— То есть эти травы — легкий наркотик?

— Можно сказать и так. Но с этим надо быть поосторожнее — если трав переложить, то бьет по мозгам, а вот за подобное офицер шкуру сдерет… Видишь ли, этот… глинтвейн днем готовить запрещено, но в ночное время, если нет объявленной тревоги — позволяется. Но в небольших дозах. Как я тебе уже сказал — для легкого куража…

— Для куража, говоришь… — то, что недавно промелькнуло у меня в голове, после этих слов приобрело четкие формы. — Варин, а если…

Женщина выслушала мою сбивчивую речь, и тут же позвала Гайлиндера:

— Есть дело… Степняк, Лесовик — вы тоже идите сюда! Быстро!

Пока Варин объясняла Гайлиндеру, что нужно сделать, я лихорадочно копалась в шкатулке колдуна, не вытаскивая ее из седельной сумки. Пакетики и узелки разлетались в той сумке по сторонам, но я на это не обращала внимания — никуда они из сумки не денутся, все одно потом соберу все назад, в шкатулку… Которые же из этих снадобий мне нужны?! В темноте почти ничего не видно, я просто ощущала пальцами — не тот, не тот, и это совсем не то… А, вот! Пальцы нащупали небольшой мешочек, туго набитый порошком, а рядом еще один, шероховатый по ощупь… Шероховатый пока отложим в сторону, сейчас куда важней другой, с порошком…

— Вот!

— Это что за порошок? — покосился на мешочек в моих руках Гайлиндер. — Точно не яд?

— Пресветлые Небеса, упаси меня от такого греха, как подсыпание яда! Травить людей — это не по мне!

— Тогда что это?

— Этот порошок… Если его хотя бы чуть-чуть добавить в вино, то человек, попробовавший это вино, очень скоро пьянеет до почти невменяемого состояния. Даже простое вдыхание запаха вина с этим порошком будет действовать на организм как хорошая доза спиртного — вначале пьянеешь, потом засыпаешь…

— Насколько крепко?

— Как говорят в моих родных местах, будут дрыхнуть без задних ног… Причем, после пробуждения, в себя эти люди будут приходить очень долго — многократно усиленное похмелье… В общем, так: из этого мешочка достаточно бросить в котел всего одну щепотку порошка… Но и меньше ложить не стоит — вдруг не подействует! Повторяю: не бойтесь, это не отрава. И вот еще: после того, как порошок окажется в котелке, зажимайте нос, и постарайтесь какое-то время глубоко не дышать.

— Степняк, Лесовик — все поняли? — Гайлиндер протянул им мешочек. — Возьмите…

— Да, только вот как нам подойти к костру? Там люди, и все видно, как на ладони…

— Ждите рядом с тем местом. Сейчас там будет небольшой шум. Как только все отвернутся, вам надо успеть бросить порошок. И учтите: у вас будет всего лишь несколько мгновений. И давайте побыстрей…

Когда парни, бесшумно двигаясь, исчезли в темноте, Варин повернулась ко мне.

— Ну?..

— Погоди, Варин, я сейчас…

Быстро просканировала ближайшую округу. Ну, попадись мне хоть что-нибудь! А, вот заяц, пара шакалов, лиса… Да чего там, надо гнать их всех сюда, потом разберемся…

Один из солдат тем временем добавил в начавший закипать котелок с вином пучок какой-то травы, стал выжимать лимоны… Пора, а не то они котелок вот-вот снимут с огня…

Солдат, пошевеливающий большой деревянной ложкой в котелке, растерялся и даже чуть шарахнулся в сторону, когда на него из темноты, оглушающее вереща, выскочил рыжеватый степной заяц, и скачками понесся по лагерю. Оба солдата у костра непроизвольно повернулись вслед удирающему длинноухому, на этот же звук заячьего верещания оглянулись и часовые… Именно в этот момент из темноты к огню метнулся на четвереньках Лесовик, махнул рукой над котелком, и вновь откатился в темноту… Удалось?

