— Блин! — Рябину, по-моему, последние слова Кисса задели за живое. — И без тебя знаю, что она красивая! А с чего это ты…

— Это ты с чего вдруг разошелся, Свиар? — откровенно оскалил зубы Кисс. — Если мне не изменяет память, ты ж вроде только что помирать собирался? И что это за странные вопросы вздумал задавать перед смертью? Не понимаю — тебе надо о душе подумать, грехи снять, а ты…

— Ты чего в Рябиновке делал? — Рябина даже не обратил внимания на то, что Кисс назвал его настоящее имя. Надо же, и бледность с лица пропадать стала — вместо этого краснеть стал. Никак от злости? А может, от ревности? Ну, мужики…

— Допустим, я там гулял… — ухмыльнулся Кисс, причем улыбка у него вышла такая пакостная, что даже мне захотелось треснуть его по затылку.

— Ну, Кисс, ты и зараза! — выдохнул Рябина.

— Это верно — подала голос и я. По счастью, дело с лечением пошло на лад. Спасибо вам, Пресветлые Небеса, а я уж и не надеялась на хороший исход… — Знаешь, Свиар, с твоим мнением насчет Кисса я полностью согласна. Он еще та зараза… Хотя и ты немногим лучше. Кто детям перед уходом обещал, что вернется?

— Было… — у раненого на губах вновь появилась слабая улыбка. — Было такое…

— Они, между прочим, твоего возвращения все еще ждут, а ты сейчас помирать вздумал! И что вы, мужики, за люди такие: даже помереть согласны, лишь бы увильнуть от того, что другим наобещали!.. Конечно, если ты умирать вздумал — то это твое дело, возражать не буду, только в этом случае тебе не стоит и узнавать, кто же у тебя родился — сын или дочь…

— Кто? — Рябина, кажется, раздумал помирать, или же решил отложить это дело на какое-то время. — Кто родился?

— Не скажу — чуть ли не потер руки от удовольствия Кисс. — И уж тем более не открою, как назвали ребенка. А знаешь, почему? Вернешься домой — сам все узнаешь.

— Полностью поддерживаю мнение Кисса. — хмыкнула и я. — Поддерживаю и одобряю.

— Ну вы оба и…

— Можешь не продолжать — Кисс был донельзя доволен. — Это ж надо, как ты у нас разошелся, житель рябиновый, того и гляди, скоро дым из ушей пойдет! Теперь, Свиар, у тебя в дороге есть занятие — гадать, сын у тебя родился, или дочкой жена порадовала… Да, вот еще что: когда в Рябиновке окажешься, то передай Кирен привет и наилучшие пожелания от Лианы и Дариана. Она поймет…

Рябина еще что-то хотел спросить, но я погрузила его в сон. Сейчас для него это самое лучшее лекарство. Свиар, я сделала для тебя все, что могла, а остальное зависит уже от тебя самого. Ничего, выкарабкаешься уже только на одной злости и на страстном желании вновь увидеть свою семью. Правда, боюсь, ты будешь прихрамывать всю оставшуюся жизнь, но с этим уж ничего не поделаешь — уж очень у тебя скверная рана на бедре, вряд ли обойдется без последствий…

Еще раз оглядела лазарет… Что ж, главное — мы вырвались из Нерга, и я вовсе не считаю, что наше задание окончилось полным крахом. Мы возвращаемся домой вовсе не с пустыми руками… Хотя не мы, а они. Я снова иду в Нерг. Вернее, не я, а мы. Мы с Киссом…

Мы с Киссом вновь переправились через реку, только в этот раз пришлось пробираться в Нерг куда ниже по течению, подальше от того места, где находился взорванный мост. Реку пришлось переходить вброд. Стремительная горная речка, как ни удивительно, в одном месте смиряла свой стремительный бег, и образовывала нечто вроде довольно широкой отмели, которую контрабандисты использовали для своих целей — переходить с одного берега на другой там было очень удобно. Тут уж ничего не поделаешь: как ни береги границу, как ни следи за опасным участком, но любители легкой (а иногда и не очень легкой) наживы всегда будут перебираться из одной страны в другую с запретным грузом. В том числе и с похищенными людьми. Пусть за кражу свободных людей и продажу их в рабство в Харнлонгре была положена смертная казнь, но для многих жадность и хороший куш на сегодня казались куда важней возможного наказания, которое может наступить завтра. А может и не наступить…

