Мне сорок скоро. Трое детей и жена. А у жены любовник. Усмехаюсь. Да, пожалуй хватит. Тиса к дому прикипела, за десять лет постоянно перестраивает что-то, улучшает. А спальни свободные не резиновые.

Не хочет четвертого, то не будет.

Да, отец в гробу переворачивается, что Князевым баба крутит. И все решения она принимает. Те, которые реально на жизнь влияют. И так хитро: взмахом ресниц, улыбкой, как ведёт ладошкой по груди. Сразу и не понимаешь, что на всё соглашаешься.

— К океану прогуляемся? Или я одна?

— Ага, чтобы какой-то смертник попытался тебя увести?

— А нельзя?

— Нельзя! Ты забыла, Тис? Ты наша пленница, так что никаких других мужиков.

— Я пленницей была, пока до Москвы не добрались. Кажется, это давно уже было.

— Не, лапочка, условия поменялись. Ты наша пленница на ближайшую вечность.

— Ладно.

Кивает важно, а после улыбается. Заправляет пряди за ухо и срывается по ступенькам вниз. К океану мчится, оглядываясь. Знает, что фору дадим, а после быстро догоним.

Кто же пленниц отпускает?

Особенно ту единственную, которую любишь так.