, кис? Или просто по полу покататься?

— Пить захотела.

Чистую воду жадными глотками пью, пол взглядом сверля. Сна всё меньше остаётся. Зная, что под дверью мужчины дежурят, мозги отключив. Устроили, непонятно что, хоть меня не вмешивая.

— Князь, не трогай. Илюша, блин!

Вскрикиваю, когда на слова наплевав, мужчина на руки поднимает. Ладонью задницу сжимает, заставляет ногами торс обхватить. И сразу жаром бьёт, от воспоминаний, что в душе так же было. Когда сгорала, извивалась, большего хотела.

И сейчас повторяется. При Михе, прилично вроде, но тело дрожью берёт.

— Просто счёт равняю, лапочка, не возмущайся.

— Михе больше счет равнять нужно.

— Вот пускай наш отрыв и остается. Ага?

— Не-а.

Князь глаза щурит, челюсть сжимает. Едва головой ведёт, грубые слова проглатывая. Ничего не говорит, но догадываюсь, что хотел. Бережно на кровать роняет, уходить не спеша.

Миха тоже застыл, с двух сторон отступили. Друг друга взглядом сверлят, меня ни о чем не спрашивая. Словно действительно решили, что и сегодня со мной кто-то ночевать будет.

Но не для того я себе желание выигрывала, чтобы снова в горячем коконе сомнений засыпать. Мне перезагрузка нужна, спокойствия капля. А мужчины этого дать не готовы.

Может, в этом их план? Давить, без перерыва, без спасения, чтобы сломалась под давлением. На пытку похоже, если бы палачи такими красивыми не были.

— Хватит меня дергать, — произношу, голову на подушке устраивая. Глаза прикрываю, устав чужую реакцию считывать. — Идите к себе. Это дурость, под дверью сторожить.

— Так ты скажи, кому остаться, и второй легко уйдёт.

Легко? Сомневаюсь, что Князь своих же слов придержется. Миха ещё может свалить, решения уважая. А Князь точно просто не отступит, выбор принимая.

— Я одна хочу остаться. Не можете сами договориться — значит оба свалите. И меня до понедельника не будите.

— Так только пятница началась.

— Именно.

Жду, пока свет погаснет, и мужчины уйдут. Тишиной оглушает, когда они далеко оказываются. Вслушиваюсь, понимая, что действительно уходят. Устроили представление для одного зрителя, которое я пропустить могла. Себе на уме ребята, ничего логичного нет.

Сон не идёт, пока верчусь с бока на бок. Интуиция орёт, что ночь спокойно не пройдёт. В ожидании, что кто-то из них вернётся. Может, монетку подбросили и решили своё.

Готова свободу поставить на то, что к рассвету кто-то да ворвётся в комнату.

— Кис, спишь?

— Сплю.

— Лгунишка.

Миха без спроса в кровать забирается. Сгребает легко в объятия, без раздумий лишних. Со спины меня обнимает, вжимаясь. Талию обвивает, в шею дышит.

— Мих…

— Ты сказала нам договориться, мы практически это сделали.

— И Князь просто так свалил?

— Заебала, лапочка. Как тебе в бошку вбить своё имя?

Голос с другой стороны раздаётся. В темноте мужскую фигуру разглядываю, которая с меня одеяло стягивает. На двоих делит, голой кожи касается. В глаза заглядывает, хоть ничего и не видно.

— А вы не…

— А мы не, лапочка. Сама зеленый свет дала. Мы уже говорили, выбор за тобой. А пока его не делаешь, будем по-другому Миху из твоей кровати изгонять.