— Вы все что, с ума посходили? — закричал командир стражников, перекрывая шум браки. — Или под арест захотели?

— Ладно, парни, останавливайтесь — раздался голос Гайлиндера. — Но и вы, стражники, своих отзовите…

Разошлись по сторонам, недовольные, злые, а трое таможенников еле уползли. Вон, с земли встать не могут! Я а по себя отметила: так, еще трое отпали. Если честно, то их раны совсем не опасны — это я вновь постаралась усилить у них болевые ощущения. Одному по почкам попало, второй рук поднять не может, а у третьего перед глазами одни лишь разноцветные круги расползаются — и кроме них парень ничего не видит… Ну, это все ерунда, любой колдун только глянет — сразу же поймет, в чем дело, в момент снимет наведенное. Ну, а если колдуна рядом не окажется — тоже не беда: и получаса не пройдет, как у них все наладится…

Но, главное, пока шла схватка и слышалась ругань офицеров, Рыбак поднял шлагбаум, открывающий путь к переходу через границу. Таможенников, попытавшихся было возмутиться подобным самоуправством, здоровяк Оран одним ударом отправил на землю — полежите, мол, отдохните и ума наберитесь…

— Вы чего, всю дорогу серый порошок нюхали? — офицер стражи уже еле сдерживался. — Надо же, достали где-то эту дрянь! Бешеные…

— Это вы правила забыли: наемников трогать нельзя!

— Наемники… Скажите, беда какая — баб за задницу тронули!

— Тут нет баб!

— Оно и заметно…

— Значит, так! — Гайлиндер говорил зло и отрывочно — Значит, так: плевать я хотел на все ваши запреты или разрешения. Я и мои люди — мы провели полдня в седле, устали, и ошиваться на солнцепеке ради того, чтоб дождаться прилета очередной полуобщипанной птички с приказом никто из нас не собирается. Может, ее по дороге ястреб сожрал, или орел зацапал — всякое бывает… Не хотите нас впускать — ваше дело. Я и мои люди — мы все направляемся туда, куда нам и было приказано идти. Если же кому из вас подобное не нравится, то лично мне до этого вашего недовольства нет никакого дела! Можете хоть сейчас на нас докладную писать, души чернильные…

— За последнее время вы, наемники, обнаглели до бесконечности!

— Ну, вам со стороны видней.

— Вы позорите имя армии Нерга! Люди, подобные вам…

— Это вы на нашем горбу живете, да еще и недовольство проявляете! Это мы за вас свою кровь проливаем, а вы только пальцы гнете! Вечно рожи кривите, глядя на нас…

— Я могу пообещать лишь одно: никому из вас подобное так просто с рук не сойдет!

— Ха! Напугал!

— Я приказываю вам снова сесть на коней и убраться отсюда!

— Все, пошли… — обернулся к нам Гайлиндер. — Все по коням! Если тут не желают, чтоб мы стояли на земле, то мы посидим в седле. Для нас это даже привычней… Едем туда, где командование нам велело занять позицию! Ну, чего стоите, рты раззявили и глаза вытаращили? Можно подумать, бордель узрели под носом! Все по коням, я сказал!

— А под трибунал не боитесь пойти?

Скривившись, Гайлиндер обстоятельно объяснил стражнику, что он думает о трибунале, о тупых стражниках, и о том, что он позже сделает с теми гладкими штабными сволочами, что послали нас сюда, в эту забытую всеми Богами дыру… Затем он тронул своего коня, и мы последовали за ним.

— Я сказал — стоять! — офицер стражников вновь встал на нашем пути. Упорный парень…

— Слышь, мужик, давай не будем обострять при подчиненных… — негромко и без грубости сказал Гайлиндер.

— Нет — покачал головой офицер. — Вы все — немедленно назад…

Я не успела даже мигнуть, как возле офицера стражников оказался Трей. Еще мгновение — и к горлу командира был приставлен клинок. Чуть скосила в сторону глаза — Рыбак точно так же держал стилет у шеи командира отряда таможенников.