Этим мы и решили воспользоваться, тем более что нам, в некотором роде, повезло… Как оказалось, вчерашней ночью был, наконец-то, подстрелен один из таких вот перевозчиков живого товара, не гнушавшихся зарабатывать на продаже людей — некий Пузырь. Этого излишне шустрого типа ловили давно, но никак не могли, как сказал барон Трабане, «прихватить на горячем». Уж очень ловкий парень был, все засады умело обходил десятой дорогой, и от погони лихо улепетывал. Несмотря на то, что всем было хорошо известно о том, что именно представляет из себя этот наглый тип, ему каждый раз удавалось ускользнуть из поставленных на него сетей.

Но все его везенье закончилось вчерашней ночью, когда Пузырь вышел прямо на патруль стражников, ведя на поводу лошадь, на которой находились две связанные девушки с заткнутыми ртами. Поняв, что дело плохо, и что на этот раз ни дать взятку, ни отбрехаться не выйдет, Пузырь хотел было дать стрекача, но пущенная вслед стрела вошла ему точнехонько в затылок… Все, отлетался Пузырь на радость таможенникам…

С перепуганными и плачущими девчонками сейчас как раз разбирается стража: как оказалось, эти девушки были родными сестрами и оказались совсем не простого звания. Не иначе, их украли для выкупа. Ну, как именно их украли, когда, и кто помогал похитителям в этом паршивом деле — с этим стража сейчас разбирается, а вот нас куда больше заинтересовал сам Пузырь. Вернее, не столько он, сколько эта история с похищением… Ею мы и решили воспользоваться, и нам, как нельзя более кстати, пригодились лошади Пузыря.

Из военного лагеря мы вышли все вместе — раненых везли на телегах, на одной из которых ехали и мы. Единственный из наших, что был верхом на коне — это Трей. Уверена: бывший охранник Правителя сумеет в целости и сохранности доставить всех до нужного места. Он же, в случае чего, сумеет и защитить их. Ну, а Оран… Этот здоровяк, хотя и ранен, но будет ухаживать за ранеными на совесть.

Хотя вряд ли Трею в пути придется вновь хвататься за меч: охраны с нами было отправлено столько, что они, без сомнения, сумеют отразить нападение даже сотни вооруженных до зубов ворогов. Что ж, старший офицер поступил умно: понимает, какое благоприятное впечатление на короля произведет подобный шаг с его стороны.

Тронулись в путь, несмотря на полную темноту. Все верно, командир торопился отправить нас, что было очень правильным решением. Еще, не приведи того Пресветлые Небеса, перебрался бы сюда кто со стороны Нерга, а этого вполне можно ожидать!

Наша телега шла последней, и вскоре после того, как мы все покинули лагерь, она остановилась. Мы с Киссом перебрались из телеги на коней Пузыря, и барон Трабане, махнул рукой своим людям — дескать, езжайте, я вас догоню… А еще чуть позже в сопровождении барона и двух его солдат мы оказались у нужного нам места, около той самой отмели…

Барон еще раз внимательно осмотрел нас, и в целом мы не получили от него нареканий. По внешнему виду сейчас мы ничем не отличались от местных жителей: на мне была простая холщовая одежда, а Кисс больше напоминал мелкого купчишку.

— Так, — барон шагнул было в сторону, — так, сейчас я буду отвлекать тех солдат, что дежурят у отмели, а вы в это время перейдете реку. Иначе нельзя: враз пойдут слухи, что кто-то перешел границу не просто так, а под присмотром офицера. В тех солдатах, что сейчас находятся со мной, я уверен, а вот в тех, кто дежурит у реки… С одной стороны — проверенные люди, а с другой… Ведь контрабандисты каким-то образом переходят здесь границу! Так что береженого и боги оберегают. Если же я буду с вами, то понятно, на что подумают люди, те, кто увидит, как вы перебираетесь через реку: решат, что тайная стража перебрасывает своих людей за кордон. Вам подобные слухи вряд ли пойдут на пользу…

— Погодите — остановил офицера Кисс. — Еще кое-что надо сделать… Лиа, давай руки!

— И ноги… — пробурчала я.

— И их тоже — хмыкнул парень. — Помнишь, нам показывали, как обычно Пузырь пленников связывал?