Увы, но на голос перепуганного зайца обернулись и часовые с противоположной стороны лагеря, и один из них заметил тень человека… Раздались крики, а затем и пронзительный свист. Надо же, часовые здесь со свистками, а звук у тех свистков такой, что, наверное, даже в поселке слышно… Через мгновение из палаток выскочили солдаты, причем все, как один, с оружием. Лагерь сразу пришел в движение. Из своей палатки выбежал офицер, раздались команды… Надо признать — быстро у них общий сбор происходит, времени лишнего не тратят. Интересно: солдаты здесь что, спят, не снимая сапог? Иначе лично мне не понять, как они могут так быстро собраться… Высокое Небо, что за чушь мне в голову лезет?!

А тем временем один из часовых, что-то крича, указывал в сторону костра с котелком…

— Нелегкая тебя задери! — ругнулся сквозь зубы Кисс. — Этот парень что-то заметил…

— Что именно?

— Тень, говорит, у костра была… Очень похожа на тень человека… Даже наверняка человек…

— Тень, значит… Ладно! Варин, скажи всем, пусть не шевелятся.

Прикинула: а солдат в лагере сейчас находится десятка четыре, может, чуть больше… На нас — хватит с лихвой. Несколько человек подбежали к стоявшим у костра солдатам и, обнажив клинки, бросились в темноту, за костер, куда и указывал часовой. За ними двигались еще с десяток вооруженных наемников… Ой, только бы котелок не разлили! Теперь наступает очередь шакала…

Со своего места мне было плохо видно, что именно происходит возле костра, но я заметила, как один из солдат ловко метнул в темноту короткий дротик. Раздался то ли вой, то ли визг, а еще через несколько мгновений солдат вытащил из темноты и подтащил к огню бьющегося в предсмертных судорогах большого шакала. Наемники загомонили, обступили раненого зверя, но все звуки перекрывал сильный голос офицера.

— Что он говорит? — чуть слышно спросила я Кисса.

— Ругается, что, дескать, во время еды много костей бросают не в яму для отходов, а прямо на землю возле лагеря — дескать, лень солдатам несколько лишних шагов сделать. Вот, мол, и лезет сюда зверье… Если я правильно понял, такие вот… посещения у них частенько случаются. Особенно по ночам. Еще офицер велит солдатам взять факел и на всякий случай осмотреть место подле костра… Думаю, наши парни все поняли правильно и сейчас уберутся оттуда.

Солдаты, и верно, взяли факел, и пошли в темноту. Наше счастье, что в том месте один камень, без песка и травы, так что следов на земле не осталось, и осматривать то место можно сколько угодно — все одно ничего не обнаружите. Повезло…

Только вот часовой, тот, что заметил Лесовика, все не мог успокоиться — как видно, был твердо уверен, что видел у костра какого-то человека. Он что-то горячо твердил офицеру, и тот, подозвав четверых солдат, что-то им сказал, кивнув в нашу сторону. Понятно — офицер на всякий случай увеличил число дозорных. Уже по тому, с какой неохотой солдаты вначале сунулись в палатку за оружием, а затем пошли к стоящим часовым — у них, в отличие от офицера, не закралось никаких сомнений в том, что это была ложная тревога.

А тем временем вино в висящем на костре котелке стало кипеть, и над лагерем стал разноситься на удивление сильный дурманящий запах незнакомых мне ягод, вернее, ягодного вина с необычными травами. Действует! Как я и ожидала, тот порошок, что Лесовик сумел бросить в котелок, многократно увеличивал запах вина и (на что я очень надеюсь), улучшал его вкус… Какой запах! Просто-таки растекается по лагерю, так и тянет попробовать этот дивный напиток необычного вкуса… Прямо голова идет кругом, и слюна невольно собирается во рту…

Один из солдат снял котелок с огня, зачерпнул кипящее вино своей деревянной ложкой, поднес ко рту… На туповатом рябом лице расплылась довольная улыбка. Похоже, что глинтвейн (или как там правильно назвать это варево) получило у него самую высокую оценку. К котелку потянулись и другие солдаты, деревянная ложка пошла по кругу… Вон, даже офицер перед входом в свою палатку задержался, смотрит на солдат у костра. Можно не сомневаться: даже ему очень хочется попробовать этого напитка, только вот как можно офицеру просить солдат налить ему сваренного подчиненными глинтвейна!.. Подобное можно сделать лишь в том случае, если хочешь уронить перед солдатами свой авторитет. А ведь запах действительно одуряющий, так что и мне не стоит понапрасну терять время.