— Ну, — Гайлиндер вновь заговорил хамским голосом, не обращая внимания на схватившихся за оружие стражников и таможенников — ну, можем мы, наконец, проследовать туда, куда нам и было приказано идти? Лично мне эта болтовня уже надоела до озверения! И в глотке у меня давно пересохло, как в пустынном колодце… Парни, да отпустите же господ офицеров! Они все поняли правильно…

Пауза… Стражники стояли напротив нас с вытащенным оружием, и не знали, как поступить. О грубости и жестокости наемников все были не только наслышаны, но и своими глазами не раз наяву видели печальные последствия деяний неуемных в гневе иноземцев. Конечно, сейчас эти люди подняли оружие на их командиров, что совершенно недопустимо, но пока что дальше этого дело не пошло. Наемники — эти грубые солдафоны, пока что могут сдерживать себя, а скажи им хоть слово поперек, начни возражать — и еще неизвестно, чем закончится дело… Конечно, у каждого из солдат просто-таки чешутся руки набить наглые морды этим наемникам, но неизвестно, кто в конечном итоге окажется виноватым и на кого потом посыплются все шишки…

Тем временем Гайлиндер направил своего коня через поднятый шлагбаум, мы послушно последовали за ним под недовольными взглядами окружающих.

— Кто вам дал право… — все никак не мог придти в себя офицер стражи после публичного унижения на глазах у подчиненных.

— Спроси у тех, кто нас нанял… — буркнул Гайлиндер. — Ты лучше скажи, где нам у реки спешиться?

Ни один из офицеров ему не ответил, а их подчиненные смотрели на нас таким взглядом, что было понятно: каждому из них на ум приходит веревка с петлей на конце, которая медленно, но верно затягивается на наших шеях… Н-да, уважаемые стражи, я понимаю ваши чувства, но иначе нам никак нельзя… Хорошо хотя бы то, что эти люди пока что не кидались на нас, но, тем не менее, и отпускать нас не хотели. Во всяком случае, вслед за нами двинулись почти все…

Еще я думала о том, что Варин все рассчитала правильно: пройти к переходу через границу, не зная пароля и не имея приказа на руках, можно было лишь с наскоку, и при помощи хамского и наглого поведения, которое может ошарашить настоящих солдат. Она вспомнила Визгуна, и то, как он на какое-то время сумел внести разброд в наш отряд, хотя мы, кажется, и без того ожидали нападения. Почему бы не повторить поступок мальчишки? Правда, это будет сделано в сильно измененном виде… Ну, а наемники давно навязли в зубах у всех, и такие вот хамы-командиры, необразованные и невоспитанные, но с великим самомнением, и при том сумевшие пролезть из грязи в князи — такие среди тех солдат удачи встречались нередко… К тому же (и это было ни для кого не секретом), что очень многих из тех, кто становился под знамена Нерга, на родине разыскивали по весьма тяжелым уголовным статьям…

Сколько нам еще идти до самой границы? Вроде совсем немного, но вот как до нее добраться?! Это небольшое расстояние надо еще суметь пройти… И молчать нельзя, надо постоянно отвлекать офицеров… Понимая это, Гайлиндер снова повернулся к командиру стражников:

— Эй, где тут можно будет наших коней оставить? И вообще — отдохнуть…

В ответ командир лишь мотнул головой назад, в сторону домов.

— На гауптвахте — там для вас самое место. И отдохнете, и развлечетесь… Или же идите назад, туда, откуда пришли…

— Разбежались… — пробурчал Гайлиндер. — А, хрен с вами: не хотите, чтоб мы тут находились — и не надо! Слышь, мужик, мне твои вопли надоели. Нам было приказано занять позицию у реки, по обе стороны моста — вот мы ее, эту задачу, и выполняем. Скажите, где находится этот долбанный мост, возле которого нам надо держать оборону в случае чего — и валите по своим делам! Мы тут сами…

— Или вы сейчас же уберетесь отсюда, или…

— Или что? — голос Гайлиндера снова стал на редкость наглым.

Все это время мы не переставая, ехали на своих лошадях, пусть даже не быстро, а всего лишь шагом… Вот мы свернули через один поворот, впереди виден еще один… Скорей бы добраться до реки, по которой и проходит заветная граница! Пусть эта река и не очень широка и совсем не глубока, но зато там очень быстрое течение, да и дно — сплошь камни и валуны. Так что просто через ту реку не перебраться — снесет, да и лошадь ноги себе переломает… А там, на той стороне, Харнлонгр, в который нам надо обязательно попасть… Вот именно через ту самую быструю речку и перекинут мост, соединяющий эти две страны — Нерг и Харнлонгр. Нам бы еще немного пройти в относительной безопасности…